Коллегия по уголовным делам Верховного суда Белоруссии 12 июня рассмотрела апелляционные жалобы на приговор по уголовному делу по обвинению в разжигании вражды и розни между народами Белоруссии и России со стороны белорусских граждан, выступавших с критикой русофобии и за укрепление интеграции в рамках Союзного государства. Уголовное дело получило известность как «дело регнумовцев», «дело пророссийских публицистов», «дело Регнума» и длится третий год.
Дмитрий Алимкин, Юрий Павловец и Сергей Шиптенко были арестованы в декабре 2016 года с интервалами в несколько дней и провели в следственном изоляторе больше года. Они покинули клетку в зале судебных заседаний Минского городского суда 2 февраля 2018 года и с тех пор находятся под подпиской о невыезде.
Приговор ещё не вступил в законную силу и находится на стадии обжалования в Верховном суде. Все трое публицистов — с высшим образованием, ранее не судимы и подверглись уголовному преследованию за свои русофильские взгляды. Их арест пришёлся на период очередной «газовой войны» между Минском и Москвой, что отмечено даже в официальной экспертизе их текстов, от которой теперь всячески открещиваются государственные органы Белоруссии. В отличие от политзаключённых из числа активистов прозападной оппозиции, предметом торга узники минской «Володарки» не стали.
После освобождения из СИЗО публицисты подали жалобы на приговор Мингорсуда в апелляционную инстанцию — Верховный суд. Датой рассмотрения жалоб было назначено 29 мая, однако затем без объяснений заседание было перенесено на 12 июня.
Возможно, перенос даты на День России, являющийся в РФ государственным праздником и выходным днём — случайность или совпадение. Однако пять лет назад именно в этот день — 12 июня 2013 года власти Белоруссии ликвидировали старейшую и крупнейшую организацию российских соотечественников Минское общество русской культуры «Русь». Тогда в МИД РФ также делали вид, что преследование русских в Белоруссии — внутреннее дело суверенной и независимой Республики Беларусь. Российские дипломаты не предоставили МОРК «Русь» юридическую или иную помощь, всячески старались замять скандал и не отвечали на обращения российских соотечественников в Москву.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 27.07.18 Белорусские националисты перешли к открытому террору
- 23.06.18 Спецдокладчик ООН представит доклад с упоминанием «дела регнумовцев»
- 21.06.18 Антисемитизм в Белоруссии: «ресторанный еврейский заговор»
- 15.06.18 Белоруссия: первые осужденные за Русский мир
Заседание 12 июня Верховный суд Белоруссии начал с рассмотрения ходатайств обвиняемых и их защитников. Среди них было ходатайство о допросе известного российского эксперта Елены Галяшиной, которая проанализировала обстоятельства дела и до переноса заседания согласилась ответить на вопросы белорусских судей.
Также были заявлены ходатайства о вызове в суд и допросе в качестве свидетелей так называемых экспертов по экстремизму — членов созданной при мининформации Белоруссии «Республиканской экспертной комиссии по оценке информационной продукции на предмет наличия (отсутствия) в ней признаков экстремизма» (РЭК). Из 21 человека членов этой комиссии подписи под «экспертными заключениями», не являющимися экспертизами, поставили одни и те же 11 человек. Адвокат Кристина Марчук, осуществлявшая защиту Павловца, собрала табели рабочего времени и доказала признаки фальсификации заключений РЭК.
Адвокат Мария Игнатенко, осуществлявшая защиту Шиптенко, заявила ходатайства о вызове и допросе Лилии Ананич (в 2016 году она занимала должность министра информации) и Владимира Матусевича (занимал должность замминистра информации, зампреда РЭК и теперь возглавляет белорусскую почтовую связь — РУП «Белпочта»). Также заявлялись в ходатайствах о вызове в суд и допросе авторы комплексной психолого-лингвистической экспертизы текстов обвиняемых и вскоре после производства этой экспертизы уволенные из госучреждения «Научно-практический центр Государственного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь» Алла Кирдун, Алеся Андреева и Галина Гатальская.
Был заявлен в ходатайстве о вызове в суд с допросом замначальника ГУ «НПЦ ГКСЭ РБ» Андрей Тетюев. Как выяснила сторона защиты, научно-практический центр не только неоднократно официально отказался признавать комплексную экспертизу своим документом, но также не может объяснить, кто и когда ставил печать этого госучреждения на документах НПЦ, не учтённых в журнале исходящих документов. Тетюева требовалось допросить ещё и потому, что в уголовном деле присутствуют поддельные документы, в частности — с фальшивой подписью начальника ГУ «НПЦ ГКСЭ РБ».
Прокурор возразил против удовлетворения ходатайств. По его мнению, допрашивать Галяшину не надо было потому, что она не давала показаний в первой инстанции (Мингорсуде), а прочих заявленных — потому, что они допрашивались или ничего важного, по его мнению, сообщить не могут. Три представителя Верховного суда поддержали прокурора и оставили все заявленные ходатайства без удовлетворения.
Адвокаты не согласились с таким решением. Они указали на фальсифицированные доказательства, положенные в основу уголовного дела, обвинения и приговора. Также они обратили внимание на ложные показания государственных экспертов в ходе судебного следствия и противоречивые официальные заявления представителей госорганов, участвовавших в процессе. Также было указано на многочисленные процессуальные нарушения на всех стадиях, некомпетентность следователя и государственных экспертов, а также многочисленные заключения независимых экспертов с констатацией невиновности обвиняемых.
После этого выступил Юрий Павловец. Он подробно рассказал о выявленных им признаках фальсификации комплексной психолого-лингвистической экспертизы №88/06−26 от 07.07.2017года, выполненной в Научно-практическом центре госкомсудэкспертиз Белоруссии, от которой теперь этот центр и весь госкомитет всячески открещиваются.
Павловец постранично цитировал тома уголовного дела (всего в деле 28 томов), указывая на многочисленные противоречия в показаниях экспертов и свидетелей, а также в официальных документах, положенных в основу обвинения. Он обосновал вывод о том, что комплексная психолого-лингвистическая экспертиза «является сфальсифицированной, а Кирдун, Гатальская и Андреева лжесвидетельствовали», что предполагает уголовную ответственность. Данная экспертиза, подчеркнул он, «не является законной и проводилась с нарушением всего, чего только можно».
«Налицо подделка документов, которые находятся в материалах уголовного дела», — констатировал кандидат исторических наук, доцент Павловец по итогам анализа документов уголовного дела и полученных из госорганизаций ответов.
На основе анализа показаний госэкспертов белорусский учёный сделал вывод о том, что «они не понимали сами, что писали и что говорили». Кроме того, отметил Павловец, будучи сотрудницами НПЦ ГКСЭ и находясь под подпиской об ответственности за фальсификацию документа «Кирдун, Андреева и Гатальская приписали мне фразы, которых в моих статьях нет».
После Павловца выступил Шиптенко. Он указал на нарушение ряда статей Конституции Белоруссии в процессе уголовного преследования фигурантов дела, заявив: «На всех стадиях уголовного дела — от возбуждения до вынесения приговора, грубо нарушались фундаментальные гражданские права и свободы, гарантированные Конституцией, законами и международными обязательствами Республики Беларусь».
«На практике данное уголовное дело демонстрирует грубое попрание Конституции — ведь именно за свободомыслие Алимкин, Павловец и Шиптенко — то есть я, подверглись внесудебной расправе, проведя больше года в камерах следственного изолятора, а затем получили приговор — 5 лет лишения свободы. Права и свободы были демонстративно проигнорированы, никакого многообразия идеологий и мнений инициаторы и исполнители уголовного преследования инакомыслящих на практике не признавали и до сих пор не признают», — сказал Шиптенко.
«Если Конституция уже ничего не значит, и любого инакомыслящего позволительно без суда и следствия бросать на нары, обвинять в экстремизме и фантастических злодеяниях — типа разжигания вражды и розни между неустановленными народами Евразии, то зачем нужна такая Конституция и нужна ли она вообще?», — задал он риторический вопрос.
Шиптенко также обратил внимание: «Три фигуранта данного уголовного дела — наглядное подтверждение, олицетворение очевидного факта: свободы слова в Белоруссии нет, граждан преследуют за наличие собственного мнения, подвергают жестоким наказаниям и критика действий властей фактически запрещена. Поэтому также можно констатировать тот факт, что в Белоруссии не соблюдается Конституция и законодательство республики, её международные обязательства, закреплённые во Всеобщей декларации прав человека, Европейской конвенции об охране прав человека и основных свобод, Международном пакте о гражданских и политических правах, а также других документах».
«Инициаторами и исполнителями данного уголовного дела нанесён огромный ущерб не только обвинённым в нелепом преступлении, но и их семьям. Кроме того, пострадала репутация Республики Беларусь на международной арене, были дискредитированы органы государственной власти и управления, государственная экспертная деятельность», — сказал обвиняемый.
Шиптенко обратил внимание Верховного суда на то, что «в основу обвинения была положена гипотеза, не нашедшая подтверждения практикой и выглядевшая как клеветническая фантазия идейных оппонентов». В подтверждение он указал на даты публикаций фигурантов уголовного дела (почти три года назад) и отсутствие фактов возбуждения вражды или розни между народами Белоруссии и России, на чём настаивали госэксперты и обвинение.
«Никакой вражды и розни между так и не установленными народами Белоруссии и также не установленными народами России не произошло. И не могло произойти, потому что гипотезу, положенную в основу обвинения, формулировали откровенно некомпетентные лица», — сказал Шиптенко и прошёлся по персонам государственных экспертов, у которых не было даже газетных публикаций на тему экстремизма. «Но именно они взяли на себя ответственность калечить человеческие судьбы, превращать экспертную деятельность в фарс, дискредитировать государственные институты и учреждения», — добавил он.
Шиптенко выразил мнение о том, что «виновные в назначении экспертами некомпетентных лиц в РЭК и НПЦ ГКСЭ должны ответить по закону» и «их деятельность не должна быть социально опасной». Он также заявил, что привлечение к экспертной деятельности некомпетентных экспертов по должности «указывает не столько на грубую ошибку, сколько на политический заказ и создание механизма репрессий, который может быть использован в любое время против любого гражданина, включая ближайших родственников членов Верховного суда РБ».
Фальсификации, клеветнические измышления идейных оппонентов, должностные подлоги и другие факты, уверен обвиняемый, не позволяют согласиться с приговором, который должен быть отменён с назначением новой экспертизы, причём с привлечением настоящих экспертов из России, так как в обвинении шла речь о вражде и розни между народами Союзного государства Белоруссии и России. Шиптенко также обратил внимание, что независимые эксперты констатировали отсутствие в инкриминируемых подсудимым текстах призывов к какому-либо насилию в отношении кого-либо или чего-либо, отсутствие призывов к войне, к расовой, национальной или религиозной розни, не усмотрели угроз национальной безопасности, общественному порядку, здоровью и нравственности населения.
«Отсутствие призывов авторы комплексной экспертизы компенсировали домыслами и фантазиями о наличии неких «красных нитей», одно упоминание о которых вызывало в Мингорсуде гомерический хохот. Политические репрессии превратили в посмешище», — с сожалением констатировал он. Ананич и других белорусских пропагандистов Шиптенко обвинил в оскорблении белорусского народа и раздувании истерии, градус которой «был поднят до предела — вплоть до экзальтированных призывов расправиться с Алимкиным, Павловцом и Шиптенко за то, что они не делали, но что им приписывалось».
Адвокаты поддержали доводы Павловца и Шиптенко, существенно расширив аргументацию со ссылками на факты и документы. Игнатенко заявила о том, что белорусская «интеллектуальная элита находилась под стражей на протяжении 14 месяцев».
«Оскорбление власти приравнено к оскорблению белорусов, так как власти — это белорусы. Вот такой вот примитивный уровень», — напомнила она о логике, которой руководствовались государственные эксперты. Вероятно, именно в такой парадигме и рассуждала министр Ананич, а также другие чиновники и агенты спецслужб, когда клеймили арестованных как «белорусофобов».
После обеденного перерыва выступила адвокат Марчук. Она обратила внимание на парадоксальную особенность уголовного дела: Павловец, Шиптенко и Алимкин «до того, как были названы судом преступниками, отсидели 14 месяцев в СИЗО, а после того, как были названы судом преступниками — отпущены».
Следователя Юрия Мацкевича, который от следкома вёл уголовное дело, она предложила привлечь к уголовной ответственности за совершение преступления. Ни экстремистских призывов, ни вообще каких-либо призывов или пропаганды в публикациях Павловца нет, подчеркнула она, а следовательно, не было и нет ни методологических, ни правовых оснований для ареста и уголовного преследования её подзащитного.
Все доказательства невиновности белорусских публицистов в результате «титанического труда» собирали адвокаты, подчеркнули Марчук и Игнатенко. Тем самым они поставили вопрос о соблюдении УПК органом предварительного раасследования — СУ УКС по городу Минску, который должен был всесторонне, полно и объективно собирать доказательства как вины, так и невиновности обвиняемых. Возможно, этого не произошло потому, что среди членов РЭК при мининформе, выполнивших политический заказ, были и сотрудники следкома, и сотрудники прокуратуры, и сотрудники госкомсудэкспертиз, а также других госорганов, подписи которых фигурируют в материалах уголовного дела.
Председательствующий судья Владимир Давыдов объявил перерыв в судебном заседании до 14 июня. Обвиняемые не надеются на отмену приговора, их защитники настроены более оптимистично.
Напомним, 2 февраля Минский городской суд под председательством Игоря Любовицкого вынес обвинительный приговор по «делу регнумовцев»: Алимкин, Павловец и Шиптенко были приговорены к пяти годам лишения свободы с отсрочкой вступления приговора на три года. Своей вины подсудимые не признали и провели в минском следственном изоляторе около 14 месяцев. Они обвинили следственный комитет и госкомитет судебных экспертиз Белоруссии в фабрикации уголовного дела, фальсификации доказательств и обвинительном уклоне уголовного процесса. Все трое фигурантов находятся под подпиской о невыезде. Представители белорусских и зарубежных НГО требовали освободить политзаключённых и прекратить их уголовное преследование.
Комментарии читателей (0):