К лету 1992 года криминогенная ситуация в Грузии ещё более обострилась. Правоохранительные органы были не в состоянии обеспечить даже самую элементарную защиту жизни, здоровья и имущества граждан. Количество умышленных убийств, а также убийств, происходящих в результате неосторожного обращения с оружием, достигло совершенно немыслимых величин. Огромные потери в схватках с преступниками и членами различных вооружённых формирований убитыми и ранеными несла грузинская полиция. Имелись многочисленные случаи, когда национальные гвардейцы и бойцы «Мхедриони» силой отбивали у полицейских ранее арестованных ими своих товарищей. В Тбилиси дело доходило до того, что вооружённые автоматами и гранатами бандиты в течение нескольких дней могли держать оборону от полиции в собственных квартирах, до тех пор, пока им на выручку не приходили многочисленные подельники. На дорогах Грузии творился полный хаос. Перемещение на автотранспорте из одного грузинского населённого пункта в другой стало смертельно опасным из-за многочисленных нападений на водителей и пассажиров. Из-за этого футболистов, во время матчей национального чемпионата вынуждены были перевозить на игры с помощью вертолётов, которые приземлялись прямо на поле стадиона.
И в подобной тяжелейшей криминогенной обстановке власти не придумали ничего лучшего, чем проводить широкомасштабные амнистии. Как уже упоминалось, первую амнистию провёл Звиад Гамсахурдия осенью 1991 года. После его свержения новая власть решила продолжить эту «славную» традицию. Следующая амнистия прошла весной 1992 года, хотя против неё категорически выступили сотрудники правоохранительных органов, резонно полагавшие, что подобный акт лишь вызовет новый всплеск преступности. Однако властям показалось это недостаточным, и при Эдуарде Шеварднадзе объявляется уже третья по счёту амнистия, приуроченная к вступлению страны в ООН. 3 августа Госсовет принимает манифест, направленный на достижение окончания «вражды и братоубийственной войны». На всей территории Грузии отменялись чрезвычайное положение и комендантский час, а охрана правопорядка поручалась исключительно полиции. Национальная гвардия же должна была перейти на казарменное положение. В манифесте утверждалось, что все вооружённые формирования, в том числе и «Мхедриони», уже покинули Мингрелию. И, самое главное, манифест объявлял амнистию всем, кто привлечён к уголовной ответственности после 6 января 1992 года, то есть после свержения Гамсахурдии. Также был освобождён ряд крупных звиадистов — бывших министров и депутатов парламента, включая поднявшего 24 июня мятеж в Тбилиси Вальтера Шургаю.
Ранее на ИА REX: Хроника гражданской войны в Грузии. Запад признал новые грузинские власти
Чем руководствовались грузинские власти, совершая в тяжелейшей криминогенной обстановке регулярные широкомасштабные амнистии, не понятно. То ли они рассчитывали приобрести среди освобождённых и их родственников себе сторонников, то ли пустить очередную стрелу в «кровавый и бесчеловечный советский режим», на фоне которого они выглядели бы либералами и гуманистами. В любом случае проведённые амнистии лишь усугубляли ситуацию в стране.
Между тем, несмотря на громкие заявления Госсовета о выводе национальной гвардии и «Мхедриони» из Мингрелии, обстановка там не становилась спокойнее. Сам Шеварднадзе вынужден был признать, что во время его поездки в Западную Грузию местное население «хотело и могло разорвать меня в клочья». Напомним, что Шеварднадзе вынужден был спасаться из Мингрелии бегством.
Тем временем ещё 9 июля близ Цаленджихи было совершенно нападение на автомобиль, в котором ехал крупный тбилисский чиновник — вице-премьер, председатель комитета по межнациональным отношениям Александр Кавсадзе. Глава районной администрации, находившийся в машине, был убит, а Кавсадзе и ещё два человека были похищены звиадистами. В Тбилиси потребовали немедленного освобождения похищенных и бросили на их поиск в Мингрелию сотни полицейских, однако эти действия оказались безуспешными. Шеварднадзе был вынужден сменить тон и перейти от ультиматумов к уговорам, уверяя общественность, что вопрос освобождения Кавсадзе можно решить якобы «безболезненно», не прибегая к силе. Но звиадисты никак не отреагировали на увещевания Шеварднадзе, и Кавсадзе так и не был ими возвращён.
Звиадисты продолжали осуществлять вооружённые вылазки в Мингрелии, мало того, их активность значительно увеличилась. И новыми целями нападений сторонников бывшего президента стали объекты энергетики и железнодорожного транспорта. На линиях электропередач звиадисты устраивали регулярные диверсии, приводившее всю Грузию к многочасовым отключениям электричества, что до предела осложняло и так непростую ситуацию в энергетической отрасли страны. Но основной удар сторонники Гамсахурдии решили нанести по железной дороге. На проходящие по территории Западной Грузии пассажирские и товарные поезда начали совершаться постоянные нападения, заканчивающиеся их полным разграблением. Ущерб, наносимый экономике Грузии этими грабежами поездов, был огромным. От нападений также страдала и соседняя Армения, чьи поезда тоже грабились.
И в Тбилиси решили использовать ситуацию с нападениями на поезда в своих интересах. Грузинские власти уже давно вынашивали планы силового усмирения «абхазского сепаратизма», иначе говоря, вооружённого захвата Абхазии. После заключения перемирия в Южной Осетии, признания независимости Грузии западными странами и Россией и вступления страны в ООН Тбилиси посчитал, что удобный момент для нападения на Абхазию настал. И нападения звиадистов на поезда было решено использовать в качестве чрезвычайно удобного предлога для концентрации грузинских войск и боевой техники вблизи абхазских границ. В грузинских СМИ была поднята массовая кампания с требованиями немедленной защиты железной дороги. При этом делался вид, как будто нападения осуществляются на абхазской и с абхазской территории, при участии абхазских формирований и при попустительстве сухумских властей. При этом в Тбилиси прекрасно знали, что Сухум не имел никакого отношения к нападениям звиадистов на поезда. Следует отметить, что подобная пропагандистская риторика грузинских властей получила фактическое одобрение в Москве. Российские официальные лица, а также проправительственные СМИ, стали выражать поддержку намерениям Тбилиси «навести порядок на железной дороге». Грузинским властям был нужен лишь последний повод для ввода войск в Абхазию. И такой повод очень быстро появился.
10 августа 150 звиадистов напали на расквартированное в райцентре Чкороцку подразделение из 30 полицейских. После короткого боя полицейские сдались и были увезены в неизвестном направлении. 11 августа в Зугдиди отряд из 50 вооружённых звиадистов напал на здание, в котором проходили переговоры о «примирении и взаимном прощении», и похитил министра внутренних дел Грузии Романа Гвенцадзе, советника Шеварднадзе по национальной безопасности Давида Саларидзе и ещё 10 высокопоставленных полицейских чиновников. На следующий день Шеварднадзе выступил по телевидению: назвал похитителей «врагами грузинской нации» и с присущим ему лицемерием заявил, что «доведёт до конца начатое им дело, с тем чтобы Грузия стала подлинно демократической страной». Госсовет ввёл чрезвычайное положение на железнодорожном транспорте, немедленно возложил охрану железных дорог в Западной Грузии на министерство обороны и выделил несколько тысяч национальных гвардейцев для «сопровождения поездов», которые тут же двинулись в сторону Абхазии. В МВД пригрозили, что если заложников немедленно не освободят, то Тбилиси бросит в Мингрелию 25 тысяч человек, которые «войдут в каждый дом, каждый двор, каждую семью». Однако в ночь с 13 на 14 августа грузинские войска под предлогом поиска похищенных вторглись на территории Абхазии. Началась кровопролитная абхазская война, продолжавшаяся 13 месяцев и 13 дней.
Весьма показательна дальнейшая история с заложниками. Все они были без малейшего ущерба для здоровья и без лишнего шума освобождены звиадистами в течение нескольких дней.
(Продолжение следует)
Комментарии читателей (0):