Почему Иран уходит от прямой конфронтации с США

Верховный руководитель Ирана Али Хаменеи на фоне теракта в Кермане призвал командующих проявлять «стратегическое терпение» избегать прямой военной конфронтации с США. Со своей стороны, Вашингтон поспешил заявить, что он непричастен к теракту.

В то же время многие эксперты стран Ближнего Востока обсуждают сложившуюся ситуацию после теракта в Керман и считают, что «возрастают риски уже региональной «большой войны». Турецкий исследователь внешней политики SETA Мустафа Канер, подчеркивая важность выбора времени теракта в Кемане, связывая его с убийствами в Сирии генерала Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Резы Мусави и в Ливане члена руководства группировки ХАМАС Салеха аль-Арури. Что касается конкретно теракта в Кермане, то он, по оценке Кенера, «был направлен в первую очередь против гражданского населения» и имел цель «подорвать имидж Ирана в отношении обеспечения безопасности и доверия его граждан к государству».

В свою очередь арабский эксперт Самир Аль-Араки усматривает в происходящем много символического. Прежде всего, он указывает на то, что теракт в Кермане совпал с моментом визита в Турцию президента Ирана Ибрагима Раиси. Во-вторых, по его словам, «ирония заключается в том, что накануне Турция стала громить израильскую шпионскую сеть, и похоже, располагала информацией о готовившемся теракте в Бейруте против аль-Арури и о теракте в Иране, но упредить их не смогла, хотя одновременно проводила операцию в восьми государствах региона, включая и Иран». Но турецкая разведка все же зафиксировала факт, что Израиль стал проводить террористические акции на территории других стран региона и не исключает возможностей эскалации конфликта в Газе в сторону противостояния между Тегераном и Тель-Авивом.

Тут много своих нюансов. По мнению издания The Conversation, Иран поддерживает тайные контакты с США и хорошо ориентируется в ситуации, полагая, что кабинет премьер-министра Биньямина Нетаньяху в Израиле пытается» сохранить себе через регионализацию конфликта в Газе», и что открытая конфронтация сейчас не нужна ни Вашингтону, ни Тегерану. Иран фактически открещивается и от действий так называемых прокси-сил. Он также терпеливо относится и к нанесению Израилем «хирургических» ударов по своим объектам в Сирии. Отметим и то, что в политической лексике Тегерана содержится много критики в адрес Израиля, но, как отмечает Asia Times, «исчезли требования в отказе Израилю на государственное существование».

На этом направлении внутри иранской правящей элиты ведется скрытая борьба между сторонками отхода от конфронтации с США и Западом и теми, кто поглощен идеологическими стремлениями противостоять Израилю и США. Поэтому встает вопрос о том, на мельницу чьих сил стала литься вода после теракта в Кермане. В этой связи возможная война с Израилем может обернуться для Тегерана прежде всего внутренними политическими последствиями. Не случайно после убийства в январе 2020 года прославленного героя войны Касема Солеймани иранские власти обещали «суровое возмездие». Однако ответные меры оказались мягкими: был нанесен заранее «анонсированный» удар по двум иракским авиабазам, на которых находились американские военнослужащие. По всем признакам, нечто подобное следует ожидать и сейчас после теракта в Кермане.

В Тегеране ждут политических перемен в Израиле, чтобы вырваться из положения «заложника» в ситуации. Поэтому вопрос о том, сможет ли Иран продолжить свою игру «в балансирование на грани» в столь напряженной и взрывоопасной обстановке, остается открытым.