Греческие Александрийский и Константинопольский патриархаты хотели бы «изгнать» русский Патриарший экзархат Африки с континента. Однако экзархат обрастает собственным рукоположенным духовенством, с ним имеют дело египетские копты и марокканские католики. У русского православия в Африке всё еще впереди.
После того как константинопольский патриарх Варфоломей в своей недавней речи обвинил Русскую православную церковь во «вмешательстве в дела Африки», назвав это «карательными действиями против Александрийского патриархата за признание автокефалии Православной церкви Украины», практически сразу последовал «ассиметричный ответ» Московского патриархата. Как сообщается на сайте Патриаршего экзархата Африки, в воскресенье, 18 декабря, в храме Воскресения Господня в Рабате (Марокко) за богослужением диакон Герман Эдианга из Уганды был рукоположен во пресвитера, а Сергий Воемава из Центрально-Африканской Республики — во диакона. Такое в истории Патриаршего экзархата Африки произошло впервые.
Рукополагал африканцев сам патриарший экзарх, митрополит Леонид, который находится в Марокко с визитом. Напомним, что под конец прошлого года Священный синод Русской православной церкви принял решение о создании Патриаршего экзархата Африки в составе Северо-Африканской и Южно-Африканской епархий. В него включены приходы Московского патриархата в Египте, Тунисе, Марокко, ЮАР. Также члены Синода постановили принять в юрисдикцию Русской православной церкви 102 клирика Александрийского патриархата из восьми стран Африки и назначили патриаршим экзархом Африки архиепископа Ереванского и Армянского Леонида, который стал митрополитом Клинским. Как рассказывал летом этого года РИА Новости митрополит Леонид, «в дальнейшем, конечно, если мы будем развиваться такими темпами, какими мы развиваемся пять месяцев, у нас встанет вопрос по западу и по востоку, но это перспектива, это будущее». Год спустя после учреждения Патриаршего экзархата Африки можно сказать, что темпы его развития хорошие, и это вызывает острую реакцию Константинопольского патриархата, взявшего на себя роль «защитника» Александрийского патриархата.
Оба эти патриархата относятся к «греческим Церквам», отстаивая эллинизацию мирового православия. «На данный момент Александрийский патриархат занимает всю территорию Африки, — пишет украинский религиовед Дмитрий Горевой. — Его миссия в экваториальной части континента довольно молода и относится ко второй половине минувшего века. Сто лет назад, в 1920-е годы Фанар и Александрийский патриархат заключили сделку — признание за первым ответственности за православную диаспору во всём мире в обмен на закрепление за вторым всей территории Африки». До недавнего времени Московский патриархат признавал статус Александрийского в Африке, а между русскими и александрийским патриархами царило согласие. Но после того, как предстоятель Александрийской православной церкви патриарх Феодор II выступил союзником константинопольского патриарха Варфоломея, вмешавшегося в церковную жизнь на Украине и благословившего создание Православной церкви Украины, Русская православная церковь разорвала с александрийцами отношения.
Сейчас ряд экспертов сводит исключительно к «украинскому фактору» конкуренцию Московского и Александрийского патриархатов в Африке. Однако проблемы скрыты глубже. Как отмечает заместитель директора Института Европы РАН Роман Лункин, комментируя переход священников Александрийского патриархата в Патриарший экзархат Африки, «помимо признания Православной церкви Украины, у них были и другие поводы уйти. Например, многих африканских клириков не устраивало то, что подавляющее большинство руководства Александрийской церкви — греки. Сам же патриарх Феодор II воспринимал это как незыблемую догму». Поэтому когда Варфоломей обвиняет Московский патриархат в «ереси этнофилетизма» и связи ее с «прошлым и настоящим Русского мира», это является попыткой Фанара оправдать свои собственные «грехи» перед африканскими верующими, которых дискриминируют греки. В то время как рукоположение местных православных, пока в диаконы и иереи, а после, что выглядит очевидным, воздвижение их в сан епископский, показывает наднациональность Русской православной церкви. Это первое.
Второе. Безусловно, Александрийский и Константинопольский патриархат хотели бы изолировать Московский патриархат в Африке по церковной линии. Но это у них не получается. Летом сего года во время визита митрополита Леонида в Египет им была достигнута договоренность с предстоятелем Коптской церкви патриархом Тавадросом II об обмене подворьями Русской православной и Коптской церквами. Российская сторона получила в безвозмездное пользование храм великомученика и чудотворца Мины и папы Кириллоса VI в Гизе. В ходе встречи с митрополитом патриарх Тавадрос II пожелал «успеха той миссии, которую вы будете выполнять в Египте и других африканских странах». В Марокко доброжелательный импульс был получен от католической общины. Так, на воскресной литургии, где рукополагали Германа Эдиангу и Сергия Воемаву, присутствовал архиепископ Рабата кардинал Кристобаль Лопес Ромеро. А в субботу в католическом соборе Святого Петра, расположенном в центре марокканской столицы, состоялся концерт русской музыки в исполнении ансамбля солистов «Вера».
Всё это говорит о том, что Патриарший экзархат Африки воспринимается (как минимум коптами и католиками) серьезным и достойным партнером. В конечном итоге, новый статус-кво придется принять и Александрийскому и Константинопольскому патриархатам.
Стремидловский Станислав
Комментарии читателей (0):