Изменения, происходящие на глобальном газовом рынке, вписываются в процесс трансформации всей системы международных отношений и международной торговли. Результатом этого станет формирование новой структуры глобального газового рынка и корректировка позиций ключевых производителей и потребителей газа по целому ряду вопросов энергетического развития, включая радикальный пересмотр отдельных аспектов собственной энергетической политики и подходов к газовой дипломатии. Об этом пишет исполнительный директор Института проблем взаимозависимости Евгений Типайлов в статье для Международного дискуссионного клуба «Валдай».
Трёхлетка 2020-2022 годов преобразила ландшафт глобального газового рынка. 2020 год ознаменовался мировой рецессией и снижением потребления газа в связи с повсеместными антиковидными ограничениями. В 2021 году случился «идеальный шторм» ценового кризиса на газовом рынке ЕС. В 2022 году продолжился галопирующий рост цен на газ в ЕС на фоне начала специальной военной операции. Недружественные страны ввели в отношении РФ санкции, а РФ приняла контрмеры, в результате существенно сократились поставки российского газа в ЕС. В сентябре 2022 года был осуществлён террористический подрыв газопроводов «Северный поток – 1» и «Северный поток – 2».
Началась структурная перестройка мирового газового рынка как в региональном, так и в глобальном измерении, которая растянется на годы, приведёт к ускоренному росту доли СПГ в мировой торговле природным газом и будет характеризоваться следующими ключевыми особенностями.
Драматически обострится конкуренция между производителями природного газа за доли рынков (в первую очередь европейского и азиатского). Основная борьба развернётся между США/Австралией (как союзниками в рамках военно-политического альянса AUKUS), с одной стороны, и Россией/Катаром/Малайзией/Нигерией и рядом других стран (как представителями так называемого «мирового большинства») с другой. Инцидент с «Северными потоками» (с высокой степенью вероятности организованный США при поддержке европейских сателлитов) чётко обозначил регистр такой конкуренции – игра без правил (если не считать правилами террористические методы ведения конкурентной борьбы) и хаотизация международного энергетического сотрудничества в краткосрочной и среднесрочной перспективе.
На этом фоне становится актуальной проблематика защиты критической энергетической инфраструктуры и энергетической безопасности в целом. Это может оказать влияние как на цены на газ (в сторону их роста), корректировку коммерческой структуры поставочных контрактов (увеличение количества долгосрочных контрактов и изменение механизмов ценообразования), так и на перезапуск прежних (Форум стран экспортёров газа) и поиск новых форматов и направлений сотрудничества незападных производителей газа между собой из-за подрыва международного доверия к западным участникам рынка.
Одновременно возрастёт конкуренция между ключевыми импортёрами газа (главным образом ЕС и государствами АТР – Китаем, Индией и другими) за новые объёмы СПГ в целях удовлетворения внутреннего спроса наряду с импортом трубопроводного газа. При этом как минимум на перспективу двух-трёх лет европейский и азиатские газовые рынки поменяются местами: европейский рынок станет премиальным, а азиатский компенсирующим. Это связано с рядом обстоятельств, перечисленных ниже.
В 2022 году резко сократился импорт российского трубопроводного газа в ЕС. В зависимости от геополитической ситуации в 2023 году возможно его дальнейшее снижение (до 15-20 миллиардов кубометров). Также в ЕС было принято политическое решение о максимальном замещении российского природного газа. В ближайшие два-три года не ожидается введения новых значительных СПГ-мощностей (до конца 2023 года на мировой рынок выйдет около 25 миллиардов кубометров дополнительного СПГ), способных удовлетворить ожидаемый уровень глобального спроса и выпадающий импорт российского трубопроводного газа в ЕС. Наконец, рынок Азии может продемонстрировать незначительный рост спроса на СПГ в связи с повышенным использованием замещающих газ источников энергии, медленным восстановлением промышленного производства и сохраняющимися антиковидными ограничениями в отдельных азиатских странах.
Другой тенденцией на ближайшие несколько лет может стать значительная волатильность и высокие цены на газ на глобальном газовом рынке. Основными драйверами этого станут: сохраняющаяся геополитическая нестабильность (провоцируемая в том числе для поддержания высоких цен на СПГ в целях окупаемости новых СПГ-проектов в США и Австралии); экономический рост и восстановление промышленного производства (достаточно будет умеренных показателей роста) в условиях нехватки предложения газа; недостаточность новых СПГ-мощностей; дальнейшее снижение объёма поставок российского трубопроводного газа в ЕС; рост количества долгосрочных контрактов и изменение коммерческой структуры контрактов (с параллельным применением трёх моделей ценообразования: привязкой цены к стоимости нефти, американскому индексу Henry Hub и к ценам на торговых площадках) как инструментов снижения коммерческих рисков и обеспечения безопасности поставок и спроса; внедрение повышенных стандартов и требований к углеродной нейтральности производимого СПГ; недостаточная заполненность подземных хранилищ газа в ЕС; неблагоприятные погодные условия в осенне-зимние периоды.
В частности, несмотря на хорошую заполненность европейских ПХГ (по состоянию на середину февраля 2023 года был отмечен почти рекордный для данного времени уровень заполненности газом – около 70 миллиардов кубометров) в связи с аномально тёплой зимой 2022/2023, в случае если поставки российского газа в ЕС продолжат сокращаться в 2023 году, а азиатская экономика продемонстрирует даже незначительный рост, то ЕС может недосчитаться как минимум 10-15 миллиардов кубометров газа. При таком сценарии цены на газ в ЕС будут неизбежно расти.
Продолжится активная трансформация структуры логистики газа. В ближайшие годы будет происходить глобальная переориентация маршрутов (например, с Запада на Восток для российского трубопроводного газа, активное задействование Северного морского пути для поставок российского СПГ или наращивание трансатлантических перевозок американского СПГ в ЕС при снижении поставок в Азию) и способов доставки природного газа – с ростом доли СПГ в балансе мировой торговли газом будет происходить смещение поставок с трубопроводной транспортировки в пользу поставок газовозами.
Такая логистическая реконфигурация повлечёт мультипликативный эффект. В рамках отмеченной конкурентной борьбы уже фактически началась гонка со временем за ускоренную реализацию газотранспортных трубопроводных проектов на новых направлениях («Сила Сибири – 2»), создание новых распределительных региональных хабов (проект газового хаба в Турции), а также строительство судов-газовозов, регазификационных терминалов для приёма СПГ и наземной инфраструктуры для его дальнейшего распределения.
Данная активность в вопросах доставки природного газа опосредует дальнейшее ужесточение санкций и расширение встречных контрмер между участниками рынка. Основной целью этого будет борьба за контроль и доступ к технологиям, необходимым для реализации указанных проектов.
Наконец, переход глобального газового рынка в новое состояние может оказать неожиданное влияние на мировую климатическую повестку. В частности, следует ожидать, что газ начнёт укреплять свои позиции как транзитный и низкоуглеродный источник энергии, прекратив все прежние дискуссии о роли природного газа в рамках «энергетического перехода». Возрастёт значимость «голубого водорода» как транзитной и достаточно зелёной альтернативы другим видам водорода. Соответствующим образом может быть скорректировано западное регулирование в области зелёной повестки. Всё это будет связано в первую очередь с усилением статуса США как одного из крупнейших производителей и поставщиков СПГ, углублением энергетической зависимости ЕС от США, а также ужесточением позиции стран «мирового большинства» по отношению к отдельным механизмам достижения углеродной нейтральности в рамках международной климатической повестки.
В целом начавшиеся на глобальном газовом рынке изменения, вписываются в процесс трансформации всей системы международных отношений и международной торговли. Результатом этого станет формирование новой структуры глобального газового рынка и корректировка позиций ключевых производителей и потребителей газа по целому ряду вопросов энергетического развития, включая радикальный пересмотр отдельных аспектов собственной энергетической политики и подходов к газовой дипломатии.
Комментарии читателей (0):