Подготовка к XX съезду КПК вышла на финишную прямую

В Пекине за неделю до открытия XX съезда КПК прошел заключительный, 7-й пленум ЦК партии 19-го созыва. Маленькое отступление. Поскольку большинство читателей не застали времена КПСС, последний, XXVII съезд которой состоялся в 1987 году, и они не в курсе процедур, связанных с партийным руководством страной, практика которого Китаем в свое время была заимствована у СССР, необходимы пояснения по существу китайского пленума. Съезды КПК собираются раз в пять лет; такая практика была установлена с «дэнсяопиновского» XII съезда КПК, состоявшегося в 1982 году. Ранее, при Мао Цзэдуне, съезды КПК собирались по необходимости, и часто интервалы между ними расширялись крупными политическими кампаниями, а также международными потрясениями, связанными, например, со Второй мировой войной (аналогичным образом дело тогда обстояло и в ВКП (б) — КПСС).

В Китае же, например, между VI (подмосковным) съездом и VII, прошедшим в красном Особом районе (Янъань), прошло 17 лет; следующий, VIII съезд был поделен на две сессии, первая из которых состоялась в 1956 году, а вторая — в 1958 году; она и приняла курс, известный как «большой скачок» (на самом деле он назывался «курсом трех красных знамен» — новой генеральной линии, большого скачка и народных коммун). Очередной, IX съезд, которым были подведены первые итоги Культурной революции, собрался в 1969 году. И с этого момента, вплоть до упомянутого XII съезда, зафиксировавшего фактическое (не формальное, а именно фактическое) лидерство Дэн Сяопина, партийные форумы проводились с интервалом в четыре года — в 1973 и 1977 годах.

Дэн Сяопин установил и другую традицию — ротацию высшего партийного руководства через две съездовские каденции, то есть каждые десять лет. Оглядываясь назад, следует признать, что система Дэна в итоге все-таки не прижилась; десять лет страной управлял только прежний лидер Ху Цзиньтао. Его предшественник Цзян Цзэминь, пришедший к власти в экстремальных условиях, после событий на Тяньаньмэнь (1989 г.), оставался у руля до 2002 года, а пост председателя Центрального военного совета (ЦВС) КНР уступил преемнику только в 2005 году. На предыдущем, XIX съезде в Устав КПК были внесены изменения, позволившие отказаться от ограничения в два срока. Естественно, что в условиях однопартийной системы (как в СССР) или многопартийности в рамках «Единого фронта», управляемого КПК (как в КНР), лидер партии становится главой государства.

Процедура делится на две части: партийная (съезд КПК) и государственная (последующая сессия ВСНП), между которыми имеется интервал около пяти месяцев (съезд в октябре, сессия — в марте следующего года). Главные решения, которые принимает съезд (так же было и в СССР): заслушивает и утверждает отчетный (политический) доклад генерального секретаря ЦК, утверждает Устав КПК с внесенными в него изменениями, а также принимает отчет Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины (ЦПКД); последнее — новшество, внедренное только в КПК, учитывая масштаб развернутой в партии борьбы с коррупцией; в КПСС на съездах заслушивался и утверждался доклад Центральной контрольно-ревизионной комиссии КПСС, а не советского аналога ЦКПД — Комитета партийного контроля ЦК.

Поскольку отчеты съезду представляются от имени ЦК, то ЦК предварительно должен их утвердить. Для этого перед съездом партии (так было и в СССР) и проводится пленум ЦК, который это делает. И именно такой пленум и состоялся на днях. После съезда КПК (как в прошлом и КПСС) собирается еще один пленум, но уже нового созыва, только что избранный, на котором формируется состав высшего руководящего партийного органа — Постоянного комитета (ПК) Политбюро (в КПСС такого органа не было), а также избирается генеральный секретарь. Все указывает на то, что изменения в Устав КПК, внесенные на XIX съезде, разрешающие Си Цзиньпину оставаться у власти в партии по истечении двух сроков, будут реализованы. По итогам этих перемен тогда же, в 2018 году, сессия ВСНП утвердила конституционные изменения, позволяющие Си Цзиньпину, сохранив на съезде посты генерального секретаря ЦК КПК и председателя Военного совета КПК, на сессии ВСНП пролонгировать и полномочия государственного лидера. И председателя КНР, и верховного главнокомандующего НОАК в должности председателя ЦВС.

В свете изложенного очень легко расшифровать официальные итоги пленума. Утверждены:

• отчет ЦК, с которым на съезде выступит Си Цзиньпин,

• изменения в Устав КПК, которые представит в своем докладе главный идеолог ЦК Ван Хунин,

• отчет ЦКПД, который на съезде огласит ее председатель Чжао Лэцзы.

Однако этим все не исчерпывается. Имеются еще два важных вопроса, решения по которым принимаются по результатам пленума. Один из них — идеологический, другой — кадровый. Наблюдатели, внимательно следящие за событиями в Китае в преддверии партийного съезда, констатируют отсутствие информации по некоторым из указанных тем. То есть полную закрытость итогов обсуждения и принятых решений, которые будут рекомендованы съезду. Пример:

«Прошли сутки после начала 7-го, завершающего пленума 19-го созыва, на котором должны были обсуждаться неопубликованные поправки в Устав; СМИ не публикуют никакой информации (выделено автором)».

Николай Вавилов, с которым можно здесь согласиться, правда, не поясняет, идет ли речь обо всех поправках, содержание которых в общем-то надежно прогнозируется еще по итогам прошлогоднего 6-го пленума, принявшего знаменитую резолюцию «Об основных достижениях и историческом опыте столетней борьбы», или о неких других, дополнительных? Уточним и еще одну особенно важную деталь, которую участники нынешнего пленума наверняка обсуждали, но итоги этого обсуждения, впрочем, как и следовало ожидать, остаются тайной за семью печатями и станут известны только по итогам голосования на съезде. Это кадровый состав высшего партийного органа — Посткома Политбюро. Кто из ныне действующих сохранит свои позиции? Кто появится в рамках обновления? Как именно будут распределены руководящие должности? И т. д.

Из нынешнего состава ПК Политбюро 19-го созыва 68-летний барьер, ставящий предел пролонгации полномочий, преодолели трое, включая Си Цзиньпина (но на него в случае избрания «первым лицом» возрастной ценз не распространяется); кроме лидера — еще и председатель ВСНП Ли Чжаньшу, а также вице-премьер Хань Чжэн (фактический первый зам. председателя Госсовета). Остальные четверо этот Рубикон не преодолели: премьеру Госсовета Ли Кэцяну, упомянутому главному идеологу Ван Хунину и председателю НПКСК — Народного политического консультативного совета Ван Яну — по 67 лет, председателю ЦКПД Чжао Лэцзы — 65 лет. При этом Ли Кэцян несколько месяцев назад уже сообщил, что уйдет с должности главы Госсовета, но не уточнил подробностей.

Тема настолько животрепещущая, что года полтора назад ее с точки зрения прогнозов пытались обсуждать в закрытом режиме в определенных кругах экспертного сообщества, но автор этих строк от участия уклонился и сегодня сохраняет убежденность в том, что это бессмысленно. Рассуждать имеет смысл в контексте не персоналий, а институтов и в целом системы, формирующей стратегический курс. А он еще при Дэн Сяопине включил два этапа — создание общества среднего достатка к столетию КПК (итоги этого этапа подведены в прошлом году) и развитого модернизированного социалистического общества к столетию КНР в 2049 году. При Си Цзиньпине, вклад которого в укрепление государственности, оздоровление внутрипартийной жизни и, главное, внедрение новых смыслов, уточняющих стратегию социалистического строительства, несомненен, эта матрица проекта была дополнена лишь одним подчеркнуто промежуточным звеном. А именно: завершением социалистической модернизации к 2035 году, с которым ряд экспертов сразу же попытался связать сроки правления нынешнего лидера, хотя никакой особой связи здесь не усматривается.

Поэтому ключевой вопрос съезда и поправок в Устав, который в КПК сочетает организационные принципы с программно-идеологическим обеспечением (которое в КПСС было вынесено в отдельный документ — программу), заключается в адаптации положений «исторической» резолюции к современной реальности. Не секрет ведь, что за почти год, прошедший с 6-го пленума, слишком много воды утекло, а уж международная обстановка претерпела такие изменения, каких в прошлом не видела десятилетиями. Нет сомнений, что именно под то направление, в котором этот процесс развивается, будет подведено и кадровое наполнение Посткома.

Цитировать «историческую» резолюцию здесь нет смысла, ибо стратегическая мысль КПК, жестко зафиксировав в ней оценки прошлого, в том, что касается настоящего и будущего, максимально расширила рамки возможного маневра, ограничившись самыми общими установками. На наш взгляд, вопреки тем, кто критикует эту «обтекаемость» формулировок, это закономерный и продуманный шаг, ибо, грубо говоря, задачи на предстоящее пятилетие XIX съезд в 2017 году ставил в одной обстановке, а подводятся итоги их выполнения в совершенно другой. Именно поэтому некоторые положения, уточняющие «историческую» резолюцию 2021 года в части конкретики, нашли отражение в итоговом документе заседания Политбюро ЦК КПК от 30 августа. Что в них обращает на себя внимание? Ну, например, что съезд «глубоко проанализирует» сложившуюся обстановку, в которой вопросы международной политики поставлены вперед внутренней. Еще важное внимание, уделяемое общепартийной и общенародной «мобилизации» с целью удержания «исторической инициативы». И т. д.

Пытаться предвосхитить конкретные формы и установки — дело неблагодарное; отдадим руководству КПК и КНР должное в том, что это очевидное противоречие было успешно преодолено и процесс подготовки к съезду не дал никаких сбоев, которые обычно выплескиваются в публичное пространство резкими кадровыми подвижками. Раньше подобных эпизодов КПК избегать не удавалось. Вспомним, например, «дело Бо Силая — Чжоу Юнкана и «новой банды четырех» на подступах к XVIII съезду, когда Си Цзиньпин шел к власти, или «дело Сунь Чжэнцая» в канун XIX съезда, поломавшее у определенных групп в КПК достаточно серьезные и перспективные расклады.

Кстати, это четкое и однозначное свидетельство прочности авторитета и позиций Си Цзиньпина, вопреки спекуляциям, в которые пускались отдельные представители как западных, так и некоторых российских СМИ. Другим подтверждением этой прочности служат планы некоторых мировых лидеров, например германского канцлера Олафа Шольца, посетить Пекин уже в начале ноября, вскоре после съезда. Понятно, что Шольц нацелился на разговор именно с Си, и, следовательно, в Берлине и других западных столицах иных «вариантов» не допускают. Как и в России, если судить по той поддержке китайского лидера в преддверии партийного форума, которую ему на саммите ШОС высказал президент Владимир Путин. Ну и в том самом отчете об августовском заседании Политбюро, которое и определило 16 октября датой открытия съезда, подчеркивалась роль «ядра партии», которая отводится Си Цзиньпину. Весьма сомнительно, чтобы эти фундаментальные принципы подверглись коррекции.

Ждать осталось недолго. И очень многое станет ясно уже в первый день работы XX съезда, 16 октября, когда Си Цзиньпин выступит с отчетным докладом, содержание которого таким образом станет достоянием гласности. Наберемся терпения, которое нам необходимо потому, что сегодняшний Китай — не только важный фактор глобальной и региональной стабильности, но и ближайший фактический союзник России, имеющий сходное с нами видение мировых проблем, тенденций и путей их решения.