Лукашенко в деталях рассказал, как вёл переговоры с Пригожиным

27 июня президент Белоруссии Александр Лукашенко весь день был в центре внимания.

«Разговор ожидается серьезный. С ответами на те самые вопросы, которые в воздухе и в обществе. Впрочем, Пул знает, что на уточняющие вопросы приглашенных Первый тоже будет готов ответить», — анонсировал выступление Лукашенко Telegram-канал Пул Первого.

Президент Белоруссии в подробностях рассказал, как он вёл переговоры с главой ЧВК «Вагнер». REX публикует заявления Александра Лукашенко.

«Вы все читаете упреки в мой адрес: 30 лет я готовлюсь к войне. Поэтому мы сегодня живем под мирным небом».

«Не бывает цветных революций, если для этого в стране нет причин».

«Наше поколение проходит свое испытание на прочность. Нам выпала миссия сохранить мир, завоёванный миллионами жизней героев, наших отцов и дедов. Это означает только одно - мы должны быть сильнее той угрозы, которая снова нависает тенью над нашей землёй».

«Не скрою, было больно наблюдать за событиями, которые происходили на юге России. Не только мне. Многие наши граждане восприняли их близко к сердцу. Потому что Отечество одно».

«Вчера утром я принял решение, что пришло время на эту тему что-то сказать (естественно, не все), притом честно, открыто, ничего не скрывая.

Подтолкнуло меня к этому как раз то, что в СМИ, особенно России… Белорусы - молодцы. Я, откровенно говоря, попросил пресс-секретаря обзвонить руководство основных наших СМИ и попросить, чтобы они не топтались на этой теме. Радоваться нечему. Вы сейчас узнаете почему. Но в России, как всегда, всегда так бывает, появились ура-патриоты, я увидел эту тенденцию, которые начали выть и кричать, осуждать Путина, требовать от него не прекращать уголовные дела, ловить, мочить, сажать. Вот это то, от чего я хотел бы предостеречь и нас, и российское общество.

И в связи с этим, когда разворачивалась, как президент Путин назвал ее, эта смута в России, как-то все под веником сидели. Матвиенко оказалась мужественной, Володин, Патриарх, пара человек - и все. А после драки руками мы умеем махать, ох как умеем, и советовать: "Мочить, мочить и мочить". Слушайте, ну есть кого мочить, особенно знаете где. Есть кого сажать там, где это нужно".

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 28.06.23   Законодательное регулирование ЧВК обсуждается: главное из заявлений Пескова 28 июня
• 28.06.23   США ввели санкции в отношении финансовой сети ЧВК «Вагнер»
• 28.06.23   Калужский облпарламент будет развивать сотрудничество с Белоруссией
• 28.06.23   Reuters: восточный фланг НАТО требует «жёсткого ответа» на переброску группы «Вагнера» в Белоруссию

«Мне докладывают, что президент Путин хочет связаться. Когда в 10 он выступил, в 10.10 позвонил и подробнейшим образом проинформировал меня о ситуации, которая происходит в России.

Самое опасное, как я понял, — это не в том, какая она была, ситуация, а как она могла развиваться и ее последствия. Я также понял: принято жестокое решение - мочить. Я предложил Путину не торопиться. Давай, говорю, поговорим с Пригожиным, с командирами его. На что он мне сказал: "Слушай, Саша, бесполезно. Он даже трубку не берет, ни с кем разговаривать не хочет".

Я спрашиваю: "Где он?" - "В Ростове". Я говорю: "Хорошо. Худой мир лучше любой войны. Не торопись. Я попробую с ним связаться". Он в очередной раз говорит: "Это бесполезно". Я говорю: "Хорошо, подожди". Где-то мы разговаривали, наверное, с полчаса. Потом он меня проинформировал, что на фронте. Помню его слова: "Ты знаешь, а на фронте, как ни странно, лучше, чем когда-либо было". Я говорю: "Вот видишь, не все так печально".

В 11 часов… Надо было еще эти телефоны найти… Говорю: "Как с ним связаться? Дай телефон". Он говорит: "Скорее всего, у ФСБ есть телефон". Мы уточнили. Установили к середине дня целых три канала, по которым мы можем разговаривать с Ростовом".

"Ребята только с фронта. Они видели тысячи своих погибших ребят. Ребята очень обиженные, особенно командиры. И, как я понял, они очень влияли (я это предварительно вычислил) на самого Пригожина. Да, он такой, знаете, героический парень, но на него оказывали давление и влияние очень те, кто руководил штурмовыми отрядами и видел эти смерти. И вот в этой ситуации, выскочив оттуда в Ростов, в таком полубешеном состоянии я с ним веду этот диалог", — вспомнил детали глава государства.

"Пойдем на Москву, нам нужна справедливость. Мы воевали, мы честно воевали. Вы же, Александр Григорьевич, знаете, как мы воевали", — привёл слова Пригожина Лукашенко.

"Знаю", — поделился глава государства подробностями переговоров с Евгением Пригожиным.

Было отмечено, что в свое время началась конкуренция между армией и ЧВК, в результате чего "межличностный конфликт между известными людьми перерос в эту драку".

"И вот тут я еще хотел бы сделать одно замечание, почему своим СМИ, пресс-секретарю поручил ни в коем случае не делать из меня героя, из Путина и Пригожина. Потому что мы прошлепали эту ситуацию. Мы ее упустили.

А потом, когда она начала развиваться, мы видели и думали, что рассосется, — и я, и Путин. Но я в меньшей степени, если уж откровенно говорить. Но тем не менее. А оно не рассосалось. И столкнулись практически два человека, которые воевали на фронте. Я, опять же, в этой теме, в этом котле был постоянно. Я знаю работу Шойгу. Незаслуженно его порой критикуют", — подчеркнул Александр Лукашенко.

Еще важное от Лукашенко. Важную роль в переговорах с Пригожиным сыграли замминистра обороны РФ Евкуров и директор ФСБ Бортников.

Также он отметил, что на Пригожина оказывали влияние руководители его боевых отрядов.

"В 11.00 он (Пригожин) мгновенно снял трубку. То есть Евкуров его позвал, отдал ему телефон: "Вот, президент Беларуси звонит, будешь ли разговаривать?" — "С Александром Григорьевичем буду".

Я слышу их разговор. Взял трубку. Разговор — эйфория. У Евгения полная эйфория.

Разговаривали первый раунд минут 30 на матерном языке. Исключительно. Слов матерных (я потом уже проанализировал) было в 10 раз больше, чем нормальной лексики. Он, конечно, извинился и начал мне матерными словами рассказывать".

"Ребята только с фронта. Они видели тысячи своих погибших ребят. Ребята очень обиженные, особенно командиры. И, как я понял, они очень влияли (я это предварительно вычислил) на самого Пригожина. Да, он такой, знаете, героический парень, но на него оказывали давление и влияние очень те, кто руководил штурмовыми отрядами и видел эти смерти. И вот в этой ситуации, выскочив оттуда в Ростов, в таком полубешеном состоянии я с ним веду этот диалог".

"Я говорю: "Женя, никто тебе ни Шойгу, ни Герасимова, никого не отдаст, особенно в этой ситуации. Ты же знаешь Путина не меньше, чем я. Во-вторых, он с тобой не то что встречаться — по телефону разговаривать не будет в силу этой обстановки". Молчит.

"Но мы хотим справедливости! Нас хотят задушить! Мы пойдем на Москву!" – заявил Пригожин.

Я говорю: "На полпути тебя просто как клопа раздавят. Несмотря на то что войска (мне об этом Путин долго говорил) отвлечены на соответствующем фронте". Подумай, говорю, об этом.

"Нет" — такая вот эйфория".

"Долго я его убеждал. И в конце сказал: "Знаешь, ты как хочешь можешь поступать. Но на меня не обижайся. Бригада подготовлена к переброске в Москву. И, как в 41-м, ты же книжки читаешь, образованный, умный человек, мы будем защищать Москву. Потому что данная ситуация не только в России.

Это и не только потому, что это вот наше Отечество. А потому что, не дай бог, вот эта смута пошла бы по всей России, а предпосылки для этого были колоссальные, следующими были мы".

«Я выведу тебя в Беларусь и гарантирую тебе полную безопасность. И твоим ребятам, которые вот сюда продвинулись этой колонной».

Пригожин: «Да, я Вам верю. Я верю».

Лукашенко: «Хорошо, в этом направлении будем действовать».

«Разговаривая во второй или третий раз, я его предупредил. Я уже вижу, что он готов отступиться, но я его предупреждаю: "Евгений, никакого кровопролития.

Как только ты нарочно (не нарочно) убьешь хоть одного человека, особенно гражданского, – все, никаких с тобой переговоров не будет, и я с тобой разговаривать не буду". Он мне поклялся. У нас, говорит, такой цели нет, и я Вам клянусь, что этого не будет.

Спустя несколько раундов переговоров Пригожин отказался от первоначальных требований.

«Он мне сказал: "Александр Григорьевич, я не буду требовать от президента, чтобы он отдал Шойгу и Герасимова, и встречи даже просить не буду". Я говорю: "Ну и хорошо. Это очень хороший шаг. Не надо в этой ситуации, напрягая обстановку, требовать неисполнимое».

Следующее условие, о выполнении которого договорились во время переговоров с Евгением Пригожиным – это остановка дальнейшего движения колонны ЧВК на Москву.

«В пятом часу вечера он мне позвонил и говорит: "Александр Григорьевич, я принимаю все Ваши условия. Но что мне делать? Останавливаемся - они начнут нас мочить".

Я говорю: "Не начнут. Я тебе гарантирую. Это я беру на себя".

В контакте были с руководством России, ФСБ занималось в основном этим вопросом, с Бортниковым. Я просто настоятельно просил этого не делать. Бортников умный человек. Он сказал: «Александр Григорьевич, ну, я же не дурак, я же понимаю, что может быть. Если они где-то остановятся, колонна сожмется… Она в кучу соберется… Чтобы не было, знаете, желания и искушения взять и ее тут накрыть.

Пообещали: этого не будет.

Я и сказал Пригожину: "Это – гарантия. Что дальше? Вплоть до того, что я выведу тебя в Беларусь и гарантирую тебе полную безопасность. И твоим ребятам, которые вот сюда продвинулись этой колонной".

"Да, я Вам верю. Я верю", — отметил Пригожин.

"Хорошо, в этом направлении будем действовать", — договорились мы.

"Действовать надо было быстро и решительно, потому что и по пути в Москву, и возле Кремля уже был выстроен рубеж обороны, и если бы вагнеровцы дошли до него, столкнулись бы на этой черте с силами обороняющихся, то пролилась бы кровь".

«Я говорю (Пригожину): "Хорошо. Бортников этим занимается. Тебе надо с ним связаться" - "Он не берет трубку" - "Возьмет. Через 20 минут звони". Попросил Ивана Станиславовича (Тертеля, председателя КГБ): срочно, говорю, найди Бортникова, пусть мне позвонит. Он позвонил.

Я говорю: "Александр Васильевич, обязательно возьми трубку, если тебе позвонит Пригожин". У него, конечно, внутри все клокочет. Я говорю: "Слушай, отложи все в сторону и сделай, как мы с ним договорились". Они переговорили. Он развернул колонну, и они пошли в свои лагеря в Луганскую область. Они ушли в лагеря", — раскрыл подробности глава государства.

В дальнейшем разговоре с Путиным он еще раз попросил не допускать силового разрешения ситуации. Тот пообещал и договоренности выполнил.

«Смута таким образом была предотвращена. Опасные события, которые могли быть, были сняты. Гарантии безопасности, как он (Путин) вчера сказал, пообещал, были предоставлены», – подчеркнул Лукашенко.

Лукашенко также подтвердил приезд главы ЧВК "Вагнер" Пригожина в Белоруссию.

"Гарантии безопасности, как он (президент России Владимир Путин) вчера пообещал, были предоставлены. Я вижу, Пригожин летает уже на этом самолете. Да, действительно, он сегодня в Беларуси. Как я и обещал, если вы хотите какое-то время у нас перекантоваться и прочее, мы вам поможем. Естественно, за их (вагнеровцев) счет", — сказал президент.

"Но, как Хренин (министр обороны Беларуси Виктор Хренин) говорит: "Мне бы такое подразделение в армии не помешало". Я согласен. Разговаривай с ними", — отметил белорусский лидер.

Лукашенко также уточнил, что в Белоруссии не будет пунктов по набору в ЧВК "Вагнер":

"Если кто-то и хотел служить в "Вагнере"… Там, кстати, есть один. Дима. Он мне назвал его. Один из руководителей "Вагнера". Наш, белорус, бывший военный. Прекрасно, говорит, служит. Мы его повязать не можем. Мы никого удержать не сможем. Хотите там зарабатывать деньги немалые... Но должны понимать, что каждый день ты ложишься спать в обнимку со смертью. И автомат под голову".

"Поэтому нам не надо открывать никакие пункты по набору "Вагнера". Я думаю, их и не будет никогда. Вот на сей момент, я полагаю, что никаких пунктов нам открывать не надо и их не будет. А кто захочет там служить, они найдут туда дорогу", — заявил президент.

Он добавил: «Нам надо быть внимательнее к таким военным коллективам, если мы их породили, как, допустим, ЧВК «Вагнер» и другие. И нам надо вовремя реагировать на их просьбы и запросы. Вовремя встречаться. Их тоже надо ориентировать и поддерживать. Это большой урок».

«Главное, уважаемые друзья, это вывод и уроки, как я всегда говорю. Вывод: это была бы война на два фронта. Это не Пригожин. Пригожин – спусковой крючок. Началась бы эта смута по всей России. И это был бы открыт второй фронт. И тут, действительно, как во времена гражданской войны. Еще раз повторяю, и это самый главный вывод: ни Путин, ни Лукашенко не герои. Мы делали свою работу. Но многое упустили. И даже не упустили, а не придали значения этому. Сейчас никого не надо сажать. Это я просто обращаюсь к россиянам – ура-агитаторам и патриотам. Не надо никого сейчас сажать, не надо никого расстреливать. Надо остыть и перевернуть эту страницу. Придет время, если будет необходимо, вернемся к этой истории. Но сейчас надо остыть. Не надо накалять обстановку и кого-то упрекать», – сказал Лукашенко.

При подготовке материала использованы публикации Telegram-каналов: Осташко! Важное, Kotsnews, BRIEF, Белорусский силовик 🇧🇾, BELTA, Colonelcassad, #МОНТЯН!