Пушкин – живой как жизнь; и дело тут не в многочисленных памятниках и бесконечных переизданиях, а в том, что отчасти, а, может, и во многом Александр Сергеевич и есть русский язык; он заключил его в себе. Мы говорим как Пушкин – и мы говорим с Пушкиным и на Пушкине.
Александр Сергеевич прописал наш национальный код. Он сделал это через свои произведения, задав единую систему координат. Пушкинским языком мы программируем мир вокруг. И речь тут не только о литературе, но и о нашем понимании друг друга. Ведь когда я говорю «мой дядя самых честных правил» или «я помню чудное мгновенье» - и меня понимают, то мы существуем в единой системе координат.
Прав был Гоголь, так писавший: «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет».
Через двести лет – то есть, для нас это совсем скоро. Глядя вокруг, на людей, на события, я совсем не уверен, что Гоголь был пророчески прав – скорее, наоборот. Что ж, Пушкин указал нам путь – ну, а пройти его мы должны сами.
Комментарии читателей (0):