Борьба за медиапространство ОДКБ

Странам ОДКБ ради собственной стабильности и безопасности следует обратить внимание на медиасферу. При своевременном принятии мер ситуацию в медиапространстве стран – членов организации можно кардинально изменить, пишут исполнительный директор Центра стратегических решений «Аппликата» Кубатбек Рахимов и выпускающий редактор проектов «Медиа Центр Россия» (Киргизия) Елена Короткова в статье для Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Лидеры стран ОДКБ официально подтвердили курс на укрепление сотрудничества с Москвой, и их заявления неоднократно тиражировались в локальных средствах массовой информации. Однако в то же время ряд крупных изданий этих стран публикует материалы дезинтеграционного характера. Если говорить непосредственно о Центральной Азии, стоит выделить Казахстан, Киргизию и Таджикистан. В этих государствах такая тенденция возникла ещё в начале 2010-х годов с ростом популярности социальных сетей – изначально в виде публикаций в личных аккаунтах лидеров оппозиции и блогеров с достаточно широкой аудиторией, позиционирующих себя как обычных граждан.

Темами таких публикаций становились обсуждения необходимости выхода Астаны, Бишкека или Душанбе из ОДКБ, выражение отрицательного мнения о деятельности организации, либо критика наличия российских военных баз в Таджикистане и Киргизии. Ещё одной, часто поднимаемой в соцсетях и мессенджерах, проблемой было отсутствие делимитации и демаркации границ между Киргизией и Таджикистаном, вызывающее провокативные рассуждения о том, эффективна ли ОДКБ в данном случае и может ли конфликт между странами быть выгоден кому-либо из партнёров по организации.

2022 год принёс новые инфоповоды, позволяющие обсуждать ОДКБ – это попытка переворота в Казахстане, начало СВО в России и конфликт на границе Киргизии и Таджикистана. Освещение этих событий было разным: некоторые СМИ стран Центральной Азии придерживались официальной информации и нейтралитета, а некоторые публиковали материалы, где присутствовали такие слова-маркеры, как «несостоятельность ОДКБ», «насилие», «давление на оппозицию и инакомыслящих» и так далее.

Между тем многие СМИ региона, определяющие себя как оппозиционные, объединяет MediaCAMP – проект Агентства США по международному развитию (USAID – организация, признанная в РФ нежелательной), который с 2017 года реализует представительство Internews в Центральной Азии. По данным USAID (организация, признанная в РФ нежелательной), в последние годы редакциям Казахстана, Таджикистана и Узбекистана выдавались $15 миллионов в виде грантов для создания «сбалансированных, информационно насыщенных и беспристрастных материалов по важным политическим и общественным темам».

Также проект предусматривал обучение населения медиаграмотности, эффективной работе с социальными сетями и навыкам создания контента, который сможет получить большое количество просмотров. Ещё одной составляющей центральноазиатской программы MediaCAMP была поддержка «совершенствования» законодательства стран – участниц проекта в медиасфере.

В Киргизии в это время функционировал другой проект – «Медиа К», в который с осени 2017 года по осень 2022 года было вложено $10,65 миллиона. О деятельности этого проекта подробно писал Центр социально-экономических и геополитических исследований: по его данным, проект поддержали USAID (организация, признанная в РФ нежелательной) и Internews, а также существующая с 1971 года американская некоммерческая организация FHI-360, сотрудничающая с «правительствами, частным сектором и гражданским обществом» для реализации обеспечения «позитивных социальных изменений».

Интересно, что многие люди, прошедшие обучение по линии вышеназванных проектов, выступают против курса Бишкека на развитие сотрудничества с Москвой, а также критически смотрят на членство Киргизии в ОДКБ, ЕАЭС, ШОС и СНГ.

Медиасообщество Киргизии показало, что способно быть серьёзным оружием – и не факт, что это оружие стоит на страже стабильности в республике. В сентябре 2022 года со стороны Киргизии во время конфликта с Таджикистаном появились первые «кибервойска» – десятки фейковых аккаунтов, использующих в своих многочисленных публикациях и комментариях язык вражды по отношению к таджикам. При этом официальный Бишкек подчёркивал, что настроен на урегулирование ситуации и не выражал негативных настроений в сторону народа Таджикистана.

Аналогичный тренд прослеживался и в медиаполе Таджикистана, где тоже распространялись мемы и посты оскорбительного характера, фейковые видео – чаще всего на тему мародёрства. Факты мародерства в те дни, и правда, в зоне боестолкновений были – потом Бишкек и Душанбе заявляли о возвращении украденного имущества. Но были ли это те же факты, что на видео, официально не подтверждалось. Координация процессов шла через Twitter и чаты в Telegram – желающим можно было перейти в ветку или в канал и поучаствовать.

Почему среди партнёров России по ОДКБ вообще сложилась такая ситуация? Начнём с того, что с момента распада СССР интерес на государственном уровне к контролю над медиасектором как над одним из столпов государственной безопасности в основном проявляли Россия и Белоруссия. Конкурировать с Internews, USAID (организация, признанная в РФ нежелательной), Фондом Сороса (организация, признанная в РФ нежелательной) и другими крупными спонсорами развития медиасектора в бывших республиках СССР у Союзного государства получилось, правда, не в полной мере. На территориях самих РФ и РБ эти организации не функционируют. Вместе с тем в Рунете, несмотря на закон об иноагентах и иные новшества последних лет, активно распространены блоги так называемых лидеров общественного мнения, имеющих с этими организациями прямые и косвенные связи и продвигающих дезинтеграционную повестку среди своей аудитории.

На сегодняшний день Союзное государство и партнёры по интеграции тоже создали различные гранты для поддержки СМИ, организовали форумы и стажировки, медиапремии, однако их охват аудитории меньше. Сложно работать с оппозиционно настроенной аудиторией в возрастной категории «30-35+», поскольку у них уже сформировалось устойчивое мнение о геополитическом устройстве и явлениях, происходящих внутри страны. Отсутствуют обучающие проекты по медиаграмотности, которые спонсировались бы странами Организации, наблюдается и дефицит стремления к их появлению в странах ОДКБ. Более того, на законодательном уровне, кроме РФ и РБ, противостояние киберугрозам и дестабилизации с их помощью обстановки извне и изнутри прописано лишь в новой военной доктрине Казахстана.

Очевидно и то, что до недавнего времени в ОДКБ, да и в СНГ, ШОС и ЕАЭС, мало кто из лиц, ответственных за сотрудничество и интеграцию стран друг с другом рассматривал медиасектор, НКО и НПО в качестве этого самого интеграционного ресурса – в отличие от оппонентов евразийской интеграции и иных проектных швов, соединяющих постсоветское пространство и Россию. И пока оппоненты выигрывают среди молодёжи – благодаря красивой медиаподаче и использованию клипового мышления, которое распространено в странах ОДКБ преимущественно среди молодого населения. Недостаточная сформированность критического мышления ввиду отсутствия высшего образования и жизненного опыта у этой аудитории позволяет ей спокойно воспринимать любые факты, даже и слегка подтасованные.

Наконец, если говорить о Киргизии, то здесь другие причины большей популярности проектов прозападных НКО.

Первая – регионально-лингвистическая. Проекты, поддерживаемые НКО, работают с аудиторией в основном на киргизском языке. Либо контент создаётся изначально на киргизском, либо переводится на киргизский для большего охвата аудитории. Альтернативные условно евразийские проекты этот момент не учитывают. К тому же эти альтернативные проекты локализованы преимущественно в Бишкеке. Проезда в Бишкек, проживания и питания участникам из регионов зачастую в них не предусмотрено.

Вторая – в качестве альтернативы «Медиа-К» и другим проектам журналистам, блогерам и гражданским активистам предлагалось пока не столь уж многое. Из самых известных проевразийских проектов можно назвать обучение на базе киргизской редакции Sputnik по линии проекта SputnikPro. Проект отличается качественным подбором спикеров – профессионалов спортивной, политической, трэвел-журналистики, специалистов по производству подкастов и репортёров. Однако развитию проекта на полную мощность мешает так называемый идеологический окрас. Кроме того, весьма эффективной показала себя «Школа реальной журналистики» от «Русских репортёров», участники которой обучались сторителлингу, фотографии и монтажу, переупаковке и продвижению контента, медиаменеджменту. Авторы могли принести на медиакритический разбор экспертов свои фото, видео или лонгриды и поучаствовать в конкурсе работ с призом в виде поездки в Москву и стажировки в каком-либо крупном медиа.

Но это уникальный пример – исключение из негласных «правил», следование которым за тридцать лет привело в самый неподходящий момент к открытию для ОДКБ и для России медиафронта там, где его по идее быть было не должно.

Вывод в этой ситуации может быть только один: странам ОДКБ ради собственной стабильности и безопасности следует обратить внимание на медиасферу. Стоит создавать образовательные и обучающие проекты как локального, так и международного уровня, которые работали бы на русском и на национальных языках, привлекать к реализации этих проектов местных специалистов, а не только более опытных российских медиадеятелей, которые, впрочем, тоже нужны. Необходимы и новые, менее официозные форматы освещения деятельности ОДКБ, с фокусом на широту охвата аудитории, а не на сам факт публикаций пресс-релизов, с привлечением молодых журналистов и блогеров. При своевременном осознании и учёте необходимости данных мер и их оперативной реализации ситуацию в медиапространстве стран – членов организации можно кардинально изменить.