В день снятия блокады Ленинграда, казалось бы, должна звучать победная 7-я симфония Дмитрия Дмитриевича Шостаковича – недаром она получила имя «Ленинградская». Мне, однако, слышатся выматывающие душу звуки 8-й симфонии. Когда в 1941 году Шостакович сочинял 7-ю симфонию, он мог только предвидеть сверхтрагическую судьбу своего родного города, да и то - отчасти. В 1943 году она, вместе со всеми великими страданиями и жертвами нашего народа, принесёнными на алтарь Победы, открылась ему целиком.
Какой же степенью исторического забвения, я бы даже сказал искажения исторического сознания, надо было обладать, чтобы отобрать у великого города то имя, с которым он прошёл невиданные испытания Великой Отечественной войны и победил! Недаром Анатолий Собчак не был коренным ленинградцем. Поразительно, как мысль о «воскрешении» Санкт-Петербурга прозвучала в эти дни в демонстрируемом по ТВ сериале «Большой дом»: в нём с этой «благородной» перспективной целью в Ленинград во главе гитлеровской диверсионной группы отправляют отпрыска одной из аристократических семей Российской Империи. Его, уже в качестве американского агента, чекисты отловят в 1960-е, а поставленную перед ним задачу «взорвать город большевиков» решат не абвер или гестапо, и даже не ЦРУ или СИС, а «собчаки».
Последствия этого решения для меня символизировала история с попыткой открыть в подвергнутом германско-финской смертельной блокаде и пережившем её городе памятную доску одному из его душителей: Маннергейму. В Санкт-Петербурге такая попытка оказалась (и даже немалому числу его жителей показалась) возможной, хотя и была пресечена. Сохрани этот город имя Ленинград, даже и попытки произойти не могло бы.
Санкт-Петербург, скорее всего, уже никогда не получит вновь великое имя Ленина. Но все поколения русских людей будут помнить, что этот город совершил свой великий подвиг именно с ним.
Демурин Михаил
Комментарии читателей (0):