Тегеран держит удары Вашингтона

Спецпредставитель США по Ирану Роберт Мэлли в интервью агентству Bloomberg выступил с примечательным заявлением. По его словам, США «не выступают за возобновление переговоров по Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД) по иранской ядерной программе», а «сосредоточили внимание на происходящих в Иране протестах», а также на приписываемых Тегерану поставках оружия России. Он также подчеркнул, что Вашингтон стремится «поддержать фундаментальные чаяния иранского народа» и намерен «переломить ситуацию». Ранее с более откровенным «признанием» выступил помощник американского президента по национальной безопасности Джейк Салливан. В интервью телеканалу CNN он говорил, что встречался с иранскими активистами, которые действуют за пределами своей страны, «чтобы поддержать тех, кто действует внутри нее, чтобы услышать их мнение о том, какие еще меры США должны принять для поддержки протестов в Иране».

Напомним, что президент США Джо Байден 4 ноября говорил, что Вашингтон «скоро освободит Иран», добавив, что «они довольно скоро освободят сами себя». В ход пущено всё. В Израиле, США, европейских странах проходят выступления представителей диаспоры, поддерживающих смену «режима» в Иране. С заявлениями выступает и проживающий в США старший сын последнего шаха Ирана Реза Пехлеви. В Тегеране такие акции оцениваются как «призывы к свержению власти в стране или развязыванию гражданской войны», где, действительно, уже несколько недель бушуют протесты и беспорядки. И хотя ранее в Иране происходило нечто подобное, на сей раз протесты стали приобретать более продолжительный характер. Объективности ради отметим, что в стране, которая почти полвека живет под прессингом западных санкций, существуют серьезные социально-экономические причины для проявления недовольства со стороны определенной части населения. Постоянно действующий фактор внешней угрозы сдерживает возможности властей для проведения уже давно назревших реформ в сфере экономики.

Но перед ними всегда стоял и стоит фундаментальный вопрос о возможной реализации сценария реформирования: дальше следовать экспериментальным методам, основанным на исламских рецептах для экономики, или постепенно внедрять принципы западных рыночных экономических стандартов. Сложившееся «гибридное» интеллектуальное состояние умов среди иранской правящей элиты сказывалось и сказывается на ходе политических событий в стране, что позволяет западным экспертам делить ее на два лагеря — так называемых реформаторов и консерваторов. Но последние не учитывают того, что в реальности существующее противостояние в Иране происходит в формате дискуссий о видении в рамках исламской модели, а не западного варианта дальнейшего развития страны. А еще наряду с многими другими аспектами стал активно проявляться демографический фактор, связанный с неравномерным распределением доходов по стране. Регионы, населенные персами, крупные города, приморские регионы, а также нефтедобывающие регионы имеют более высокий уровень доходов, чем внутренние регионы, сельские местности и регионы, населенные меньшинствами.

Вместе с тем, по некоторым данным, доля персидского населения в стране сокращается из-за более низкой рождаемости по сравнению с другими общинами, что влияет на политическую ситуацию. Среди этнических меньшинств стали активизироваться процессы определения национальной идентификации с элементами трансформации в сторону сепаратизма. Не случайно то, что больше протестуют в той части страны, где живут сунниты, а не шииты, хотя предпринимаются попытки пробивать через этнический фактор господствующую шиитскую идеологическую оболочку. Наиболее заметные протестные выступления имели место в городах северо-запада, где высок процент курдского и тюркского (азербайджанского) населения. Сложная ситуация складывается в населенной арабами провинции Хузестан, где в 2019 году было открыто богатое месторождение нефти. Опасность в том, что регион граничит с Ираком и выходит на Персидский залив, откуда могут быть переброшены ВМС США и Великобритании.

Конечно, социально-демографических факторов, подрывающих стабильность нынешней исламской системы, довольно много. Но когда западные издания подают протесты в Иране как «доказательство» стремления иранцев к западному варианту демократии, это не про эту страну. Другое дело, как считает бывший офицер специальных операций армии США Скотт Беннет, что «Запад полностью привержен абсолютному хаотичному развалу иранского государственного, религиозного и военного секторов в Иране, как они это сделали в Афганистане, а затем в Ираке, чтобы создать хаос и разделить страну на регионы для воровства национальных ресурсов». Дело в том, что у Ирана и Афганистана существует часть общего исторического прошлого, и поэтому гражданская война в Афганистане может быть переброшена и на территорию Ирана, как это происходит сегодня в северном Ираке на курдском направлении. Выступления в провинции Систан-Белуджистан сопровождаются протестным движением белуджей по ту сторону ирано-пакистанской границы. Звучат тревожные заявления и со стороны Азербайджана. Таким образом, с разных флангов рядом с Ираном возникают очаги потенциальной внешней угрозы, плюс наблюдаются попытки определенных сил дестабилизировать ситуацию внутри страны.

Всё идет по обкатанному сценарию, но есть важный нюанс. Атака на Иран предпринимается в момент формирования военно-политической оси Москва — Тегеран и тесного альянса Ирана с Китаем. Атлантисты идут на создание новых конфликтных очагов, что, с одной стороны, способствует росту нестабильности в широком географическом диапазоне от всего Ближнего и Среднего Востока до Закавказья и Средней Азии, а также в Пакистане. С другой, Тегеран начинает получать мощную внешнюю подпитку для сохранения своей геополитической устойчивости и самодостаточности как государства, что сказывается на его линии поведения во внешней политике и поисках нового баланса сил. В итоге Запад же всё больше и больше теряет Иран, тогда как он обозначает набор исторически новых политических, экономических и геополитических интересов. Так что атлантисты опоздали. Помимо того, ресурс существующей в стране политической модели не исчерпан. Нынешний протест подпитывают традиционные политико-экономические факторы и «гендерная компонента». Поэтому многие «выстрелы» Запада в сторону Ирана не попадают «в десятку», так как Западу не удается обозначить взаимозависимость протестов с восстановлением иранской ядерной программы, как и выстроить зависимость этой программы от внутриполитической ситуации в стране.

Тегерану также благоприятствует внешний фон: отстаивание интересов по ядерной программе, ослабление влияния США в регионе, новые победы правительственных войск в Сирии, противостояние Вашингтона с его аравийскими союзниками, вывод американских войск из Афганистана, перспективы афганского урегулирования. Иран превращается в ведущую региональную державу, которая проводит самостоятельную политику и имеет собственные интересы, которыми она не намерена поступаться. С этим Западу придется считаться.