Не садись с чёртом щи хлебать: к ситуации в Грузии

Закон об иноагентах не то чтобы расколол грузинские элиты и общество, но выявил этот раскол, подспудно существовавший в Грузии с момента распада СССР. Запад захватил контроль над политическими институтами Грузии и частью её элит, но другая часть, интересы которой выражает партия «Грузинская мечта», видит будущее страны в сохранении некоторой субъектности, пытаясь охранять своё политическое и информационное пространство от тотальной оккупации иноагентами.

Этот выбор не идейный, а прагматичный в целях сохранения ресурса этой группировки, — но он есть и генерирует конфликт в грузинском обществе, который не преодолим компромиссами. «Грузинская мечта» существует в прозападном элитном консенсусе, но с оговорками, что в каких-то сферах самостоятельность Грузии сохранится. Запад же настаивает, что таких сфер оставаться не должно, если Тбилиси движется в сторону «демократии», то есть ЕС и США. И угрожает убийствами, санкциями и прочими карами, шокируя грузинский истеблишмент. Россия так с Грузией никогда не разговаривала.

Учитывая, что приближаются парламентские выборы, вопрос о сохранении у власти «Грузинской мечты» с её суверенными замашками встаёт теперь во главу угла. Очевидно, что Запад не потерпит неподчинения и сделает всё, чтобы организовать в Грузии очередную цветную революцию, если не удастся гарантировать на выборах нужный подсчёт голосов.

Россия заинтересована в сохранении в Грузии относительно вменяемых политиков. Это, конечно, не союзничество с «Грузинской мечтой», но совпадение интересов и заинтересованность в стабильности на Кавказе. И это пугает Запад особенно сильно. Все усилия Вашингтона и Брюсселя будут направлены именно на разрушение этого совпадения. Ведь если это не уничтожить в зародыше, Грузия может многое переосмыслить в отношении как Запада, так и России.

Москва не случайно в своё время не стала соглашаться на включение Абхазии и Южной Осетии в состав РФ. Это сохраняло какую-то возможность нормализации отношений с Грузией. Сейчас премьер-министр этой страны Ираклий Кобахидзе, готовясь к выборам, акцентирует внимание избирателей на идее мирного дипломатического возращения отпавших территорий. Однако в России, Абхазии и Южной Осетии это не встречает согласия. Причина одна: понимание того, что пока Грузия де-факто оккупирована США, она является военным плацдармом против России. И расширять этот плацдарм никто Грузии не позволит: ни Россия, ни Абхазия, ни Южная Осетия.

Нейтралитет и вменяемость Грузии, её способность говорить с соседями не свысока, а на равных, позволили бы — при гарантиях России — развязать многие гордиевы узлы территориального вопроса. Однако понятно, что у нынешней прозападной и националистической Грузии таких шансов нет. И не будет до тех пор, пока там не произойдут серьёзные перемены.

Впервые прозападный курс Тбилиси переживает глубокий кризис. Один из сегментов ориентированной на Запад грузинской элиты, сочетающий ещё и элементы национализма, упёрся в ультиматум Запада. В вопросе об иноагентах речь идёт о стремлении Запада гарантировать ресурс своей агентуры. Цель — не только контроль над трансрегиональной логистикой, но и полное переформатирование традиционной грузинской идентичности.

Грузинская элита заигрывала с Западом, надеясь ценой имитации импорта некоторых ЛГБТ-атрибутов (международное общественное движение ЛГБТ запрещено на территории РФ) и русофобской риторики добиться включения в ЕС. Но, как говорится, не садись с чёртом щи хлебать, у него ложка всегда длиннее будет. Обмануть Запад такими играми не получилось. Говоря словами Пастернака, Запад «не читки требует с актёра, а полной гибели всерьёз».

Быть или не быть — реальная дилемма Грузии. Или западный проект похоронит её окончательно, или она изживёт западничество как тяжёлую духовную болезнь. Других перспектив у Грузии нет.