16 июля 1936 года многие высшие военные начальники Испании получили телеграмму «17-го в 17. Директор». Под этим псевдонимом выступал генерал Мола, главный организатор готовившегося мятежа. Возглавить его должен был находившийся в эмиграции в Португалии генерал Санхурхо. Здесь еще в 1928 году после военного переворота власть захватил ген. Антониу Ошкар Кармора. Его министром финансов стал Антониу ди Оливейра Салазар, получивший экстраординарные полномочия, «финансовую диктатуру». В 1931 г. Салазар стал главой правительства и фактическим диктатором. Идеология его режима была построена на смеси идей итальянского фашизма и клерикализма. Лозунгом диктатуры в 1930-е годы стал призыв Салазара: «Борьба с индивидуализмом, социализмом и парламентаризмом».
Лиссабон не скрывал своего враждебного отношения к республиканской Испании, особенно после победы Народного фронта на выборах. По приказу Салазара португало-испанская граница была переведена на военное положение, убежище в Португалии получили многие правые испанские политики. Санхурхо мог спокойно и уверенно чувствовать себя в Лиссабоне и ожидать сигнала от заговорщиков. В ночь с 16 на 17 июля в испанском Марокко начался мятеж — военные энергично и быстро расправлялись со сторонниками республики. 18 июля 1936 года радиостанция в Сеуте подала сигнал: «По всей Испанией безоблачное небо». Эта наиболее распространенная и наиболее ранняя версия начала мятежа по всей республике не имеет документальных подтверждений.
В любом случае заговорщики выступили по всей стране. 20 июля в авиакатастрофе в Португалии погиб Санхурхо. Формально армию возглавил самый старший из генералов — Мигель Кабанельяс, дивизионный генерал, считавшийся до июля 1936 года либералом. Но настоящим лидером военных стал Франко. Уже 19 июля, когда он приехал в Тетуан, а затем в Сеуту, местные мятежники приветствовали его как своего вождя. В какой-то степени выступление правых было неизбежно. Один из виднейших военных лидеров Республики Висенте Рохо довольно точно отметил — мятеж 17 июля 1936 года был кульминацией того, что началось 15 апреля 1931 года. Пожалуй, только здесь он соглашался с таким своим визави, как Болин, который назвал мятеж «восстанием против пяти лет скверного управления и угнетения…» Против Республики достаточно единодушно выступили правые, в то время как её защитники вовсе не были едины.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 12.02.24 Испания. 1937 год
- 05.02.24 После битвы за Мадрид. Война в Испании и вокруг неё
Армия до начала Гражданской войны насчитывала около 200 тыс. чел., гражданская гвардия — около 22 тыс., карабинеры — около 16 тыс. чел. Армия формировалась преимущественно на основе конскрипции, после революции республиканские власти проводили политику сокращения командного состава, безусловно, слишком многочисленного. В 1931 году в армии насчитывалось 190 генералов, в 1936 году – 90, в 1931 году в армии служило 20 576 офицеров, в 1936 году – 12 373. Был сокращен и ряд частей – прежде всего кадрированные полки, стоявшие в Испании. Проводивший эту политику Военный министр Асанья стал президентом, что не добавило симпатий к Республике среди профессиональных военных. 80% офицеров и 70% частей регулярной армии и почти вся гражданская гвардия поддержали мятеж. В некоторых родах войск эти показатели были выше — в артиллерии за мятеж выступили почти 90%. Разумеется, полностью поддержал заговор и Иностранный легион, созданный в сентябре 1920 г. Перед началом войны он состоял из 8 таборов (батальонов) и в 1936-1939 гг. вырос до 20. Большая часть авиации осталась под контролем республиканцев, они сохранили до 80% самолетов, 35% летчиков-офицеров и 90% обслуживающего персонала сохранили верность Республике.
Во флоте ситуация была похожей. В 1913 и 1915 году Испания приступила к строительству новых кораблей – были заложены и введены в строй дредноуты типа «Espana», в 1920-е – легкие крейсера типа «Almirante Cervera», тяжелые типа «Canarias», эсминцы типа «Churucca» и ряд других кораблей. Перед революцией во флоте числилось 42 адмирала и генерала, 1 801 офицер и чиновник, 2 059 унтер-офицеров. Сокращения коснулись и их – перед мятежом во флоте осталось 989 адмиралов и офицеров (включая 16 офицеров морской пехоты). Эта политика, естественно, вызывала большое недовольство среди кадровых военных моряков. 17 из 19 адмиралов и 202 из 224 капитанов 1-го, 2-го и 3-го рангов поддержали франкистов. Мятежникам с помощью гарнизона удалось захватить контроль над базой ВМФ на севере страны в городе Ферроль, в порту которого на ремонте стоял дредноут «España», а в доках — два недостроенных тяжелых крейсера «Baleares» и «Canarias», а также легкие крейсера «Almirante Cervera» и «Republica», один эсминец и четыре канонерские лодки. Позже Италия продала мятежникам еще 4 эсминца. После взятия Картахены основные судостроительные и судоремонтные мощности страны оказались у мятежников. Испанские корабли редко выходили в море, команды были слабо обучены, а зенитная артиллерия — немногочисленна. Всё это делало испанский флот уязвимым от атак с воздуха.
В Марокко, под руководством Франко, и на севере Испании, в Эстремадуре, Старой Кастилии и Наварре, под руководством Мола, сторонники переворота добились быстрого и решительного успеха. В центре страны, в том числе и в столице, мятежники были почти сразу же блокированы. Часть гарнизона Мадрида оказала сопротивление, но солдаты все же вынуждены были сдаться. В целом же поначалу очаги мятежа были разрозненными, единой территории в самой Испании восставшие военные не контролировали. Их положение в стране не было уверенным — значительная часть населения, кроме крестьян в Старой Кастилии и Наварре, где традиционно сильным было влияние церкви и карлистов, выступила против мятежа. Активное содействие ему, кроме карлистов, оказали военизированные отряды «Испанской фаланги». «В эти дни июля, — вспоминал участник боев, — Испания раскололась на две части». И обе они яростно сражались друг с другом.
На юге страны возникла чересполосица властей. 18 июля эсминец «Churruca», команда которого не знала о начале мятежа, перевёз через Гибралтарский пролив первое подразделение Иностранного легиона в Кадикс. Город был захвачен. Отсюда мятежники могли действовать в направлении столицы Андалусии — Севильи. Город был традиционным центром рабочего движения, гарнизоном командовал генерал-майор Гонсало Кейпо де Льяно, имевший репутацию сторонника Республики. Положение здесь было чрезвычайно тяжелым. Гражданский губернатор отказался выдать оружие рабочим. Местные республиканские власти были дезориентированы. Премьер-министр Касарис Кирога с началом мятежа подал в отставку, категорически запретив перед этим выдавать оружие Народному фронту. В результате рабочим организациям, выступившим за Республику, в Севилье удалось захватить только 300 винтовок. Неожиданно для многих Кейпо поддержал мятеж. В его распоряжении поначалу было 600 офицеров и солдат местного гарнизона, 100 марокканцев и столько же добровольцев, 50 гражданских гвардейцев и 3 броневика. В Севилье шли бои, сопровождавшиеся актами чудовищной жестокости. Прибытие 20 июля первых частей Иностранного легиона стало причиной победы мятежников в центре города. Республиканцы сопротивлялись до 24 июля, но были разбиты. Начались массовые расправы, продолжавшиеся несколько месяцев.
Военным удалось поставить под контроль Канарские и часть Балеарских островов, всего по стране их поддержали 6 из 8 военных округов, и 44 из 51 провинциального гарнизона — но не повсюду это означало победу мятежников. Поначалу даже сторонники националистов приуныли — их планы явно не удались, а социальная революция, которую должны были предотвратить военные, стала развиваться в полную силу. В стране началась борьба между сторонниками и противниками республики, сопровождаемая актами террора — в зоне республиканцев жгли церкви и расстреливали монахов и священников, в зоне фашистов горели школы и «Народные дома», открытые профсоюзами, убивали учителей и сторонников Республики, настоящих и выдуманных. Между 18 июля и 1 сентября 1936 года было убито около 110 тыс. чел., в том числе 12 епископов, 283 монахини и 2 365 монахов, 4 184 священника. Количество убитых учителей и профсоюзных лидеров не поддается исчислению. Наиболее заметными жертвами террора с двух сторон были поэт Федерико Гарсиа Лорка, убитый фашистами под Гренадой, и расстрелянный республиканцами создатель Фаланги Хосе Антонио Примо де Ривера. Он не очень доверял Франко и недолюбливал его. Теперь генерал получил вместо влиятельного критика фигуру мученика. Огромное значение приобретали фактор времени и наличие организованной силы, готовой действовать жестко и решительно. У республиканцев ее не было.
В 1936 году испанская армия состояла из 8 дивизий и двух отдельных командований. Наиболее боеспособной была армия, расквартированная в Марокко. Она насчитывала 36 тыс. чел, из них 11 тыс. — Иностранный легион, 11 тыс. — Африканская армия и 14 тыс. — марокканские наемники. Все они практически без исключений поддержали мятеж. В Марокко энергичное сопротивление мятежникам оказали летчики, перед взятием аэродрома в Тетуане они вывели из строя находившиеся там самолеты. В результате поначалу у мятежников осталась только пара устаревших Junkers и Br.19, с которыми они пытались бороться против кораблей Республики. Большая часть флота, включая 1 дредноут, 3 крейсера, 12 эсминцев осталась верной Мадриду. Проблема заключалась в том, что эти корабли практически лишились командного состава. Ряд судов, включая дредноут «Jaime I», оказались под контролем анархистов, который поначалу исключал возможность выхода в море. Только 25 июля верный Республике флот блокировал Гибралтарский пролив и начал обстрел франкистских портов на марокканском побережье.
Принципиальное значение для мятежников приобретала помощь из-за рубежа. С санкции генерального консула США в Танжере американская нефтяная кампания «Vacuum oil» 21 июля отказалась продавать нефть республиканцам. Это решение было одобрено государственным секретарем. Отношение к мятежникам было совсем другим: для них довольно быстро был открыт кредит, что обеспечило начало масштабного снабжения лагеря противников Республики всем необходимым. В ходе Гражданской войны до 75% потребностей националистов в нефти было компенсировано поставками из США. Если секретные операции на этапе подготовки переворота оставались неизвестны общественности, то поддержка Германии и Италии после начала мятежа сразу же стала явной и очевидной. Переворот армии не удался. Он все более явно превращался в войну между сторонниками и противниками правительства Народного фронта. Для успеха мятежников огромное значение имела возможность переброски армии из Марокко в Испанию.
21 июля Луис Болин, получивший звание капитана Иностранного легиона, прибыл в Рим. Его целью было добиться военной помощи со стороны Италии. Уже на следующий день его принял министр иностранных дел граф Галеаццо Чиано. Муссолини согласился поддержать испанских мятежников. Итальянский диктатор поначалу не очень интересовался испанскими делами. Но Чиано сумел убедить дуче изменить свое отношение к ним. Муссолини был заинтересован в росте итальянского влияния на Средиземном море, но входы в него в Гибралтаре и в Суэце контролировались англичанами, в Дарданеллах – турками. Наиболее узкая часть моря контролировала Мальта с британской базой, а большая часть северо-западного побережья Африки находилась во французском владении. Дуче опасался вмешательства Франции в испанские дела, что, по его мнению, могло привести к усилению французских позиций на западе Средиземного моря. Вмешательство Италии могло дать Риму возможность не допустить этого и укрепиться в этом регионе.
23 июля 1936 года Франко через немецкого военного атташе в Берлине обратился с просьбой прислать в Тетуан 10 военно-транспортных самолетов. 24 июля в столицу рейха прибыло уже личное письмо генерала. Его доставили два германских бизнесмена, живших в испанском Марокко. Иоханнес Бернгард и Адольф Лагенхейм были членами НСДАП, они прилетели в Севилью и оттуда на самолете Люфтганзы отправились в Берлин. 25 июля их принял заместитель Гитлера по партии Рудольф Гесс. 26 июля было принято решение отправить вместо запрошенных десяти — двадцать Ju 52. Началась операция Feuerzauber — «Волшебный огонь». Рим и Берлин организовали воздушный мост из Марокко в Севилью. Уже 27 июля в Тетуан прибыло 20 итальянских Savoia-Marchetti S.81. Первые переброски осуществили летающие лодки Dornier Do 16 испанского отделения Люфтганзы. Утром 28 июля к ним присоединились первые из 20 обещанных транспортных Ju 52. Они перебросили из Марокко в Севилью и Херес около 800 чел. 30 июля к ним добавились и другие итальянские и немецкие самолеты. Немецкие транспортники летели без посадок, а итальянские делали их в Алжире и во французской части Марокко, где получали дозаправку. В результате был организован воздушный мост из Тетуана в Херес де ля Фронтера, а затем в Севилью. На летном поле Тетуана сидели сотни солдат и офицеров, ожидавших своей очереди на погрузку в самолет.
Прибывшие машины делали по 4 рейса в день, между 29 июля и 5 августа каждый день по воздуху перебрасывалось не менее 500 человек из состава отборной Африканской армии. За короткий промежуток времени было переброшено свыше 2,5 тыс. марокканцев и солдат Иностранного легиона. Этот первый в истории воздушный мост обеспечил первые успехи мятежников на юге Испании.
«Фактически это была первая интервенция Третьего рейха, — вспоминал статс-секретарь германского МИД Эрнст фон Вайцзекер. — Оказанная франкистам помощь казалась умеренной, но постепенно она возросла».
Последний перелет по воздушному мосту из Тетуна в Севилью состоялся 11 октября 1936 года. К этому времени по нему было перевезено 13 тыс. солдат и офицеров и 270 199 кг. грузов. Уже в июле 1936 г. немецкие военные суда посетили порты, которые контролировали мятежники — это существенно укрепило безопасность франкистского побережья. 28 июля из Гамбурга вышел транспорт «Usaramo» с грузом для франкистов, 5 августа он высадил в Кадиксе первые 85 немецких добровольцев вместе с пятью самолетами.
Немцы поначалу поставили бипланы Heinkel He 51, устаревшие уже машины, но превосходившие по возможностям то, что было у Республики. Вслед за ними прибыли 24 итальянских истребителя Fiat CR.32, получившие в Испании прозвище Chirri («Сверчок»). Эти машины также были существенно лучше республиканских. Перед мятежом основу авиации Испании составляли устаревшие бипланы Nieuport 17 с одним пулеметом и скоростью в 150-160 км/ч, и легкие двухместные бомбардировщики Breguet 19 со скоростью в 120 км/ч с бомбовой нагрузкой в 80 кг. Парк ВВС Республики составил около 170 машин. До прихода немцев и итальянцев у мятежников было всего 44 самолета — это были те же устаревшие Ньюпоры и Бреге и т.п. Только лишь за первый месяц войны Франко получил 48 итальянских и 41 немецкий самолет.
1 августа 1936 года открылась летняя Олимпиада в Берлине. Ещё накануне Германия стала оказывать помочь франкистам, а на стадионе при ее открытии Гитлер принял решение сформировать и отправить помощь мятежникам в Испанию. Расклад сил в небе Испании ещё в июле был не в пользу мятежников, но с появлением итальянских и немецких самолетов он резко изменился. Республиканские ВВС начали нести большие потери. Они даже вынуждены были использовать для бомбежек переделанные самолеты почтовой авиации. Фиаты к концу сентября практически полностью уничтожили республиканские истребители, потеряв при этом всего лишь одну машину из 36. Господство в воздухе сразу же сказалось на балансе сил в море, где господствовал республиканский флот. Ju 52 с испанскими опознавательными знаками и немецкими экипажами стали осуществлять налеты на корабли республиканцев в Гибралтарском проливе. Линкор «Jaime I» и эсминец «Churukka» обстреливали самолеты, следовавшие по воздушному мосту. Летчикам удалось добиться попадания в дредноут. Довольно быстро франкисты заставили республиканцев снять блокаду Гибралтарского пролива. В августе-сентябре мятежники наладили прочную связь с Испанией и стали перебрасывать подкрепления на транспортных судах.
31 августа Военный министр фон Бломберг отправил в Испанию в качестве своего личного представителя при командовании националистов подполк. Вальтера Варлимонта. Он должен был на месте решать вопросы германской помощи мятежникам. Уже в сентябре 1936 года Варлимонт сделал запрос на поставку нескольких тысяч винтовок, 88-мм. орудий, 36 истребителей Heinkel He 51 и т.д. Для переброски необходимого воздушным путем Варлимонтом была создана ХИСМА - «Испано-марокканская авиатранспортная компания» - под флагом которой проводились транспортные перевозки. К концу октября националисты получили 24 бомбардировщика Ju 52 и 22 He-70, а также 30 истребителей He 51. Огромную помощь оказали им итальянские и германские военные корабли, которые оказались здесь под предлогом защиты эвакуации своих граждан из зоны конфликта.
В начале мятежа под таким же предлогом и Лондон сосредоточил в испанских водах эскадру из 41 корабля (не считая вспомогательных). Они также оказали серьезную помощь мятежникам. Кроме того, к концу 1936 года британские корабли эвакуировали около 50 тыс. иностранцев и 10 тыс. испанцев. В этот период в основном они разгружали Гибралтар. До начала Гражданской войны его население равнялось 19 194 чел., из которых 16 875 были постоянными жителями, т.е. британскими подданными, остальные возвращались в Испанию с окончанием рабочего дня. В июле-августе город принял от 9 до 10 тыс. беженцев, причем в конце года их все еще оставалось до 4 тыс. чел. Германия же отправила к берегам Испании практически весь свой боеспособный флот — новейший тяжелый крейсер «Deutschland», легкий крейсер «Köln» и 2-ю флотилию миноносцев. Они, в свою очередь, вывезли 9300 иностранных граждан. В Средиземном море активно действовал и итальянский флот, с его помощью франкисты удержали под контролем остров Майорка.
Коммунисты еще перед началом мятежа предлагали социалистам и анархистам создать единую республиканскую милицию, но встретили отказ. Когда мятеж начался, а правительство отказалось выдать рабочим оружие, начали формироваться отряды милиции, не имеющие единого командования и вооруженные тем, что удалось найти. Из отрядов, созданных разными левыми партиями и профсоюзами, формировались колонны, которые спешно направляли на тот или иной участок борьбы с мятежниками. Массовый энтузиазм сторонников Республики, и особенно победа, которая была достигнута в столице, вызывали ощущение, что вооруженные массы смогут добить мятежников и в поле, и при этом в ближайшее время. Это было ошибкой. Сторонникам Республики не хватало дисциплины и военных специалистов, колонны практически не проходили подготовки и слаживания. Появление на поле боя опытных армейских подразделений, Иностранного легиона, марокканцев быстро меняло положение на фронте. Республике поначалу попросту нечего было противопоставить этой силе. Созданная наспех республиканская милиция была неспособна бороться с армией. Дисциплина, порядок и опыт брали верх над неорганизованными массами.
Для мятежников было жизненно важно объединить свой южный плацдарм с территорией, которую контролировал на севере Мола. Для этого были организованы подвижные колонны под руководством командира Иностранного легиона подполковника Хуана Ягуэ. Пехота на грузовиках во взаимодействии с марокканской кавалерией, артиллерией, итальянскими и немецкими самолетами передвигалась быстро и действовала решительно. Вскоре здесь появилась и итальянская бронетехника, которая вызывала у республиканских ополченцев панику. Рим отправлял в Испанию танкетки CV-3/35, которые имели на вооружении два 8-мм. пулемета и легкую противопульную броню. 6 эскадронов марокканцев шли на острие наступления и могли действовать там, где не проходил автомобильный транспорт. Они часто совершали диверсии и организовывали засады на дорогах, по которым двигались колонны республиканцев, обходили их позиции. Менее чем за неделю Ягуэ прошел более 200 километров, повсюду его ветераны громили республиканскую милицию, которая совершенно не могла противостоять регулярным войскам. Часто только обходного движения хватало, чтобы оборонявшиеся начинали бегство, в ходе которого их попросту истребляли. Солдаты Ягуэ не брали пленных, страх перед расправой стал дополнительным дезорганизующим фактором в лагере их противников.
«Испанский народ, — отмечал британский свидетель этих событий, — оказался совершенно неподготовленным к современной войне. Не хватало опытных офицеров, дисциплина и организация в отрядах были далеко не на высоте».
14 августа Ягуэ взял столицу провинции Эстремадура Бадахос, оседлав автостраду Мадрид — Лиссабон; 3-4 сентября — Талаверу, где была устроена страшная резня в захваченных госпиталях. Африканская и Северная армии объединились, возникла возможность для наступления на Мадрид. Талавера, расположенная в долине реки Тахо, открывала путь на столицу с запада. Шоссе Лиссабон-Мадрид почти на ¾ своей протяженности перешло под контроль мятежников. Почти одновременно они добились еще одного значительного успеха. 3 сентября был взят Ирун. 12 сентября – Сан-Себастьян. В результате провинции Астурия, Бискайя и Сантандер оказались отсечены от территории Республики. Теперь военные, а не республиканцы, получили преимущество контроля над единой территорией. Все больше сказывалась иностранная поддержка мятежников.
Айрапетов Олег
Комментарии читателей (0):