«Узбекистан и коррупция – это синонимы»: мнение

Проект «Окно в Россию» неоднократно писал о положении наших соотечественников в Узбекистане, отмечает 22 августа обозреватель «Голоса России» Аркадий Бейненсон. И после одной из таких публикаций на радиостанцию обратился человек, также знающий не понаслышке о том, что происходит в этой среднеазиатской стране.

Интервью он согласился дать исключительно на условиях анонимности (прочтя текст, думаем, вы поймете почему), пишет журналист. Все контакты и оригинал интервью есть в редакции.

Узбекистан - довольно закрытая в информационном плане страна. Оттуда доходит самая противоречивая информация - кто-то говорит, что, с точки зрения прав человека, там всё плохо, кто-то говорит, что поводов для беспокойства нет. Как обстоит дело в реальности?

Вы абсолютно правы: Узбекистан - очень закрытая страна. Присутствие независимых и иностранных СМИ изжито, как факт. Местные СМИ настолько подконтрольны, запуганы и бессильны, что толку от них почти никакого. Есть несколько издательств, которые позиционируют себя, как свободные, но это всё... Им позволено покритиковать какого-нибудь мелкого чинушу районного масштаба. Обычно берут в оборот ещё тех, кого уже арестовали и посадили. А делается это, как правило, по указке. То есть, пока чиновник/правоохранитель/прокурор/хаким у власти, он царек и божок: смотрит в рот начальству, гнобит подчинённых. Как только его арестовали, СМИ реагируют как на команду «ФАС!».

С точки зрения экономики самая процветающая республика Союза загнана в глубочайшую дыру. Узбекистан и коррупция – это синонимы. Лично могу подтвердить, что за деньги там можно всё! Ускорить, решить, избежать, откупиться, договориться и т.д. и т.п. Институт «омбудсменов» - кукольный театр, да что там омбудсмены – Олий Мажлис (Парламент) – кукольный театр, Правительство – кукольный театр.

Оппозиция либо уничтожена, либо сидит без перспективы амнистии, либо тихо высказывается из-за границы. Предположу, что несколько здравствующих оппозиционеров нужны власти в качестве некоей ширмы. Прибавьте к этому подконтрольный властям Интернет – оппозиционные сайты заблокированы, социальные сети существуют как под дамокловым мечом. Деятельность адвокатов сводится в элементарному посредничеству: договориться об откупных, передать кому надо взятку, отщипнуть свою долю. Если процесс «заказной», то есть – контролируется спецслужбами или указание поступило сверху, присутствие адвоката - чистая формальность.

Получить согласие на откровенное интервью от человека из Узбекистана, как правило, достаточно сложно, а под собственным именем - практически невозможно. Вы - не исключение. С чем это связано?

А связано это с элементарным страхом за собственную безопасность и безопасность своих близких. Я живу в России, и проблем у нас масса, перечислять не буду, все о них и так знают, но! В России об этом говорить можно. В Узбекистане говорить об этом нельзя под страхом репрессий. В России все кричат о проблемах, их обсуждают, о них спорят. С появлением социальных сетей любой эпизод моментально получает огласку… В Узбекистане же есть слухи и официальная информация. Официальная информация, как правило, «кастрирована» и появляется с опозданием, то есть, после согласования с «кем надо», а слухи бывают настолько чудовищны, насколько они могут быть таковыми по причине отсутствия своевременной официальной информации.

Лично знаю людей в Ташкенте, которые узнавали о многих событиях в Узбекистане (в том числе и о трагедии в Андижане в 2005 году) из российских информационных выпусков. Несколько российских телевизионных каналов закрыли после появления в их эфире негативной информации об Узбекистане. Узбекистан – полицейское государство, точнее, ханство. Количество милиции и «искусствоведов в штатском» там зашкаливает. Люди могут посетовать на жизнь тет-а-тет, но высказываться публично – себе дороже. Многие обращали внимание на такую ситуацию: таксисты (а в Узбекистане «бомбит» примерно 90% всего, что перемещается по дорогам), увидев, что пассажир не узбек, а, тем более, россиянин, выскажут все, что они думают про власть, независимость, «имперское прошлое»… На публичные же откровения рассчитывать не приходится.

В каком положении находится нетитульное население Узбекистана - русские, таджики, евреи? Можно ли сказать, что их положение хуже узбеков? И если да, то почему?

Нетитульное население, точнее, его остатки, находится в достаточно комфортном положении. Разумеется, был период «ежай свая расия!», конец 80-х – середина 90-х. Потом это сошло на нет. Причина проста, и кроется она не в мудрой политике руководства страны, как о том говорят официальные источники, а в том, что «русские» уехали, жизнь лучше не стала, следовательно, проблема не в «русских». Хотя многие местные политические деятели пытались спекулировать на «возрождении национального самосознания узбекского народа», но самые яркие были либо уничтожены или выжиты, остальные «далеки от народа».

Сложилось так, что нетитульные диаспоры были в Узбекистане самыми внушительными. Там жили ВСЕ! Начиная со времен генерала Скобелева и губернатора Кауфмана, затем революция, борьба с басмачеством, Великая Отечественная, сталинские переселения целых народов, землетрясение 1966-го года, «Ташкент – город хлебный» и пр. Сейчас подавляющее большинство нетитульного населения уехало. А среди образованных узбеков престижно хорошо владеть русским языком. Кстати, жители Ташкента не без основания гордятся своим русским. Нам «ставили» язык лучшие специалисты, эвакуированные во время войны в Ташкент из Ленинграда, Москвы и других образовательных центров. Русским языком в Ташкенте владеют практически все. Разумеется, титульная нация имеет ряд преимуществ, но, насколько я знаю, если русский/армянин/еврей и т.д. владеет узбекским языком, шансы на комфортную жизнь и трудоустройство возрастают. Многие до сих пор живут, не зная узбекского языка. Я и сам из таких. Узбекский язык знаю на примитивном уровне (о чём, кстати, очень жалею).

Насколько сложно вести бизнес в Узбекистане? Есть масса историй о том, что бизнес могут отобрать незаконно и последствий это иметь не будет. Правда ли это?

Я никогда не занимался бизнесом в Узбекистане. Но, насколько мне известно, ведение бизнеса в Узбекистане – это очень хлопотное дело. На 100% законно не работает никто, ибо это убыточно. Налоги и поборы драконовские. Я уже говорил, что Узбекистан и коррупция – синонимы. На бизнес могут «наехать» или отобрать (если он успешный) и примеров тому масса. Начиная с мелких частных предпринимателей и до крупных международных корпораций. Мелкий бизнес страдает от наездов государственных структур (налоговая, прокуратура, хокимияты), на крупный бизнес наезжают приближенные к «Папе», например, его дочери, которые прибрали к рукам огромные ресурсы в Узбекистане. Ситуация с валютой вообще абсурдная и безобразная. Многие инвесторы покинули Узбекистан. Новые туда не торопятся. Есть мнение, что с Узбекистаном до сих пор считаются только из-за его ресурсов и границы с Афганистаном (военные базы, транзит войск и техники). А власть постоянно маневрирует между крупными международными игроками.

Вы отчасти об этом уже сказали, но... Как изменился Узбекистан по сравнению с советскими временами? Какова динамика эмиграции из страны? Многие ли уезжают?

Старшее поколение, в основном, с теплом вспоминает советские времена. Молодежь уже оболванена и ничего не знает. История переделана, искажена и выхолощена. Претензии к Союзу в основном сводились к тому, что Узбекистан стал хлопковым придатком и все ресурсы республики бросались на сбор пресловутых 6 миллионов тонн хлопка. Однако там была весьма развитая промышленность, которую почти полностью уничтожили за 20 лет независимости. Хлопок и сейчас основная статья экспорта. Власть гордится зерновой независимостью, но я помню, что все стараются покупать казахскую муку, потому что она по качеству гораздо лучше. Страна с самым быстрорастущим населением (уже более 30 миллионов), обладающая всеми полезными ископаемыми, когда-то бывшая промышленным лидером Средней Азии, теперь является лидером по экспорту гастарбайтеров. Динамика эмиграции ужасающая. Официальных данных в Узбекистане не найти (это и к вопросу об информационной закрытости). Сначала уезжали нетитульные: евреи, греки, немцы, русские… Потом поехали все остальные.

Поехали образованные и не очень, владеющие профессиями и специальностями. Потом "повалили" вообще все. Сначала уезжали те, кто хотел жить лучше, кто хотел жить в своей языковой и культурной среде, потом поехали те, кто хотел просто выжить и прокормить семьи. По неофициальным данным, гастарбайтеров из Узбекистана по всему миру от 8 до 12 миллионов человек. Повторюсь, точных данных нет, но такое ощущение, что «узбеки» везде. В Узбекистане есть кишлаки, где не осталось работоспособных мужчин. Гастарбайтеры пересылают в Узбекистан более 6 миллиардов долларов в год. По разным данным, это от 12 до 35% ВВП Узбекистана. А власть решает, таким образом, несколько задач: 1) избавляется от излишков населения; 2) избавляется от критической массы недовольных; 3) может не париться по поводу развития производства и создания рабочих мест – деньги и так пришлют.

Я часто бываю на вокзалах и в аэропортах, вижу прибывающие поезда, пассажиров прилетающих самолётов, я живу на юго-востоке Москвы – самая гастарбайтерская часть города, я перемещаюсь по Москве и по России… Я часто думаю: а сколько их ТАМ осталось, если их ЗДЕСЬ столько?