Эрдоган и уходящая политическая натура Вашингтона

Глава МИД Турции Хакан Фидан начинает двухдневный визит в США по приглашению государственного секретаря США Энтони Блинкена. Это будет первая встреча на уровне министров после годичного перерыва. До этого встречи проходили только на уровне заместителей министров в формате созданного еще в октябре 2021 года в рамках саммита лидеров G20 октябрьской встрече в Риме президента Реджепа Тайипа Эрдогана и президента США Джо Байдена так называемого Стратегического механизма Турция-США.

По замыслу сторон речь шла о появлении платформы, на которой можно было бы обсуждать не только вопросы безопасности между двумя странами, но и вопросы, касающиеся энергетики, экономики, политики и региональные вопросы. Но, как отмечалось в отчёте Исследовательской службы Конгресса, «взаимодействие Белого дома с Анкарой оставалось напряжённым, поскольку основные факторы, которые ранее формировали американо-турецкое сотрудничество, изменились». До определенного момента все крутилось вокруг ситуации в Восточном Средиземноморье, проблем Кипра, Ливии, кризиса в Сирии в контексте поддержки Вашингтоном сирийских курдов, покупки Турцией у России зенитных ракетных систем (ЗРС) С-400 и расширением отношений Турции с Россией. В этой ситуации США для оказания давления на Турцию прибегали к испытанной тактике введения различных санкций и эмбарго на развитие военно-технического сотрудничества. Тогда, как считают многие турецкие эксперты, «назревал серьезный кризис в отношениях двух стран».

Но Анкаре удалось установить определенные отношения с администрацией президента США Дональда Трампа, который вышел на личный контакт с Эрдоганом и прикрыл собой основные разногласия в условиях, когда в конгрессе президента Турции называли авторитарным правителем, «укрепившим связи с Россией и воюющим с ключевым партнёром Америки в борьбе с «Исламским государством» (организация, запрещенная в России) – сирийскими курдами». Но, похоже, Трамп был последним союзником Эрдогана в Вашингтоне, а для администрации демократов Джо Байдена жёсткое отношение к Анкаре стало видимым способом идти на обострение с авторитарными лидерами. Это осложнило личные отношения между Эрдоганом и Байденом, подорвало между ними политическое доверие. В итоге по многим вопросам интересы обеих стран перестали совпадать, а в госдепе возобладало мнение, что «сТурцией трудно взаимодействовать», хотя было и есть понимание того, что «без союзных отношений с Анкарой Запад на Ближнем Востоке обойтись не может».

В начале президентства Байдена в Вашингтоне исходили из того, что два самых больших риска для США – это Китай и Россия, отвоевать Турцию у России было бы огромной победой. Демократические и республиканские законодатели в равной степени призывали убрать Эрдогана не путём переворота, а посредством избирательного процесса. Проще говоря, Конгресс стал рассматривать Турцию как стратегическую угрозу, а не как союзника.

Но ситуация в мире и регионе резко изменилась: украинский кризис, война между Израилем и ХАМАС, появление на Ближнем Востоке признаков серьезнейшего за последние десятилетия системного геополитического кризиса. В этой связи американские эксперты стали предупреждать, что Вашингтон «теряет не только регион, но и Турцию». И вот чуть ли не в конце каденции президента Байдена было решено активизировать на более высоком уровне действие Стратегического механизма с набором широкого круга вопросов, «представляющих взаимный интерес».

Представленный МИД Турцией их список перед визитом Фидана в Вашингтон очень внушительный: восстановление сотрудничества в области оборонной промышленности, продвижение процесса, связанного с программой F-16, завершение соответствующих процедур по программе F-35, снятии санкций в соответствии с Законом о борьбе с противниками США посредством санкций (CAATSA), конкретные шаги по развитию экономических отношений с объемом торговли, превышающим 2 миллиарда долларов за последние 30 лет, и достижение цели объема торговли в 100 миллиардов долларов, укрепление энергетического сотрудничества между Турцией и США. В этом списке обозначены также Сирия и украинский кризис, как и ситуация в Газе. Ясно, что за два дня визита Фидана в США он успеет при содействии американской стороны обозначить только запуск Стратегического механизма, а для продвижения практического двустороннего сотрудничества на обозначенных направлениях необходимо время, которого у администрации Байдена может и не хватить. Поэтому возникает вопрос: не станет ли эта нынешняя инициатива госдепа США просто предвыборным бюрократическим упражнением в отношении Турции, и не опоздала ли она с изменения тона и подхода к решению с ней ключевых стратегических противоречий?

В то же время надо признать, что Байден не довел свои отношения с Эрдоганом до «критического уровня», что связано и со стремлениями самого Эрдогана поддерживать видимость хороших отношений с США. В свою очередь они запустили процесс продажи Турции истребителей F-16 и десятков комплектов для модернизации уже имеющихся у неё самолётов этого типа. Но есть подозрения, что в случае отказа Турция готовилась вступить в переговоры с Россией о закупках истребителей Су-35. Но это «техническая часть проблем». По мере того, как конфликт между Россией и Украиной затягивается, а потребность в поддержании единого фронта против Москвы растёт, США пытаются активизировать свои контакты с Анкарой, лишить ее прежней маневренности на этом направлении.

Турция, позиционирующая себя как посредник в диалоге между Киевом и Москвой, остается единственным каналом коммуникаций между НАТО и Россией. Более того, Москва не намерена дезавуировать эту позицию Анкары, хотя видит, что Эрдоган намерен укрепить собственные амбиции в регионе за счёт США, обозначая свой геополитический вес. Это дает ему возможность балансировать в диалоге с президентом России Владимиром Путиным и с ЕС. К тому же, если судить по материалам турецких СМИ, то Анкара, в отличие от других стран НАТО, более адекватно оценивает вероятный исход украинского кризиса, как и ситуацию на Ближнем Востоке, где кризисы в американо-турецких отношениях не могут быстро исчезнуть.

Другое дело, что США пока еще сохраняют рычаги воздействия на Турцию, прежде всего в сфере, экономики. Но вряд ли запускаемый в американо-турецких отношениях новый стратегический механизм, направленный на преодоление нерешённых проблем, сработает, ведь Фидану в Вашингтоне придется иметь дело, как говорят кинематографисты, «с уходящей политической натурой администрации Байдена». Даже если после Фидана в США отправится и сам Эрдоган.

Турция изменилась. Она становится более организованным и национально ориентированным государством, нацеленным на достижение собственных интересов, демонстрируя готовность выступить локомотивом новых перемен в масштабах региональной и глобальной политики.