Израилю нужны «Большой Курдистан» и государство друзов

Один из министров правительства Израиля Гидеон Саара, лидер партии «Новая надежда», выступил с заявлением при обсуждении желание Израиля создать курдское государство на территории разных стран Ближнего Востока, сообщило турецкое издание Hürriyet. По мнению Саара, «в дополнение к усилиям по подписанию соглашений с арабскими странами, особенно с Саудовской Аравией, Израиль также должен укрепить свои связи с курдами и друзами в регионе против Ирана с учетом событий будущего». Насколько реален такой проект? Об этом размышляет обозреватель ИА REX Станислав Тарасов.

«Такие заявления со стороны израильских политиков, правда, не столь явно и открыто, звучали и раньше. Но если оценивать их по принципу, что «в политике многое зависит от места, времени и обстоятельств», то что заявление Саара прозвучало в момент после того, как духовный лидер Ирана Али Хаменеи призвал создать глобальную региональную коалицию против Израиля. Это - первое. Второе: призыв Саара направлен на вывод вооруженного конфликта на Ближнем Востоке из опосредованного состояния, проецирование его через прежде всего курдский фактор в сторону Ирана, Сирии и Турции, где компактно проживают курды», — отметил Тарасов.

Так, сирийским курдам США и Израиль уже давно оказывают военную, материальную и политическую поддержку. После того как в 2016 году патронируемая США неправительственная коалиция «Демократические силы Сирии», опирающаяся на курдские отряды народной самообороны (ОНС), провозгласила самоуправляемую администрацию на северо-востоке Сирии, признаки ее сближения с правительством Биньямина Нетаньяху стали постоянными. Они считаются буфером против проиранских военизированных группировок, а в Турции и в Иране рассматриваются как силы, насыщенные потенциалом сепаратизма, отметил политолог.

Что касается Ирака, то после падения в 2003 году режима Саддама Хусейна, курды там получили реальную автономию и объективно дрейфуют в сторону создания своей государственности, получают израильские инвестиции в разные сферы экономики. Иракский Курдистан (столица Эрбиль) имеет свои флаг, гимн, свод региональных законов, судебную систему, парламент, президента, правительство, вооруженные силы (бригады пешмерга), полицию, службы безопасности, два международных аэропорта. Регион осуществляет внешнеполитическую и внешнеэкономическую деятельность, частично распоряжается своими природными ресурсами (нефтью и газом), на его территории аккредитовано свыше 40 иностранных дипломатических и торговых представительств, имеются национальные вузы и другие учебные заведения. Приводится в качестве примера не только решения курдской проблемы в отдельно взятой стране, но как раздражающий элемент в системе государственности соседних Ирана и Турции, хотя на официальном уровне Анкара и Тегеран поддерживают с Эрбилем добрососедские отношения, говорит Тарасов.

Но есть и запрещенная в Турции и в Иране Рабочая партия Курдистана (РПК), имеющая на севере Ираке военные базы и лагеря беженцев, по которым Турция периодически наносит авиаудары и проводит карательные операции, продолжил политолог.

«Проблема в том, что Эрбиль по понятным причинам не спешит четко определяться в отношении к РПК, как и к имеющим влияние в Иране Демократической партии Курдистана (ДПК) и партии Патриотический союз Курдистана (ПСК). Иногда вылазки боевиков и диверсии на сопредельной иранской территории провоцируют иранские силовые структуры на ответные действия. Но не существует общекурдских организаций, как и проваливаются все попытки властей Турции, Сирии, Ирана и Ирака ассимилировать свои курдские общины и изолировать их друг от друга государственными границами. Курды сохраняют свою национальную идентичность, что позволяет внешним силам разыгрывать курдскую «карту», но в контексте угроз распада Турции, Сирии, Ирака и Ирана. Теоретически такой ход событий возможен. В более широком плане о создании Великого Курдистана или государства друзов в Ливане говорить сегодня преждевременно», — резюмирует Тарасов.