Главный результат тайваньских выборов – отсутствие результата

В комментариях мировых политиков и СМИ по итогам выборов на Тайване существует очевидная диспропорция. 90% внимания уделено выигрышу выборов главы администрации (так называемого «президента») кандидатом от проамериканской Демократической прогрессивной партии (ДПП), по сути филиала Демпартии США – Лай Циндэ. И не более 10% сообщений упоминают, что вообще-то выборов было двое – наряду с «президентскими», прошли еще и парламентские – в законодательный орган острова. Там все наоборот. Впервые за долгое время – и это, кстати, главная сенсация, которую в экспертном сообществе не предсказал практически никто, — победу одержала Национальная партия Гоминьдан. Итоги парламентских выборов по горячим следам недооценивают, а главы администрации – переоценивают, сегодня это главный перекос в поствыборной аналитике, объясняющийся понятно, чем – интересами США, которые стоят за ДПП. «Демократам» выгодно спекулировать на победе для того, чтобы завуалировать поражение. На самом деле то и другое события по важности равнозначны, ибо оказывают примерно одинаковое воздействие на будущее развитие ситуации при всех сценариях, за исключением одного, о котором ниже.

Как считает профессор Китайского народного университета в Пекине Чжао Хунвэй, высказавший свою точку зрения еще до голосования, в тайваньских выборах «есть только один вопрос для обсуждения — “независимость”». С этой точки зрения выборы закончились вничью. Почему? По документу, который на острове именуется «конституцией», менять этот документ глава администрации не в состоянии, у него нет таких полномочий. Они имеются у парламента. Поскольку вопрос «независимости» упирается в изменение «конституции», то если представить, что исполнительная власть вдруг на такой шаг решится, то потребуются «конституционные» поправки. Причем, весьма существенные. Ибо «конституция» на острове осталась еще от чанкайшистского Китая; по ней администрация Тайваня претендует при объединении страны на возврат к власти на материке. Гипотетическая «независимость», замыкая остров в своих берегах, отменяет это важнейшее положение, которое послужило основанием для консенсуса 1992 года, по которому Китай един, только каждый из берегов пролива видит это единство по-своему. При нынешнем раскладе депутатских мандатов, когда 46% будет контролировать Гоминьдан, 45% - ДПП и только оставшиеся жалкие проценты - Тайваньская народная партия (ТНП), так называемая «третья сила», никакие комбинации с разнообразными тактическими союзами не позволят ДПП набрать две трети голосов. Разумеется, если только не расколется Гоминьдан, и там не возобладают сепаратистские настроения. Но это исключено. В гоминьдановской партии есть разные взгляды. Тот же Чжао Хунвэй указывает, что они не за объединение, а не против этого при определенных обстоятельствах, не более того. Однако Гоминьдан, опять-таки со времен Чан Кайши, — китайские националисты, которым категорически претят попытки ДПП сконструировать некую новую «тайваньскую нацию», чем эта партия занимается с момента своего создания в конце 1980-х годов. Замах у ее американских организаторов, правда, был иной, более амбициозный. В ходе планировавшегося Вашингтоном мятежа на Тяньаньмэнь в 1989 году собирались сбросить власть КПК и передать ее вновь созданной ДПП, чтобы не отдавать гоминьдановским националистам, которые американцев своим национализмом не устраивали уже тогда. Но мятеж с треском провалился, и перспектива переселиться на материк у лидеров новоиспеченной марионеточной партии испарилась. И они без всяких моральных терзаний «по одежке протянули ножки» - не получив власть в большом Китае, принялись теперь доказывать, что раз так, то теперь они-де «не китайцы». Хотя около или более 80% островного населения этих сомнительных экспериментов не поддерживают и считают себя именно китайцами. Гоминьдан, еще раз, этого национального предательства никогда не примет, вне зависимости от отношений с материком. Поэтому шансы на раскол этой партии и ее парламентской фракции у ДПП отсутствуют, и стало быть, попытки исполнительной власти провозгласить «независимость», как бы она того в душе ни хотела, отсутствуют. Любая такая попытка будет парламентом отклонена, после чего внутри острова автоматом встает вопрос об импичменте, а вокруг него начинаются те самые «крупные события», которых испугался Джо Байден, сказавший, узнав о результатах выборов, что США «не поддержат независимости Тайваня». А что ему было говорить?

Держат ли «независимость» в уме? Еще бы! Даже самозваный островной «МИД» после оглашения результатов, по Фрейду выболтал потайные помыслы, назвав комментарии официального Пекина о том, что его победа не отражает общественного большинства, «подрывом суверенитета». Слово «суверенитет» в этом заявлении как раз и маркирует мечту проамериканской части тайваньской элиты именно о «независимости».

Что еще показали выборы? По сути впервые возник феномен упомянутой «третьей силы» - ТНП. Изначально эта новая партия, создателем которой является ее нынешний лидер Ко Вэньчжэ, откололась от ДПП и разделяла ее проамериканскую либеральную платформу во всем, кроме «независимости», в которой относится мягче, чем Гоминьдан, но тоже не одобряет. Скорее всего, хотя о прямых доказательствах автору этих строк неизвестно, появление ТНП очень похоже на такое же американское внедрение, как и ДПП, только в облегченном формате «light». Очень часто на местах эти две партии блокировались, выдвигая единых кандидатов, чтобы не пропустить Гоминьдан. О том же самом говорит и история с несостоявшимся объединением кандидатов от ТНП и Гоминьдана на завершившихся выборах. В ноябре такие переговоры шли, даже был анонсирован альянс. Но партии разошлись… на чем? Не договорились о том, кто – Хоу Юи или Ко Вэньчжэ – идут на главу администрации («президента»), а кто на его заместителя («вице-президента»). Причем, поругались в прямом эфире, и ссора была инициирована как раз стороной ТНП. Да простят меня уважаемые политики, но такой инцидент – явный признак «домашней» политтехнологической заготовки, на которую Гоминьдан просто повелся и клюнул. Нигде и никогда такие вопросы таким вот образом - спонтанно и на публике – не решаются. Предвыборные коалиции – это кропотливая работа в кулуарах и на полях политического процесса, в тиши кабинетов. А публичные заявления делаются даже не о согласии, а когда будут проработаны все детали, ибо замахнуться и не ударить – в политике это хуже, чем провал. Это – фальстарт, лишающий перспектив, а возможно и будущего. Поэтому не высказываемая вслух версия, которая бродит по этим самым «кулуарам», гласит, что участие Ко Вэньчжэ было спойлерством не Гоминьдана, а как раз ДПП, и план состоял именно в том, чтобы вовлечь гоминьдановское руководство в переговоры об объединении «против сепаратизма», предать это все гласности, а потом скандально отвернуть в сторону, пропустив ДПП вперед. Повторим: прямых сведений нет, но косвенных предостаточно. Во-первых, Ко Вэньчжэ – бывший мэр столичного Тайбэя, который в ноябре 2022 года уступил свой пост, проиграв выборы восходящей звезде именно Гоминьдана – Чан Ванъаню, правнуку Чан Кайши, скорее всего будущему лидеру Национальной партии, которому, возможно, и суждено, по словам Си Цзиньпина, «разделить славу объединения». Пропущенный тогда удар требовал реванша, пусть и чужими руками. Во-вторых, если суммировать проценты, полученные кандидатами ТНП и Гоминьдана, то ДПП такому гипотетическому альянсу однозначно проиграла. Самое главное: то, что арифметика будет именно такой, ясно было уже в том самом ноябре, когда альянс не состоялся. Стопроцентно выиграли от этого ДПП, ее кандидат и их американские хозяева. В-третьих, популярность «третьей силы» очень сильно уступает двум главным, о чем можно судить по итогам парламентских выборов. Это означает, что эта «сила» - дутая или просто заблаговременно надутая. Наконец, само появление «черта из табакерки» - третьего кандидата - походит на американскую технологию раскола «нежелательного» электората. Хрестоматийный пример – выборы 1912 года, когда чтобы привести к власти Вудро Вильсона, который напрочь отставал от действующего президента Уоррена Тафта, электорат республиканцев раскололи, вбросив третью фигуру экс-президента Теодора Рузвельта, который, собственно, и уступил до этого свой пост вице-президенту Тафту, не пойдя на второй срок. Результат – Вильсон в Белом доме через год подписывает закон о ФРС, что и требовалось организаторам комбинации. На Тайване в случае с Ко Вэньчжэ без труда усматривается тот же самый американский почерк. Ждем-с, какой пост в новой администрации или «вблизи» нее получит лидер ТНП под предлогом «сохранения национального согласия». Думается, что конечно не сразу, но в принципе за этим «не заржавеет». Благо до «инаугурации» еще четыре месяца, она будет в мае, и до того много воды утечет, а многое, что на слуху сегодня, – позабудется.

Что в сухом остатке? Ничья на выборах предполагает сохранение статус-кво, которое больше всех сейчас нужно вашингтонской администрации, имея в виду свои выборы, которые обещают стать непредсказуемыми. Вполне возможно, например, что в ноябре в избирательных бюллетенях не окажется ни Байдена, ни его антагониста Дональда Трампа – их конфликт, переросший из политического в личный, расшатывает систему. И «глубинные» кукловоды это увидели. Поэтому под предлогом несговорчивости Зеленского по «корейской заморозке» Украину сплавили под Лондон, а на Тайване Вашингтону необходим статус-кво. Он его и добился. С другой стороны, такой статус-кво – не худший вариант и для Пекина. Интенсивность кадровых перестановок в верхах, которые должны найти логическое завершение в марте, на годовой сессии ВСНП, требует тишины. То, что основные стороны потенциального конфликта – Китай и США, а никакой не Тайвань, разумеется, взяли тайм-аут – в этом есть своя логика. Но это затишье, вполне возможно, перед бурей, которая грянет тогда и если Вашингтон, решив свои внутренние вопросы, захочет дернуть одеяло на себя, взорвав зыбкое «перемирие». Это и есть отложенный сценарий «черного лебедя», в рамках которого может произойти все, что угодно, способное взорвать ситуацию. Не только объявление сепаратистами «независимости», подкрепленное, если вернуться к итогам выборов, как отмашкой, так и поддержкой США. Надо четко понимать: продолжая «политику альянсов» и расширяя географию кризисов в АТР – межокеанические проливы, Южно-Китайское море, Лусонский пролив, Тайваньский пролив, Корейский полуостров и т.д. – США не просто готовят крупный конфликт, но и выстраивают возможную цепочку последовательности таких конфликтов, стараясь приобрести инициативу в том, где и как начать.

Главный итог выборов – отсутствие по большому счету всяких итогов. Фактическое двоевластие, в рамках которого депутаты контролируют администрацию, блокируя ее деструктивные поползновения. Это тормозит кризис, но не решает, а лишь откладывает его, не снимая ни одного из вопросов, стоявших в повестке дня до завершившегося голосования.