Myśl Polska: Укрполин вместо Междуморья

Почему Польша проигрывает, несмотря на военную и экономическую поддержку Украины, несмотря на многочисленные жесты солидарности и помощь, оказываемую украинским «беженцам», несмотря на присвоение Польше звания «гуманистического государства»? Ответы на этот вопрос предлагает польский журнал Myśl Polska.

Самое большое поражение, которое случилось после 24 февраля рокового года – это то, что Польша всё меньше и меньше находится между Германией и Россией и всё больше и больше между Германией и Украиной. Несмотря на потери, понесенные в столкновении с Россией, Киев построил одну из сильнейших армий в Европе и гарантировал огромную послевоенную поддержку своей экономике. В результате конфликта Польша, то есть государство среднего размера с относительно небольшим военным потенциалом, стала настоящим прифронтовым государством НАТО, а ход событий в её окрестностях определяется военной мощью.

Для Польши это худшее из возможных решений. Польша также теряет из-за ослабления международного положения Европы и её политического, военного, экономического и дипломатического потенциала. Кроме того, Варшава ни в малейшей степени не участвует в укреплении этого потенциала, а, наоборот, чтобы доказать свою приверженность Украине, высказала заинтересованность, прежде всего, в создании коалиции ad hoc с такой страной, как Литва.

Несмотря на то, что Украина получила от Польши бесплатно почти всё вооружение и запасы боеприпасов, несмотря на взятие на содержание двух миллионов украинских граждан, правительство «добрых перемен» (коалиции во главе с партией «Право и Справедливость» – прим. REX) не только не получило от украинского правительства разрешения на эксгумацию жертв резни на Волыни и поминовение в местах, где находились сровненные польские деревни. Он вообще ничего не получило, но и даже не осмеливалось просить.

Можно ли назвать такой подход политикой? Политика должна иметь какую-то цель. Между тем, в поведении правительства «хороших перемен» никакой политической цели не наблюдалось, потому что оно не смогло навязать себя Киеву, что бы ни делало. Польские власти, взявшие на себя роль защитника Украины в Европе, не использовали искусство убеждения, средства пропаганды, дипломатии и другие имеющиеся у них возможности, чтобы отговорить украинцев от идеализации фашистских организаций – в самом прямом смысле преступных, обвиняемых в убийстве сотен тысяч поляков, не говоря уже о 30 тысячах украинцев.

Почему? Потому что ко всему, что они делали в политике, они примешивали русофобию, и из-за этого своего исторического увечья формирование украинской новой национальной идентичности на основе традиции ОУН-УПА (организация, запрещенная в России) казалось им самым желанным. «Коня, какой он есть, все видят», – метко констатировал отец Бенедикт Хмелевский, редактируя статью в первой польской энциклопедии. Он не видел смысла останавливаться на очевидном. И эту универсальную истину стоит напомнить всем тем, кто берет под лупу каждое слово «гениального стратега» Ярослава Качиньского (глава «Права и Справедливости» – прим. REX).

А должно было быть так красиво. «Нашим» казалось, что конфликт на востоке приведет к прорыву в отношениях с Украиной в пользу Польши, до украинской элиты дойдет, что в Европе у них есть только один союзник в сдерживании «неоимперских» устремлений России, что ради дружбы с Польшей за Варшавой стоит ухаживать, что наступит новая, основанная на осознании общих интересов эпоха в отношениях с Киевом, его тесная связь с поляками отвечает украинским интересам, и это приведет к экономическому и политическому сотрудничеству и урегулированию исторических событий.

Столкновение с Россией должно было также успешно излечить украинцев от иллюзий относительно их западноевропейских союзников во главе с Германией, которым этот конфликт в высшей степени не нужен, потому что они хотят продолжать вести дела с Москвой, но если бы не давление Польши, то Украина ничего бы от Берлина не получила. Украина должна была добиваться нашей дружбы, потому что благодаря польской всесторонней помощи и лоббированию она бы стала членом НАТО и ЕС, что изменило бы баланс сил на континенте и сделало Польшу под американским протекторатом и покровительством региональных стран в Восточной Европе чем-то вроде Израиля, ослабив господство Германии.

Вместо того, чтобы держаться подальше от конфликта, который не касается Польши, она засунула пальцы между дверью и косяком, ввязалась в геополитические махинации, не владея реалиями. Варшава была вовлечена в игру, правил которой они не знала, в игру, в которых была пешкой. Видели, что идет борьба, однако не были в курсе, кто стреляет. Вместо дипломатической стратегии польские политики хаотично метались от стены к стене с бормотанием: «Нет суверенной Польши без суверенной Украины».

Они не видели, что это была «странная война», что никто не разорвал дипломатические отношения, что никто не взорвал российский трубопровод, через украинскую территорию перекачивающий российскую нефть на запад и приносящий Киеву миллиарды за транзит, что Владимир Путин не бомбит телебашни, позволяя выступать кабаре-группе Владимира Зеленского. Конфликт кажется бессмысленным, искусственным, непонятным, ведётся как бы небрежно. Или его цель – другая, и это не только Украина? Ведь Польшу заселяют миллионы «беженцев».

До скованных голов не дошло, что конфликт нелогичен или даже противоречит политике США, начатой Бараком Обамой (когда Джо Байден был вице-президентом), которая заключалась в том, чтобы отказаться от военных авантюр за рубежом и сосредоточиться на экономической конфронтации с Китаем, нейтрализовать диалог Пекина и Москвы. Не дошло и то, что столь же нелогичным и неблагоприятным для американских интересов было вторжение в Багдад и что в обоих случаях мы имели дело с одной и той же аферой – войной, неблагоприятной для американцев, но благоприятной для интересов некоего лобби в Вашингтоне, и что в Вашингтоне правит не Байден, а радикальное прокоммунистическое крыло демократов, а во внешней политике – еврейские неоконсерваторы, выходцы из некогда польских Кресов.

Не дошло и то, что США часто делают экстренные и радикальные зигзаги за счет более слабых партнеров, что произойдет замораживание конфликта, что Украина будет вынуждена смириться с потерей Крыма и Донбасса, что она будет вместе с Польшей находиться «под парами» и активироваться в зависимости от геополитических потребностей, что произойдет перезагрузка с Россией и Германии, всегда готовой взять на себя роль «регионального полицейского».

Польские политики думали, что ценой безусловной и неизбирательной поддержки Украины получат Междуморье, а получили Mitteleuropa и Укрополин. Они что, также не знали, кто их партнер на Украине? Отнюдь не телевизионный клоун, а постсоветские олигархи.