Когда МИД Казахстана предложил сделать прошедшую 20-ю астанинскую встречу заключительной для Астаны встало сразу множество вопросов и появилась интрига. Напомним, что именно Россия предложила в январе 2017 года создать формат государств-гарантов с участием Турции и Ирана по сирийскому урегулированию. Она обозначила Астану как базовую переговорную площадку, вводя Казахстан в большую политику на Ближнем Востоке. Тем более, что потом астанинский процесс получил известность как площадка для дополнительных переговоров с Женевским процессом в рамках ООН, который рассматривает политические вопросы по Сирии. Более того до определенного времени власти Казахстана дорожили таким статусом. Когда Астана была переименована в Нурсултан, МИД Казахстана выступил со специальным заявлением, в котором указывалось, что переговоры по Сирии будут продолжаться под действующим прежним названием, что связывалось с дипломатической имиджевой составляющей.
Но то, что было потом, остается загадочным. Замминистра иностранных дел Казахстана Канат Тумыш во время пленарного заседания в Астане в последний день переговоров по Сирии предложил объявить 20-ю международную последней в рамках астанинского формата. Этот ход оказался неожиданным для участников встречи, включая Россию, Турцию и Иран. Хотя бы потому, что в подготовленном и согласованном ими перед пленарным заседанием итоговом заявлении говорилось о планах провести следующую встречу по Сирии во второй половине 2023 года именно в Астане. Что произошло и почему, остается неизвестным. И почему хозяева встречи не сочли возможным предупредить об этом других участников формата?
Спецпредставитель президента России по Сирии Александр Лаврентьев предложил (видимо, не желая раздувать скандал) не искать в этом никакой политической подоплеки. По его словам, «это больше технический момент». Но представитель МИД Казахстана выдвинул иную версию. Он заявил, что первоначальные цели астанинского процесса, «такие как создание зон деэскалации, прекращение кровопролития между конфликтующими сторонами и сокращение человеческих жертв, были полностью реализованы на сегодняшний день». Помимо этого, согласно такой версии, выход Сирии из изоляции в регионе является знаком того, что «астанинский процесс справился со своей задачей», хотя дипломаты считают, что процесс сирийского урегулирования еще очень далек от своего завершения.
Ясно, что решение выйти из астанинского процесса принималось президентом Казахстана Касым-Жомартом Токаевым. Для этого у него, видимо, существовали свои определенные соображения такого уровня, что он решил бросить на алтарь вклад Астаны в урегулирование конфликта в Сирии посредством дипломатического диалога на уровне ООН и контактов на этом направлении с заинтересованными мировыми лидерами.
Возможно, существуют причины субъективного свойства. Дело в том, что часто острые вопросы по сирийскому урегулированию решаются в ходе двусторонних переговоров между президентами России и Турции. Принятые же решения реализуются военными и дипломатами двух стран без привязки к астанинскому формату, либо одобряются задним числом на саммитах глав государств «астанинской тройки». Казахстан был очень удобной нейтральной площадкой и никогда не вмешивался в переговоры. Теперь это его не устраивает. Он рассчитывал получить бонусы как посредник, а их нет. Помимо этого, из переговорного процесса фактически исключена сирийская оппозиция, которая приписана к нему на основе Программы национального примирения, которая действует в Сирии с 2016 года. Правда, есть так называемая «умеренная оппозиция», которая приезжает на переговоры в астанинском формате, но она находится «под пятой Турции». Поэтому, судя по всем признакам, внутри астанинского процесса существует какая-то «вещь в себе». Тем более, что делегация Ирана в этом формате уменьшается в количестве от раунда к раунду и создается впечатление, что эти переговоры не очень нужны Тегерану.
Есть и другая сторона вопроса. Возможно, самая важная. Турция в формате астанинского процесса рассчитывала «укротить» Дамаск. Вообще курдский предлог для турецкой интервенции на севере Сирии был надуманным, потому что сирийские курды не представляли никакой реальной угрозы для Турции, и если они должны были переместиться внутрь Сирии, это, в конечном счете, внутреннее дело Сирии. Но турецкая оккупация сопровождалась изменениями в сфере «сортировки и аннексии недвижимости». Эти операции стали свидетельством самого широкого распространения правила о том, что север Сирии подчиняется новым границам Турции, которые были определены турецким парламентом в 1920 году и были известны как границы «Милли-хартии». На этой основе была запущена широчайшая волна демографических, религиозных, конфессиональных, экономических, связанных с недвижимостью, образовательных, университетских, почтовых, коммерческих и всех остальных, о которых только можно было подумать. Но в формате астаниского процесса в заявлениях «тройки» каждый раз повторялась необходимость «единства и целостности сирийской территории». Но прорыв в ситуации произошел на арабском направлении.
Но что дальше, и кто заменит Астану как переговорную площадку? Уже больше года не находится замена Женеве, где собиралась рабочая группа Конституционного комитета по Сирии. Проблема возникла из-за того, что приезд туда российских дипломатов, наблюдавших вместе с партнерами по «Астане» за этими встречами, оказался затруднен после начала украинского конфликта. Новой площадки, устраивающей всех, пока и не нашли. Теперь нужно искать замену Астане.
Тарасов Станислав
Комментарии читателей (0):