Что думает начальство о бывшей УССР?

За период с 7 сентября, даты крушения Харьковского фронта, каких только упрёков в адрес руководства не было выдвинуто. Каких только нелепых оправданий не приводилось. Можно составить некий список претензий и объяснений, но так как все они носят предельно эмоциональный характер и выдвигаются в целях политической борьбы, происходит смещение акцентов и реальные причины не называются. Субъективизм и ангажированность превышают степень объективного анализа.

Итак, можно пойти по списку претензий.

1. В армии России в основном тупые генералы. Они создали неповоротливую структуру управления, где слишком централизованно принимаются малейшие решения. Если в ВСУ (по примеру США) время от разведки цели до её обстрела занимает 20-40 секунд, то в ВС РФ — 4-6 часов. Запросы вязнут в командной вертикали, и то, что должны решать сержанты, решают генералы. Надо менять уставы, делегировать полномочия вниз, но генералы якобы тупые и не дают этого сделать. Боятся, что станут не нужны.

Действительно, в США и ВСУ по запросу сержанта артиллерия и авиация сразу наносят удары туда, куда просят. По сути, в режиме реального времени. Дескать, позволяют космические и прочие платформы, которых у нас нет или их мало. Вот и вязнет всё в штабах у генералов.

Но давайте попробуем подумать, а действительно ли у нас генералы не умеют считать то, что считают лейтенанты? Не умеют это считать оперативные отделы штабов? Едва ли. Так не бывает ни в одной армии мира, в российской в том числе. Там много проблем, но не эта. Что происходит на фронте глазами генерала?

А там происходит следующее: каждый час поступают заявки на авиационную и артиллерийскую поддержку из разных мест, а авиация и артиллерия расписаны заранее и действуют по плану. Но у нас не война с резервами, а СВО! Войск элементарно не хватает на все заявки! Возникает очередь, дефицит. Разруливать её должен штаб. Контроль генералы берут на себя, чтобы полковники не наделали дел, за которые отвечать будут генералы, чтобы не было бардака, когда одну батарею или одно авиационное звено в одно и то же время определяют в три разных места.

То есть эта ситуация не вина генералов, они поставлены в эти условия изначально. Тем режимом, в котором ведутся военные действия. Ограниченный контингент, как в Афганистане. Дайте им резервы — и они смогут ими оперативно пользоваться по заявкам с мест.

Но для этого надо принимать политическое решение, а его не принимают по множеству внешних и внутренних причин. Крайними же тут становятся генералы. Правильно ли это? Неправильно. Генералы должны отвечать за свои действия, а не за чужие.

Низкая оперативность и высокая централизация, влекущие задержки времени на согласование приказов — это следствие статуса СВО. Фронтов больше, чем на это выделено средств.

2. Утечки информации и отсутствие реакции на данные разведки. Это очень серьёзный упрёк. Почему командование не реагирует на сигналы? Почему не заинтересовано знать о проблемах и занимается строительством потёмкинских деревень?

Здесь причина не в косности генералов, а в том, как после смерти Сталина у нас работают силовые ведомства. Они копируют принцип власти на верху. А там со времён Хрущёва и по сей день коллективное руководство и коллегиальная ответственность. Что это значит?

Это значит, что во власти консенсус нескольких групп, кланов. Каждая из них имеет свои группы в каждом силовом ведомстве, от ГАИ до таможни и МЧС. Это знает любой офицер. Там известно пофамильно, кто из какой группы. Каждая группа имеет своих покровителей наверху и рвётся к власти.

Генсек, президент (не важно) через министра обороны следит за балансом, как в условном «Политбюро», так и в их креатурах в силовых ведомствах. Они должны уравновешивать друг друга. Причина проста — не дать ни одной группе захватить власть и устроить госпереворот с опорой на силовиков, как это Хрущёв сделал со Сталиным. ГКЧП — единственный прецедент, когда этот контроль был утерян, — и сразу Таманская дивизия вошла в Москву, а дивизия Дзержинского едва не столкнулась с группами «Альфа» и «Вымпел».

А это значит, что в силовых структурах генералы входят в разные группы (неформально, разумеется), лидеры которых преследуют разные цели в политике. Некоторые служат Родине и присяге. А некоторые даже в ВПК открыто работают на поражение России в войне.

Элитный консенсус не позволяет привести всех к одному знаменателю. В чём он? Идеология запрещена конституцией. Потому чётких формулировок нет, а без идеологии нет и критериев красных линий, и главное, нет института контролёров. Он не встроен в структуру режима политического компромисса разных по идеологии легальных политических групп во власти.

Поэтому при попадании разведданных в контур военного управления возникают разноречивые реакции от «стой здесь» до «иди сюда». Возникает система выживания в этой среде, порождающая афоризмы типа «лучшая пыль — из-под колёс уезжающего начальства», «инициатива наказуема», «ты начальник — я дурак, я начальник — ты дурак» и прочие армейские мудрости не от хорошей жизни.

В армии, как и в других структурах, имеется конфликт единоначалия и групповщины. В СССР с этим как-то боролся партийный контроль, создавая параллельные каналы контроля командиров и их неформальных альянсов. Сейчас этого института нет. Чинопочитание, кумовство, блат, приписки и сокрытие негатива некому контролировать.

Конфликт интересов групп порождает информационный хаос в контуре управления армией — каждая группа решает, что подавать наверх, а что не подавать, соотнося это с интересами тех, в чью неформальную группу входят командиры, на чей стол ложатся донесения. Подставь своего шефа — и вперёд вырвутся конкуренты. И прощай карьера.

Баланс групп — это задача от командира роты до министра обороны. Она решается везде. На ней висят все неуставные отношения, значащие в армии порой больше, чем уставные. Ведь армия — это люди, а у людей неписаные законы всегда важнее писанных.

3. Московский салют на день потери Изюма — это запредельное чванство чиновников. Каких только копий не было сломано на эту тему. Всё верно, в этот день салют выглядел не вполне нравственно вменяемо. Но давайте встанем на место тех, кто принимал решение о салюте и увидим ситуацию их глазами. Поймём их логику.

Знали ли они о том, что это выглядит неадекватно? Знали, что будет критика? Что даже рейтинг упадёт? Знали, конечно, не дураки же там сидят. Так почему всё же пошли на это?

У них были другие страхи, более сильные, чем страх выглядеть неадекватно. И мотив был политическим, а не мелкокорыстным. Это не значит, что корысти на том уровне не бывает. Это значит, что там даже корысть всегда упакована в безупречную политическую оболочку. Там не воруют на укладке асфальта МКАДа или перекладке городской плитки. Там улучшают быт населения в соответствии с генпланом и целым комплексом решений депутатов.

Власти Москвы и их кураторы в АП видели не только оставление Изюма и Балаклеи. Они понимали, что в Киеве всё это будет подано с шумом. Но представьте себе ещё и такие заголовки во всех мировых СМИ: «В Кремле так потрясены потерей Изюма и Балаклеи, что отменили праздник Дня города! Путин не посетил запланированные мероприятия, вечером отменён салют!»

Подумали-подумали чиновники и решили выбрать из двух зол меньшее. А меньшим они посчитали упрёк в неадекватности, чем в растерянности от побед Киева под двумя провинциальными городами Харьковской области. Вероятно, в этом был какой-то резон: эффект от молчавшего салюта был бы громче, чем от салюта стрелявшего. Просто мы этот вариант не рассматривали, а оправдания пиарщиков были свершено нелепые. Они ещё больше разозлили общество.

И ещё один момент, который власть никогда не сможет принять: это решение под давлением. Потребовали отменить салют — отменили. Отменить праздник — отменили. Как только это начинается, власть тут же сносят. Уступки под давлением — это вопрос не принципа, а сигнал о наличии или уже отсутствии власти. Власть, которая выполняет указания, уже не власть.

Все эти объяснения вовсе не оправдания ошибкам. Это попытка понять их причину. Их генезис. Что их порождает? С чем надо бороться на самом деле? Как избежать борьбы с симптомами, а вместо этого начать лечить причины болезни?

Некоторые причины лечить очень трудно. Например, легко контролировать тенденции групповщины в армии, если на дворе режим Сталина. А если нет? Если там коллективное руководство? Что делать? Вводить диктатуру для искоренения групповщины как следствия коллективного руководства? Что мы здесь лечим и что калечим? Оставить как есть? И снова бороться с симптомами, натыкаясь на их неизлечимость? Чем заменить кланово-консенсусный принцип формирования власти, и стоит ли это делать? Как бороться с издержками этого принципа?

Есть вопросы, на которые нет простых ответов. Некоторые болезни можно облегчать только развитием общества, а не его упрощением и примитивизацией управления. Рыба гниёт с головы, отражение проблем политического центра в проблемах периферии — ещё не всё. Многие проблемы силовых структур вызваны даже не дефектами принципа устройства власти, а качеством общественной морали и уровня культуры всего общества.

Здесь одной ротацией проблемы не решить. Политическая культура формируется веками. Приёмы управления — производная от политической культуры. Война требует докапываться до истинных причин многих проблем. И надо быть готовым к тому, что сразу оптимальных решений найдено не будет.