16 июня 2023 года на портале glavcom.ua было опубликовано интервью Антона Дробовича – директора Института Национальной Памяти б. Украины. В качестве заголовка использована фраза А.Дробовича "Мы не имеем права успокоиться, выйдя на границы".
Институт Национальной Памяти в б. УССР был создан в 2006 году. А как орган центральной исполнительной власти он функционирует с 2014 года, после т.н. "революции достоинства". Из статьи мы узнаём о том, что нынешний директор ИПН б. УССР служит в ВСУ. Однако не забывает об институте и даже участвует в публичных мероприятиях. В начале мая 2023 года А.Дробович принял участие в круглом столе "Вклад Украины и украинцев в победу во Второй мировой войне: уроки истории, которые мы до сих пор учим". [1]
Приведу некоторые обширные фрагменты этого интервью. Чтобы их потом прокомментировать.
"Недавно произошёл громкий скандал. Один из представителей польского МИД Лукаш Ясина заявил, что хочет извинений от президента Зеленского за Волынскую трагедию. Почему снова всплыла эта тема и почему никак не отреагировал украинский Институт национальной памяти?
Во-первых, сразу скажу, что уполномоченным органом на комментарии в сфере международных отношений является наш МИД. Министерство и офис президента я проинформировал о нашей позиции и предложил собрать информацию о том, что и когда Украина по этому поводу говорила.
Во-вторых, поскольку всё это произошло накануне визита нашей большой делегации в Польшу, там мы сделали заявления по этому поводу. Не видел смысла в официальной реакции Института, потому что с польской стороны было заявление не Института, а отдельного представителя МИД. Затем с польской стороны было более мягкое заявление другого представителя их МИДа. Да, меня удивило это первое заявление. Но чрезмерно на него реагировать не следует. Кроме того, видел недавно в СМИ информацию, что этого сотрудника уже отстранили от работы.
Идя на должность главы Института, комментируя красные линии в украинско-польских дискуссиях о Второй мировой, вы сказали: "Во всех подобных дискуссиях красной линией является историческая правда, честность. Только ею нельзя пренебрегать. Остальное гораздо менее фундаментально". Своими требованиями Польша не пересекла красные линии?
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 16.07.23 Сегодня Украина отмечает 33 года Декларации о суверенитете
- 08.07.23 Премьер Польши Моравецкий тайно посетил место Волынской резни
Конечно, с польской стороны это были не очень корректные заявления. Я уже чётко обозначал эти красные линии. Конкретно это польское заявление не является пересечением красной линии в аспекте исторической правды. Но трактую её просто как ожидание одного из польских чиновников от украинской власти. Не более. Украина неоднократно высказывала свою позицию относительно Волынской трагедии, и о сочувствии неоднократно говорилось, и о формуле "прощаем – просим прощения" также.
Но действительно, в польском политикуме есть люди, готовые пересекать красные линии. Я не хочу накануне годовщины Волынской трагедии, ужасного эпизода в отношениях наших народов, кого-то подстрекать и раздувать эту тему. Надеюсь, что эти люди не будут иметь такой общественной поддержки, какую имели раньше. Потому что многое изменилось в отношениях Украины и Польши после начала полномасштабной войны.
Непохоже, что отношения Институтов национальной памяти Украины и Польши улучшились. Какая коммуникация, особенно после прихода на должность председателя Кароля Навроцкого? Когда он приезжал в ноябре прошлого года в Киев и не встретился с вами, было много шума по этому поводу…
Инструмент для обсуждения проблемных вопросов был создан ещё по результатам нашей встречи в Варшаве с предыдущим директором, доктором Ярославом Шареком. Инструмент – это совместная комиссия историков, которая так и не начала работать после того, как у них сменился директор.
Коммуникацию с доктором Навроцким я оценил бы как менее плодотворную, по сравнению с коммуникацией при руководстве Шарека. По крайней мере, свою часть нашей совместной работы мы сделали, ждём от коллег из польского Института согласования, чтобы выйти на общий результат. Но никакого ответа от них не получили. Хотя в начале полномасштабной войны они по-человечески к нам обратились с письмом, в котором написали, что всячески готовы помочь. Нашим людям, которые от войны ехали в Польшу, коллеги польского Института были готовы помочь. Это было очень вовремя и за это им спасибо. Но в профессиональном плане я вижу недостаток заинтересованности в историческом диалоге. Так или иначе, если мы не видим заинтересованности в сотрудничестве со стороны польского Института национальной памяти, то сотрудничаем с независимыми польскими учёными. ...
Украинская сторона неоднократно поднимала вопрос восстановления украинских мест памяти, осквернённых вандалами в 2014-2016 годах. В частности, речь идёт об одном из памятников на горе Монастырь возле села Верхрата. Якобы была восстановлена разбитая молотком надгробная плита, но не восстановлен список воинов УПА (организация, запрещенная в России), который до разрушения был на памятнике. Какова ситуация с этим памятником сейчас? Сколько ещё памятников не восстановлены?
У меня есть перечень уничтоженных вандалами мест украинской памяти на территории Польши. Большое количество из них так и остаются или полностью разрушенными, или повреждёнными и не восстановленными. Конечно, мы ожидаем каких-то сдвигов по этому поводу. Польская сторона уже неоднократно об этом была уведомлена. Сам посол Бартош Цихоцкий назвал эту ситуацию face-saving case (кейс "сохранить лицо"). У меня нет информации, изменилось ли что-то в лучшую сторону, восстановлено ли что-то.
На Монастыре могила признана польской стороной. За польские деньги, под патронатом Института национальной памяти Польши, там был установлен памятник с мемориальными плитами. Две мемориальные плиты информировали о том, что здесь похоронены воины, которые сражались с НКВД в окружающем лесу, и список имён. Затем вандалы эти таблички разрушили. Вандалов никто не нашёл и не наказал. Они разбили плиты и выбросили в яму в том же лесу. Плиты никто не восстановил.
Украинская сторона считает, что пока не будет восстановлен этот мемориал в Польше, мы не можем дать разрешения на новые раскопки и эксгумации похороненных на Украине поляков, потому что украинские могилы в Польше до сих пор в опасности. С 2019 года мы уже несколько раз отступали от этого решения ради сдвига ситуации с мёртвой точки, но это не дало результата, поэтому мы настаиваем на паритетности в отношениях.
Ещё момент. В довоенное время на горе Монастырь появилась странная табличка, которую установил странный польский фонд. Содержание этой таблички не соответствовало содержанию разрушенной, и там не было списка имён. Вот эта странная табличка до сих пор там висит. Хотя она не соответствует ни польскому, ни украинскому законодательству.
Как вы всё это себе объясняете?
Я всё объясняю нежеланием или не готовностью польской стороны восстановить справедливость, выполнить собственный закон и соблюсти международные обязательства.
На Украине распространено мнение, что польская историческая память, в частности Институт национальной памяти – структура политизированная, где угол зрения зависит от того, какая политическая сила правит сейчас в стране. Согласны? И как выйти из этого замкнутого круга?
Действительно, тема политики памяти в Польше более политизирована, чем на Украине. История с могилой на горе Монастырь этому свидетельство. Понимаете, это могила в лесу, до которой трудно доехать, она удалена от дорог. Почему с её упорядочиванием такая проблема, я не знаю. Это же просто вопрос принятия исторической правды. Это значит, что у них кто-то в политике боится, что польское общество плохо отреагирует на восстановление исторической правды. Но я не думаю, что польское общество на это плохо бы среагировало.
Что делать, чтобы это изменить? Мне кажется, что нам нужно запастись терпением и до тех пор, пока двусторонние соглашения не начнут выполняться, пока польская сторона не выполнит свои обязательства, все поставить на hold (режим сохранения нынешней ситуации). То есть всё, что касается восстановления, сохранения, исследования мест памяти. Можем только продолжить совместные мероприятия, как конференции, научные исследования и тому подобное.
Недавно вы дистанционно приняли участие в круглом столе "Вклад Украины и украинцев в победу во Второй мировой войне". Там возникла заочная дискуссия о том, стоит ли на Украине оставлять памятники российским и советским полководцам. Если да, то по какому критерию выбирать? Категорически против, чтобы они остались, например, историк Иван Патриляк. Какова позиция института и ваша личная?
Если советский полководец не участвовал в преступлениях против украинцев, например, во время "Голодомора", или не преследовал войска Украинской Народной Республики, например, во время Украинской революции, то памятники таким полководцам могут остаться. Потому что это вполне соответствует законодательству по увековечиванию победы над нацизмом во Второй мировой войне.
Если говорить о фигурах с сомнительной исторической биографией, например, о Ватутине, то мы как Институт рекомендуем памятники таким деятелям перенести в другое пространство. И уже в другом месте комментировать эти памятники, объяснять, кому они установлены, какое место в истории этих людей. Хотя с памятником Ватутину история сложнее, потому что там намогильная постройка была. Но ситуация разрешилась так, что намогильная постройка не была должным образом зарегистрированной и прошла как вновь выявленный объект. Её демонтировали по другой процедуре, не такой, как в отношении зарегистрированных памятников.
Представитель Института национальной памяти Игорь Каретников говорит, что монументы, не имеющие отношения к конкретным битвам в местах, где они установлены, следует перенести, например, на кладбища. В то же время он признаёт, что решение о том, какой памятник оставить, а какой убрать – политическое. Так почему же Жукова или Ватутина, например, убираем, а Щорс в Киеве до сих пор стоит, как и памятник советскому генералу Алексею Зыгину в Полтаве?
Действительно, в вопросах перемещения памятников, особенно полководцам и участникам Второй мировой войны есть политический компонент. Относительно Щорса, кстати, нет юридических или исторических препятствий, потому что он не имеет отношения ко Второй мировой. Он давным-давно должен быть исключен из охранного реестра и перенесён. Но поговорим о других полководцах. Если они имели отношение к какой-то наступательной операции по освобождению какого-то конкретного региона, и нет противоречивых исторических данных о них, то в принципе логично, что памятник этому человеку может продолжать стоять. Если человек похоронен на Украине, то лучше всего, чтобы памятник ему был размещён на кладбище, рядом с могилой. Но, как правило, если это памятник местного значения, то все полномочия по его судьбе, в частности хранение и восстановление, принадлежат местным властям. Если это памятник национального значения, то органом, который должен принять политическое решение по этому памятнику, должно быть Министерство культуры и информационной политики, которое занимается охраной памятников...
На Украине распространено мнение о том, что безопасное будущее для нас равно исчезновению России в ее нынешних границах. Согласны?
Мы можем чувствовать себя в безопасности, только если Россия будет не способна совершить против Украины военную агрессию или какую-то другую агрессию. Будет ли это путём распада России, или это будет путем нейтрализации военного потенциала, её демилитаризации, не имеет значения. Но учитывая исторические уроки, мы не имеем права успокоиться только на восстановлении своей территориальной целостности в границах до 2014 года. Мы должны быть уверены, что Россия не способна будет в видимой перспективе, хотя бы на 100 лет вперёд, нанести Украине существенный ущерб.
Иначе с очень высокой вероятностью их общество провалит меры по депутинизации и повторит попытку агрессии либо против Украины, либо против наших союзников. И это закончится ещё большей трагедией для всех...". [2]
Антон Дробович так много всего наговорил, это так сильно задело его коллег из польского Института Национальной Памяти, что незамедлительно последовал развёрнутый ответ на польском и украинском языках – "Заявление Института национальной памяти в связи с интервью с Антоном Дробовичем, директором Украинского института национальной памяти, которое было опубликовано 16 июня 2023 года на интернет-портале glavcom.ua". [3]
Как и А.Дробович, доктор Рафал Лескевич написал о правде:
"Прежде всего, следует согласиться с утверждением Антона Дробовича, что основными вопросами сотрудничества между институтами польского и украинского государства является историческая правда и честность. Поэтому также, во имя правды и честности, на которые ссылается директор Дробович, необходимо внести поправки относительно неточности, манипуляции и расхождения с правдой, которые появились в заявлениях главы Украинского института национальной памяти".
На этих словах о важности правды вспоминается позорная история февраля 2023 года. Тогда польский ИПН в Щецине сначала не опубликовал видео со встречи с известным польским историком Чеславом Партачем, а затем вообще убрал со своего сайта даже анонс этого мероприятия. [4]
Ниже приведены важные фрагменты из ответа польского ИПН.
Украинский институт национальной памяти не является партнёром в переговорах с польским Институтом национальной памяти в рамках деятельности, связанной с увековечиваниями, поисками и эксгумациями. Деятельностью последнего руководит и её координирует Кабинет Министров Украины при посредничестве Министерства культуры, а позиция главы Украинского института национальной памяти в структуре правительственной администрации имеет политический характер. Решение по ключевым для польских интересов вопросам, в частности мемориально-поисковой деятельности, является компетенцией Министерства культуры Украины, а также межведомственной комиссии, подчинённой украинскому правительству.
Ссылаясь на заявление Антона Дробовича об угрозе украинским могилам в Польше, следует решительно сказать, что это утверждение абсолютно ложное. Ни одно польское государственное учреждение, включая Институт национальной памяти, никогда не предпринимало действий, которые бы привели к ликвидации украинских захоронений. В случае с Верхратой (гора Монастырь) замечания уместны в отношении информации, размещённой на мемориальной плите, а не самой могилы. Никто не пытался её ликвидировать. Такие ложные заявления призваны создать впечатление, что в возникшей ситуации виновата польская сторона.
После уничтожения в январе 2020 года доски с именами 62 членов УПА (организация, запрещенная в России) польская сторона реконструировала доску с надписью на польском и украинском языках.
Это объективный текст, согласующийся с фактами. Однако список имён опущен, поскольку он вызывает серьёзные оговорки польской стороны и требует проверки. Эти предостережения были представлены украинской стороне.
Стоит отметить, что в июне 1995 года секретарь Совета охраны памяти борьбы и мученичества Анджей Пшевозник способствовал заключению соглашения с Союзом украинцев в Польше, которое стало основой для легализации памятника, нелегально установленного в 1993 году.
Утверждение директора Дробовича о том, что украинская сторона обусловливает предоставление согласия на проведение эксгумационных работ завершением спора об увековечивании памяти на горе Монастырь, не соответствует действительному положению вещей и является манипуляцией. В то же время не украинский Институт национальной памяти, который возглавляет Антон Дробович, даёт согласие на проведение поисково-эксгумационных работ. Следует ещё раз чётко подчеркнуть, что именно Министерство культуры Украины, а также межведомственная комиссия, действующая при украинском правительстве, могут принимать решения относительно такого рода работ, которых польская сторона безуспешно требует уже несколько лет.
Польские власти выполнили свои обязательства по восстановлению разрушенного памятного знака, чего украинская сторона не хочет принять. Украинские власти до сих пор не дали согласия на деятельность польских археологов из Института национальной памяти: как на поисковые, так и на эксгумационные работы.
Присланные Институтом национальной памяти украинской стороне запросы о согласии на поисковые работы пока остаются без ответа или получают отказ. Например, стоит упомянуть лишь некоторые из них, касающиеся различных исторических событий:
Гута Пеняцкая (Львовская область). В рамках проведённых работ планировалось найти места захоронений жертв акции пацификации польского гражданского населения 28 февраля 1944 года [5], в результате которой погибло около 1000 человек. По данным расследования Института национальной памяти Польши, преступление совершили немецкие солдаты украинской национальности [6] из 4-го полицейского полка СС 14-й дивизии СС «Галичина» под командованием немецкого капитана вместе с подразделением Украинской повстанческой армии (УПА - организация, запрещенная в России) и парамилитарным подразделением украинских националистов под командованием Владимира Чернявского. 18 февраля 2020 года в управление архитектуры Львовской ОГА было подано заявление относительно разрешения на проведение поисковых работ. 15 апреля 2020 года орган управления направил заявление на рассмотрение в Министерство культуры, молодёжи и спорта Украины и в Украинский институт национальной памяти; ответа нет более 3-х лет…
Малые Голобы (Волынская область). Поисковые работы Института национальной памяти на могиле ксёндза Юзефа Шостака и брата Петра Мойсийонка, погибших 5 апреля 1943 года в лесу возле села Малые Голобы. 21 января 2020 года была подана заявка на проведение поисковых работ в управление культуры в Луцке. Заявка не была одобрена. После проведения процедуры обжалования 12 мая 2020 года Управление культуры окончательно отказало в предоставлении согласия…"
В Заявлении польского ИПН также приведены и другие подобные примеры.
"Ещё одна неточность в интервью Антона Дробовича касается археологических работ, проведенных польской стороной в Перемышле, за пределами украинского военного кладбища. Директор Дробович отметил, что, несмотря на запросы, украинская сторона не получила ответов на вопросы о результатах проведённой в то время работы. Здесь необходимо уточнить, что проведённые археологические исследования касались не украинских, а венгерских военных, поэтому не было никаких оснований информировать украинскую сторону о детальных результатах археологических работ.
В августе 2021 года в Перемышле на улице Каштановой, в районе украинского военного кладбища, были проведены археологические исследования с целью подтверждения существования на этом месте военного кладбища времён Первой Мировой войны. Работу выполнило общество "Союз крепостных гмин крепости Перемышль" в сотрудничестве с представителями Венгерского института истории и Музея армии в Будапеште. Польский Институт национальной памяти никоим образом не был вовлечён в эти действия. Исследования подтвердили, что на этом месте располагается кладбище воинов из крепостной бригады, найдены, среди прочего, элементы надгробий венгерских офицеров. Территория была разровнена после 1945 года. Проведённые мероприятия никоим образом не повлияли на территорию украинского кладбища.
Ссылаясь на заявление Антона Дробовича об инициативе польско-украинской рабочей группы, состоящей из представителей обоих Институтов национальной памяти, созданной для консультаций по вопросам, связанным с местами памяти, следует отметить, что, кроме учредительного заседания, она не проводила никаких мероприятий. Это произошло из-за разногласий по проекту регламента работы, положения которого были определены во время встречи. Впоследствии украинская сторона в ходе корреспонденционных консультаций внесла неприемлемые изменения, среди прочих, изменение определения вопросов, которые являются предметом работы группы, и нарушение правила о том, что постоянными членами группы будут только работники обоих Институтов, требуя включения в неё лиц, не принадлежащих к Украинскому институту национальной памяти.
Антон Дробович заявил, что не видит заинтересованности в историческом диалоге или желания сотрудничать со стороны Института национальной памяти Польши. Удивительно, что именно так он оценивает сотрудничество с польскими историками накануне 80-й годовщины геноцида на Волыни и в Восточной Малой Польше – совершённого по отношению к 100 тысячам этнических поляков, исполнителями которого были националисты ОУН-УПА (организация, запрещенная в России). Складывается впечатление, что слова директора Дробовича имеют целью отвлечение внимания от ожиданий, что украинская власть по случаю круглой годовщины Волынского преступления прибегнет к реальным действиям – согласится на широкие поисковые и эксгумационные работы…
Приближение 80-й годовщины геноцида на Волыни может стать шансом для Украины раз и навсегда закрыть вопрос с болезненным как для украинцев, так и для поляков прошлым. Интервью Антона Дробовича, наполненное ложными утверждениями и вводящее в заблуждение общественное мнение относительно реального состояния дел, определённо не служит этой цели.
Жесты и декларации пора заменить фактическими действиями, в результате которых Институт национальной памяти Польши сможет начать поисково-эксгумационные работы с целью достойного увековечивания памяти невинных жертв геноцида на Волыни и в Восточной Малой Польше – преступления, которое тяготеет над нашими взаимоотношениями".
Польский ИПН дал достаточно жёсткий ответ зарвавшемуся хлопцу Дробовичу – директору ИПН б. УССР. В аргументированном ответе подробно прокомментировал, разобрал ложь и манипуляции директора "исторической памяти" б. УССР.
Польское общество также давно и с нетерпением ждёт, когда соответствующие органы власти б. УССР выдадут разрешения сотрудникам польского ИПН на проведение эксгумаций в местах массовых убийств мирных польских жителей боевиками УПА (организация, запрещенная в России) и их помощниками из числа местных украинцев. Не может поляков устраивать, что кости их предков разбросаны в ямах и останки жертв УПА (организация, запрещенная в России) не захоронены должным образом. В том время как на территории Польши существуют нелегальные и узаконенные задним числом памятники и мемориальные доски в честь боевиков УПА (организация, запрещенная в России).
Антон Дробович сказал: "…Но трактую её просто как ожидание одного из польских чиновников от украинской власти. Не более. Украина неоднократно высказывала свою позицию относительно Волынской трагедии, и о сочувствии неоднократно говорилось, и о формуле "прощаем – просим прощения" также".
В этом своём утверждении А.Дробович тоже заблуждается. Не один польский чиновник ждёт извинений от б. УССР за геноцид поляков. Есть и другие чиновники, политики, общественные деятели, которые также ждут таких извинений и запрет прославления культа УПА (организация, запрещенная в России), героизации её боевиков. Ждёт этого и польское общество.
Сама формула "прощаем – просим прощения", которую несколько лет украинская сторона навязывает полякам, является оскорбительной по отношению к жертвам бандеровцев. И эту формулу не принимают поляки. Не случайно хорошо известный в Польше и за её пределами ксёндз Тадеуш Исакович-Залесский опубликовал такое "Обращение семей жертв Геноцида к Епископатам Польши и Украины". [7]
В частности, в этом Обращении написано: "Мы, потомки и родственники жертв Геноцида, часто происходящие из смешанных семей, очень заинтересованы в искреннем и настоящем польско-украинском примирении. Однако мы считаем, что для того, чтобы до этого дошло, должны быть выполнены следующие условия:
Во-первых, правда. Поэтому геноцид, совершённый украинскими националистами по отношению к гражданам Второй Польской Республики, следует называть по имени, не прибегая к полуправде и эвфемизмам типа „волынская трагедия”, „волынское преступление”, „этническая чистка” или „антипольская акция…”.
Во-вторых, эксгумации и захоронения жертв. Отсутствие этих захоронений, как и официальный запрет на эксгумацию, всё ещё поддерживаемый украинскими государственными властями, является самой болезненной раной в польско-украинских отношениях….
В-третьих, противодействие культу преступников. Упомянутый запрет на захоронение жертв на Украине также связан с прославлением лиц и организаций, совершивших преступления против человечности…
Без выполнения указанных условий мы не можем принять участие в мероприятиях, которые должны проходить под лозунгом „мы прощаем и просим прощения”. Более того, мы считаем, что эта формула, взятая из письма польских епископов к немецким в 1965 году, не применима в нынешних польско-украинских отношениях. Со времени окончания Второй Мировой войны и Нюрнбергского процесса немецкий народ радикально отмежевался от преступной идеологии национал-социализма. В Германии не ставятся памятники убийцам, не прославляются их преступления и не запрещаются захоронения жертв. К сожалению, на Украине то, что мы описали выше, противоположно. В такой ситуации упомянутая формула была бы только пустым жестом, не имеющим никакой ценности…"
Так случайно получилось, что интервью с Антоном Дробовичем, в котором он говорит о необходимости восстановления мемориальной плиты на месте захоронения боевиков УПА (организация, запрещенная в России) в Польше, на горе Монастырь, было опубликовано 16 июня 2023 года. Именно в этот день в Польше поминали жертв страшной трагедии, случившейся 79 лет назад. Тогда, 16 июня 1944 года, боевики УПА (организация, запрещенная в России) недалеко от города Белжец остановили в лесу поезд. После проверки документов у пассажиров поезда, были уведены в лес и убиты все пассажиры польской национальности, включая маленьких детей. [8]
Это преступление было хорошо задокументировано. На месте расправы над безоружными мирными жителями было сделано множество фотографий. Также один из боевиков УПА (организация, запрещенная в России), участник нападения на польских пассажиров поезда, подробно рассказал об этом преступлении. Аудиозапись с этим рассказом была случайно обнаружена в одном из архивов.
История памятника УПА (организация, запрещенная в России) на горе Монастырь подробно рассмотрена в публикациях в интернете. Основная проблема заключается в том, что там похоронены не просто "борцы за независимость Украины", которые "погибли за свободную Украину" в бою с войсками НКВД. [9] Там похоронены участники Холокоста, участники геноцида мирного польского населения. В упомянутой могиле также лежат останки убийц польских пассажиров поезда под Затыле.
Информация на разбитой мемориальной плите не была достоверной. Было указано неточное количество захороненных боевиков УПА (организация, запрещенная в России), на плите упомянуты фамилии некоторых людей, которые захоронены в других местах. В то же время, не указаны несколько фамилий бандеровцев, которые фактически захоронены на горе Монастырь. Скорее всего, сотрудники польского ИПН знают об этом. Потому что общественность в Польше не позволяет забыть о преступлении УПА (организация, запрещенная в России) под Затыле и напоминает о том, кто на самом деле похоронен на горе Монастырь.
История с памятником преступникам из УПА (организация, запрещенная в России) на горе Монастырь (на территории Польши!) очень показательна на фоне ситуации с демонтированным памятником на могиле Николая Фёдоровича Ватутина в Киеве. Всё это отлично показывает суть "профессионального украинства". С одной стороны, представители этого "профессионального украинства" в самых разных сферах ущемляют права граждан на территории б. УССР. Например, по языковому признаку. Плюс умудряются возмущаться в адрес русского языка, на котором люди говорят в других странах. С другой стороны, они требуют особого отношении к украинскому языку даже за пределами б. УССР.
По отношению к памятнику освободителю Киева Н.Ф.Ватутину Антон Дробович сказал: "Но ситуация разрешилась так, что намогильная постройка не была должным образом зарегистрированной и прошла как вновь выявленный объект. Её демонтировали по другой процедуре, не такой, как в отношении зарегистрированных памятников".
Даже если предположить, что памятник не был зарегистрирован, так взяли бы и зарегистрировали! Не Бандера, не Шухевич и не Стецько освобождали столицу Украинской ССР. Но современным последователям оуновских (организация, запрещенная в России) идей это не нужно. Поэтому искали не возможность регистрации, а повод, на основании которого можно было демонтировать памятник на могиле Ватутина. Такой повод нашли, памятник убрали на "законных основаниях".
А теперь посмотрим на памятник боевикам УПА (организация, запрещенная в России) на горе Монастырь. Он изначально был установлен нелегально! На месте могилы поставили металлический крест. Затем был установлен памятник и добавлены мемориальные плиты с фамилиями преступников. После чего задним числом памятник легализовали. Потом плиты кто-то разбил. И представители украинской стороны имеют наглость требовать у Польши восстановления плит в первоначальном виде. Несмотря на перечисленные выше проблемы и ошибки, связанные с этим памятником. Но здесь как раз тот случай, что памятник был нелегально установлен и он увековечивает память людей, которые убивали поляков. Такому памятнику точно не место в Польше!
Однако наглость украинской стороны не знает границ. Они не просто требуют восстановления плит. Они шантажируют Польшу тем, что на территории б. УССР не будут разрешены эксгумации в местах массовых убийств мирных польских жителей, пока не будут приведены в порядок этот и некоторые другие памятники боевикам УПА (организация, запрещенная в России) на территории польского государства. То есть сначала обязаны достойно увековечить память убийц мирных жителей, чтобы потом начать сотрудничество по вопросу поиска останков и перезахоронению их жертв.
Это происходит в 80-ю годовщину геноцида – Волынской резни, в память о жертвах которой в Польше будут проведены многочисленные мероприятия. И память о которых современные последователи Бандеры и Шухевича пытаются затереть своей фальшивой формулой "мы прощаем и просим прощения". Вытесняя её памятниками и мемориальными плитами в честь исполнителей этого геноцида. Даже на территории Польши.
Ссылки:
[1] Трансляция круглого стола доступна в сети интернет. "Внесок України та українців у перемогу в ІІ Світовій війні: уроки історії, які ми досі вчимо"
Этот круглый стол не является темой настоящей статьи. Однако приведу несколько цитат из трансляции. Ведущая – "Не только русские деды воевали".
Людмила Рыбченко – заместитель директора национального музея Истории Украины во Второй мировой войне: "для Украины Вторая мировая война – это [период] с 1939 по 1945 год", "по демографическим потерям на сегодня мы оперируем цифрой 13 миллионов 584 тысячи человек с 1 января 1941 года по 1 января 1945 года без Закарпатья и Крыма", "депортация крымских татар, болгар с территории Крыма – ещё более 200 тысяч человек" (правда, Людмила Рыбченко не пояснила, какое отношение Крым в 1944 году имел к Украине), "хочу обратить внимание на послевоенные потери ... результатом политики, созданной Сталиным во время войны, есть такая тема – "голод 1946-1947 годов" ... масштабы этого процесса тоже впечатляют – на сегодня мы оперируем цифрой около миллиона погибших людей, победителей (слово победителей Л.Рыбченко сопроводила характерным жестом пальцами – "воздушные кавычки") от этого созданного голода, но это отдельные потери".
Ещё две цитаты другого участника круглого стола – Ивана Патриляка. На 25:55 он говорит о том, что украинские евреи были почти полностью уничтожены. Только не рассказывает об участии украинской милиции, боевиков УПА (организация, запрещенная в России), членов украинской вспомогательной полиции в истреблении евреев.
"Для нас, для украинцев, современная война с Россией является завершением Второй мировой войны…"
[2] Интервью с Антоном Дробовичем
[3] Oświadczenie Instytutu Pamięci Narodowej w związku z wywiadem z Antonem Drobowyczem, dyrektorem ukraińskiego Instytutu Pamięci Narodowej, który ukazał się 16 czerwca 2023 r. w portalu internetowym glavcom.ua [4] 17.09.2022 - тут
[4] БАНДЕРОВСКИЙ ГЕНОЦИД ПОЛЯКОВ НА ВОЛЫНИ – ПОЧЕМУ ЕГО ЗАМАЛЧИВАЕТ ОФИЦИОЗ ПОЛЬШИ? статья на REX
Тогда Польский ИПН в Щецине сначала опубликовал на своём сайте анонс встречи с Чеславом Партачем. После мероприятия должны были опубликовать видео. Но так как Ч.Партач сказал "не ту правду", решили видео не публиковать и на сайте ИПН опубликовали извинения перед гостями встречи, которых слова Чеслава Партача могли оскорбить. Но и на этом не остановились. Через несколько дней ИПН в Щецине полностью удалил анонс о встрече с Чеславом Партачем. Как будто он там и не выступал. По ссылке появилась совсем другая публикация. Достаточно сравнить этот заголовок "Przystanek Historia: „Dopaść Morawieckiego. Życie doczesne i wieczne Kornela buntownika” [ROZMOWA O KSIĄŻCE] – Szczecin, 10 lutego 2023" с темой публикации в гиперссылке
[5] На сайте польского ИПН опечатка в дате. В текстах на обоих языках написано 8 февраля 1944 года. Правильная дата – 28 февраля 1944 года.
[6] Именно так дословно написано в Заявлении польского ИПН – "немецкие солдаты украинской национальности".
[7] Apel Rodzin Ofiar Ludobójstwa do Episkopatów Polski i Ukrainy: http://isakowicz.pl/apel-rodzin-ofiar-ludobojstwa-do-episkopatow-polski-i-ukrainy/
[8] Zbrodnia UPA (организация, запрещенная в России) pod Bełżcem: https://myslpolska.info/2022/08/28/zbrodnia-upa-pod-belzcem/
[9] Такой текст был написан на мемориальной плите на месте захоронения боевиков УПА (организация, запрещенная в России) на горе Монастырь до того, как её разбили: "Полягли за вільну Україну. Тут спочивають полегли в бою з НКВС в Монастирських лісах в ночі з 2 на 3 березніа 1945 року". Надпись на мемориальной плите и списки похороненных в полной мере не соответствуют действительности и содержат много неточностей.
Комментарии читателей (0):