Вновь о территориальной целостности, праве на самоопределение и неясности позиции России

На пресс-конференции по итогам 78-й сессии Генассамблеи ООН глава МИД России Сергей Лавров заявил:

«В декларации независимости (Украины) было одним из главных для нас моментов, что Украина будет внеблоковой страной, не будет вступать ни в какие военные альянсы. Вот в той редакции, при тех условиях мы территориальную целостность Украины поддерживаем».

Ход мысли нашего министра мне представляется не то чтобы странным – скорее, он соответствует позиции, на которую встало руководство нашей страны в карабахском вопросе, проигнорировав позицию самих карабахцев, – но вызвал неприятие. По логике Лаврова получается, что мы помогли Крыму и другим известным регионам бывшей УССР вернуться в Россию не потому, что так пожелали их жители, а потому, что Украина захотела войти в НАТО.

Не думаю, что это заявление – результат некой безысходности, что, прими США решение, что украинское государство формально возвращается к нейтральному статусу, заяви это нынешнее государство об «уважении» прав населяющих территорию бывшей УССР народов, и Россия вернёт Киеву тот же Крым. Но чтобы не было оснований так интерпретировать его слова, министру следовало употребить прошедшее время: да, признавали, но потом Киев от своих же государственных основ отказался и народы известных регионов приняли то решение, которое они приняли. Мы его уважаем, признали их в независимом качестве, откликнулись на их просьбы войти в Россию и в этом вопросе поставлена точка.

Одним словом, лучше бы Сергей Лавров этого не говорил: он и с внешнеполитической точки зрения создал повод усматривать в российской позиции некую шаткость, и внутри страны дал ещё одно подтверждение того, что для нынешнего руководства нашей страны волеизъявление народа стоит далеко не на первом месте. А между тем в нашей же собственной Конституции оно как раз на первом месте стоит.

Такая путаница в понимании позиции России будет возникать всегда, когда наши руководители будут что-то говорить, движимые желанием ничего не сказать. А мир между тем ждёт от нас ясной и чёткой позиции относительно того, чего мы хотим достичь на Украине (в приведённом заявлении Лаврова, например, ни слова не было сказано о денацификации – как это понимать?). Да и не только по украинскому кризису хотелось бы большей ясности.