Ультиматум Надеждина: «патриотизм» без Родины?

Записной «сислиб» («системный либерал») Борис Надеждин, взбешённый запредельным процентом брака в «корзине» подписей в свою поддержку и ищущий повод переложить вину за это со своего предвыборного штаба на власти, сделал ряд резонансных заявлений, из которых следует, что сколько либерала, хоть системного, хоть маргинального, ни корми, как того «товарища волка», он всё равно в «западный лес» норовит не только сам удрать, но и всех за собой утащить. Чтобы там расчленить и сожрать.

Цитировать Надеждина не будем. Из гигиенических соображений, да и много чести. Предвосхищать того, чем всё закончится, тоже не станем. В конце концов, есть источники. Скажем только, что со времён Гайдара и Чубайса мы ещё не видели столь вульгарной, апеллирующей не к сердцу и мозгам, и даже не к желудку, а разве что к толстому кишечнику, лживой и конъюнктурной проповеди беспардонного в своём похабстве западничества. О нём ещё Фёдор Тютчев сто пятьдесят лет назад писал:

Как перед ней ни гнитесь, господа,

Вам не снискать признанья от Европы.

В её глазах вы будете всегда

Не слуги просвещенья, а холопы.

Холопские «откровения» Надеждина со срыванием маски с самого себя - по сути попытка ультиматума власти, но с позиции не силы, а слабости. Спекулируя на пристрастиях части тех, кого «сислибы» раньше на западный манер именовали «креативным классом», а сейчас величают «испуганными патриотами», Надеждин, ничтоже сумняшеся, пугает, подразумевая майдан, который-де вызовет его отстранение от выборов. Апеллируя при этом к западным «демократическим» субстанциям, которые ранее именовались «ценностями», он на них же и плюёт, считая, что раз подписались «многие», значит, его нужно пустить на выборы. Даже поперёк закона. Самое интересное, что он действительно в этом убеждён ввиду свойственного подобным персонажам «комплекса исключительности», попросту мании величия. Не будет никакого майдана, пусть не обольщается! Либералы всегда, ещё со времён Виталия Найшуля, этого обожателя Пиночета, отличались презрением к «косному», в смысле «не креативному», общественному большинству «простонародья», которое другой крупный диктатор Франсиско Франко выразил циничной формулой «Друзьям всё – врагам закон». Подразумевается, что на друзей закон не распространяется, и существует только, чтобы травить им врагов. А заодно и то самое большинство, что не разделяет «дружеское» холопство. Кредо либерализма как идеологии – эффективность, перед которой меркнет всё, включая саму человечность, не говоря уж о социальной справедливости. Ценности в этой схеме заменяются интересами, что открывает дорогу известному принципу «цель оправдывает средства». Рассуждая о патриотизме, Надеждин даже не употребляет слова Родина и не стесняется ссылок на британского премьера Пальмерстона. И пытается примерять его колониальный афоризм к России, которая никогда не имела колоний и при всех режимах и формах государственности вкладывала огромные средства в развитие народов, принимавшихся ею под свою защиту.

Никогда и нигде Россия не увеличивала себе количества врагов, а просто боролась за своё выживание. То, о чём рассуждает Надеждин, — «чтобы нас окружали соседи, которые хотят с нами торговать и дружить, а не воевать», в истории и современности наделено совершенно другой коннотацией. Это не мы не хотим дружить и торговать. Это с нами не хотят дружить и торговать, рассчитывая забрать всё если не силой, то обманом. Так было всегда. Хрестоматийный пример, который наиболее на слуху, — история ФРС, в фундаменте которой находится русское золото, переданное Николаем II после второй Гаагской конференции, в обеспечение мировой финансовой системы. Попытка «дружить и торговать» обернулась, на либеральном сленге, откровенным кидаловом. В 1912 году чиновнице из Петербурга на вопросы о золоте и демонизации нашей страны с внешним финансированием выборов думской оппозиции, в Париже авторитетно ответили: «Поздно, мадам, и никогда – с Романовыми». Это к вопросу о том, что думал царь, у которого прадеда под угрозой распространения фейка о банкротстве монархии заставили выплатить по векселям Герцена, которые тот вывез на Запад после их аннулирования российским судом. О том же думал и Владимир Ленин, когда ознакомился с планами западной социал-демократии вступить в классовый альянс с буржуазией ради грабежа новых колоний, среди которых в «цивилизованной» Европе «увидели» и Россию. Гитлеровский Генеральный план «Ost» сочинялся на скрижалях секретного англо-французского соглашения по России декабря 1917 года. А полковник Хаус, «тень за троном» президента Вильсона, примерно тогда же откровенно заявил своему другу - резиденту британской разведки в США Уайзмену, что «Остальному миру будет спокойнее, если вместо огромной России в мире будут четыре России – Сибирь и поделённая европейская часть страны». Это вот с этими, извините, ублюдками Надеждин предлагает «дружить и торговать»? Это им, которые всю историю смотрят на нас сквозь прорезь прицела, сочиняя один агрессивный план за другим, он предлагает продемонстрировать «мирные» намерения, чтобы они перестали нас бояться? Может, ещё и к «плану Баруха» вернуться, вместе с колониальной администрацией, которая здесь уже сидела с февраля по октябрь 1917 года, а затем все 90-е напролёт? Это их он подзуживает географией, по которой у него неважно, что в Москве и Владивостоке говорят на одном языке, а в Париже – совсем на другом, главное, сколько между ними километров территории, которую, как он считает содержать в единстве нерентабельно, лучше поделить и продать?

Если Россию продали, то скажите, где я могу получить свою долю? (из бородатого анекдота).

Траченный молью, полностью обанкротившийся ещё в перестройку «европейский проект», в котором Россия объединяется с Европой, занимая в ней место США, за который ратует Надеждин, несмотря на его крах, пытались реализовать в 90-е и в начале 2000-х годов. В ответ получили несколько волн расширения НАТО, а когда всё равно от этого проекта не отказались, нас догнал «месседж» западных элит, которые предложили «путёвку в Европу» через отделение Кавказа. Надеждин не знает, что именно в этом корни мюнхенской речи Владимира Путина? А если знает, то он, простите за нескромный вопрос, не в доле ли? Россия Западу нужна по частям, а не целиком, по двум причинам. В экономике никакая глобализация невозможна без российских природных ресурсов. Хотят их у нас приХватизировать вслед за царским золотом, и положить в обеспечение глобальной экономики, как золото положили в обеспечение глобальных финансов. У «суверенных» Татарстана или Якутии забрать это несравненно проще, чем у большой и единой России. Но мы уже учёные: в «зелёный лохотрон» пусть играют сами, мы же займемся экологией, а не экологизмом – агрессивной идеологией климатической «шизы», придуманной ради проникновения через границы и внешнего контроля над внутренней политикой. Кстати, Россия ещё в 1922 году на Генуэзской конференции предлагала глобальный план, в котором российские природные ресурсы интернационализировались вместе с западными финансовыми ресурсами (опять же российскими, не забудем). И никакого Гитлера, и никакой Второй мировой войны бы не было. Только вот Запад это предложение Ленина решительно отверг, «чейндж» ему не нужен, ему бы всё и сразу, «на халяву», как обычно.

В политике Запад свято следует своей фундаментальной геополитической концепции противостояния Моря и Суши – морской англосаксонской цивилизации, придатком которой выступает Европа, и великоконтинентальной «срединной» цивилизации, именуемой Хартлендом, которым кто владеет - тот владеет миром. Свёрстанная на рубеже XIX и XX веков, эта концепция «обогащалась» новыми изысками, без подробностей, вплоть до вывода Бжезинского о «господстве в Евразии неевразийской державы – США, которое должно остаться незыблемым». Когда сейчас, в ходе СВО, этот императив западного господства зашатался, и Запад принялся свистать наверх агентуру влияния, рассчитывая подорвать русскую решимость изнутри, «вдруг откуда ни возьмись», появляются персонажи, которые под видом участия в российских выборах продвигают раболепные планы сохранения западного господства. Не будем рассуждать, по каким мотивам это делается, даже если из соображений мобилизации оппозиционного электората, чтобы он не достался оппозиционным проституткам из зарубежья, всё равно это – вода на мельницу врага.

«Через 50 лет будем вассалом Китая»? Называется, агностицизм или субъективный идеализм, типа «весь мир – комплекс моих ощущений». Или оговорка по Фрейду, характеризующая принадлежность к западному типу мышления. На самом деле по надеждинской схеме «дружбы и торговли» разделённая на части Россия через 50 лет, а может и раньше, окажется «новой Украиной», которую бросят против Китая. Но чтобы это понимать, нельзя быть либералом, нужно либерализм из себя выдавить по капле, как раба.

Что в сухом остатке? Поскольку понятно, что нервный срыв, в порыве которого появился этот безобразный ультиматум, случился по причине провала с собранными подписями, и Надеждин использует последний шанс, повторим, с позиции слабости надавить на власть, чтобы обойти закон и пролезть в избирательный бюллетень, именно поэтому всё должно быть на законном основании. Строжайшим и бескомпромиссным образом! Без оглядки на чины, ранги, авторитеты, ордена и заслуги. И тем более на горластую и циничную «креативную» тусовку, которая хочет «по-старому», чтобы и дальше захребетничать на народной шее. Решается судьба страны. Дрогнуть, уступив подрывному пацифизму именно в тот момент, когда дрогнул сам враг, начинающий слать сюда эмиссаров закулисья, — это потерять всё и сразу. Драка была неизбежна, поэтому иного выхода, как ударить первыми, у нас не было. «Слить» или замахнуться – и не ударить, — значит, проиграть. Но ударить, а потом передумать и отступить – это не только проигрыш, но и потеря лица. В политике с этим не живут, да и в жизни – с трудом. Аминь!