Треугольник Тегеран – Исламабад – Нью-Дели вновь становится проблемным

Когда Пакистан уведомил Иран о невозможности строительства своего участка газопровода «Мир», Тегеран воспринял это продолжением, но в контексте новых геополитических условий, старой региональной геополитической интриги США. Они всегда и небезуспешно выступали против газопровода из Ирана в Индию через Пакистан, превратив этот проект в долгострой. Газопровод «Мир» должен иметь протяжённость 2,7 тысяч километров, пропускную способность 21,5 млн кубометров в сутки (7,8 млрд кубометров в год), его стоимость составляет 1,5 млрд долларов. Начало его эксплуатации намечалось на 2014 год.

Задача США была простая: держать газовую отрасль Ирана в тисках санкций, закрывая доступ к огромным рынкам сбыта энергоносителей в Южной Азии. Правда, временами казалось, что зависимость Пакистана от дотаций из США ослабевает, а Индия дистанцируется в региональной политике от США, и вроде бы создаются благоприятные условия для реализации проекта «Мир» с полтора десятилетней историей в треугольнике Иран-Пакистан-Индия. Но у США сохранялись реальные возможности играть как на струнах балалайки в этой схеме.

Индия заявляла о выходе из проекта под предлогом деления шкуры ещё не убитого медведя. Нью-Дели говорил о проблемах с Тегераном в вопросах ценообразования на экспортируемый газ и отсутствием гарантии непрерывных поставок со стороны Пакистана. С Исламабадом было посложнее. И не в силу какого-то особого антиамериканского настроя, а потому, что, во-первых, газопровод был и остаётся реальным спасением экономики страны, задыхавшейся от нехватки электроэнергии. Во-вторых, интерес к проекту стал всё больше и больше проявлять Пекин, который до поры до времени старался не влезать глубокого в эту интригу, как всегда ожидая наиболее выгодного момента для наступления. К тому же для Пакистана была и остаётся проблема поиска средств на строительство своего участка газопровода. Речь шла почти о двух миллиардах долларах. В то же время иранский участок газопровода «Мир» уже построен.

Но это был тот самый момент, когда на сцену стал выходить Пекин. Состоялся визит председателя КНР Си Цзинпина в Исламабад. Итогом его поездки стало подписание 51 соглашения на сумму в 46 миллиардов долларов, большая часть которых касались вопросов реализации в течение 10-15 лет проекта так называемого «Китайско-пакистанского экономического коридора» (China-Pak Economic Corridor − CPEC). И газопроводу «Мир» предстояло стать одним из звеньев этого коридора, частью «экономического пространства нового «Шелкового пути», хотя, как всегда, прозвучало очередное предостережение госдепартамента США:

«Режим санкций с Тегерана ещё не снят. Закон 1996 года, согласно которому любая неамериканская компания, которая вложит в иранский нефтегазовый сектор свыше 20 миллионов долларов в год, подвергнется санкциям, ещё никто не отменял».

И вот теперь те же аргументы привёл министр нефти Пакистана Мусадик Малик. Он сообщил, что Исламабад направил Тегерану уведомление о форс-мажорных обстоятельствах и оправдательных обстоятельствах, в результате которых приостанавливается выполнение обязательств по строительству газопровода. По его словам, реализация проекта может быть возобновлена лишь после снятия с Ирана санкций.

По оценке экспертов, это непросто решение, оно стратегического характера, существенно смещающее баланс интересов в регионе в треугольнике Тегеран - Исламабад - Нью-Дели, который вновь становится проблемным. США демонстрируют пока ещё существующие у них возможности осуществлять региональный геополитический патронаж, используя примитивную тактику международной изоляции Тегерана и косвенного удара по Пекину. В этом им помогает и то, что системе отношений в треугольнике Тегеран-Исламабад-Нью-Дели недостаёт стратегического измерения, которое выводило бы их на стратегическую перспективу. Простой пример. Индия сотрудничает с Ираном в обеспечении безопасности международных морских коммуникаций в Персидском заливе и помогает модернизировать иранский порт Чарбахар. В определённой мере это направлено на то, чтобы снизить амбиции Пакистана в отношении превращения его собственного порта в Гвадаре, находящегося буквально в нескольких километрах к востоку, в крупную региональную гавань. К тому же Индия и Иран поддерживают в небольшом объёме и военные связи, что вызывает раздражение в Пакистане, хотя в глазах Исламабада Тегеран рассматривается как чуть меньшая угроза, чем Нью-Дели.

Понятно и то, что такой дисбаланс имеет и «дальнее продолжение» с выходом не только на Китай, но и на Россию. И по всем признакам, можно предвидеть, что по мере дальнейшего ослабления роли США в качестве регионального медиатора в отношениях между соперничающими силами в регионе неизбежны перемены. Опасность только в том, что США в Азии, как и на Украине, будут стремиться сохранить свою «уместность», провоцируя вспышку региональной войны или гонку вооружений особенно в отношениях между Индией и Пакистаном. Но как бы то ни было сейчас стали расти геополитические акции Тегерана и в ранее враждебном для него арабском мире. Как богатая энергоресурсами страна, Иран наверняка будет фигурировать в планах великих держав и в разных альянсах – будут ли это США, Китай Индия или Россия – в большей степени, чем Пакистан. А пока Иран и после пакистанского демарша по проекту «Мир» хорошо держится на гребне волны, которая перекатывается через регион.