22 июня 1941 года фашистская Германия напала на Советский Союз. Первыми в 3 часа 15 минут, согласно разным версиям, приняли на себя удар Кронштадт и Севастополь. После была Победа, достигнутая всему вопреки. Люди тогда совершили не просто великий подвиг, равному которому нет в истории, но нечто невозможное. То, что только они и никто больше не мог совершить.
Между началом войны и нашей Победой было четыре года. И в том числе время оккупации. Говорить об этом долгое время было не принято. На то были и есть свои причины. Но вместе с тем есть немало причин, почему говорить об этом важно и нужно.
Лет десять назад накануне Дня Победы я услышал от взрослой женщины: «А что эта Победа? Может, жили бы сейчас, как в Германии…» Она говорила это всерьёз, моя знакомая — вот что поразительно. С тех пор мы не общаемся. Но суть не в этом — суть в том, что нечто подобное я слышал потом много раз. В той или иной формулировке.
Например, уже классическое: «Пили бы сейчас баварское…» И известные люди всерьёз размышляют, что Гитлер мог бы дать советским людям. А в странах бывшего СССР ходят под нацистскими знамёнами. И Запад ставит знак равенства между фашистскими и советскими войсками. Они бы и Гитлера оправдали, если бы он не убил шесть миллионов евреев.
Ранее на ИА REX: В 1945 году мы победили, но нацизм остался жить. Ко Дню памяти и скорби
Да, Холокост — трагедия. Но есть и ещё одна, не меньшая трагедия, они, на самом деле, друг от друга неотделимы, эти трагедии, — уничтожение славянского населения. По меньшей мере десяти миллионов человек. Напомню, что на захваченных территориях фашисты в первую очередь уничтожали евреев и коммунистов. Если кто забыл.
Так давайте подумаем, что было бы, если бы Германия всё-таки победила. Пили бы мы сейчас баварское? Представим, чтобы ответить всем этим неонацистам. Согласитесь, логично ответить на данный вопрос, вспомнив то время, когда нашу землю оккупировали фашисты. Вспомнить на примере моего родного Севастополя и Крыма.
Напомню, что последней точкой обороны полуострова стали Аджимушкайские каменоломни. Туда, прячась от нацистского плена, ушли по меньшей мере 13 тысяч человек, в том числе мирные люди: старики, женщины, дети. Гитлер лично приказал взять их всех в плен или уничтожить. Фашисты, исполняя приказ, пустили в каменоломни ядовитый газ, зверски убив сотни людей. Газ до сих пор неизвестного происхождения. Тех, кто пробовал из каменоломен выходить за водой, расстреливали, а вскоре колодцы забросали трупами советских солдат, скрученных по двое проволокой. Из 13 тысяч защитников каменоломен выжило 48 человек. Какая судьба их ждала после этого? Расстрелы или лагеря смерти.
Два самых крупных лагеря смерти находились в Симферополе: «Картофельный городок» и лагерь «Красный». Первый назвали так, потому что там находилась овощебаза. В её ледяных подвалах и под открытым небом и существовали люди. Второй лагерь фашисты организовали на территории совхоза «Красный». В бараках там было так тесно, что когда поворачивался один, остальные тоже должны были повернуться. Фашисты давали кусок плесневелого, сделанного из отходов «хлеба» на 6-8 человек. Заставляли каторжно трудиться — перетаскивать камни с места на место. Когда люди падали от изнеможения, их либо пристреливали, либо до смерти забивали палками. Подгоняли в лагерь смерти «душегубки» и уничтожали там по 50-60 человек за раз.
Расстреливали в лагерях как в профилактических целях, так и систематически, чтобы освободить Крым для будущих немецких переселенцев. Зачистить его от жизни. Когда немцы отступали, предчувствуя своё поражение, они стали уничтожать людей спешно. Расстреливали в том же «Картофельном городке» и в посёлке Дубки. После чего не закапывали, а обливали смолой и горючим и поджигали. Дым и смрад стояли по несколько дней. Вот такую «жизнь» дала Германия нашим людям.
Или, говорите, медицина как в Германии? В больнице имени Семашко, а тогда в первой советской больнице, доктор Готфрид Гюнтер, специалист по почкам, прибывший из Берлина, проводил медицинские опыты на живых людях. В частности, держал на особой диете, а после у живых извлекал почки. Когда подопытные в муках умирали, их хоронили во дворе больницы.
Или образование как в Германии? Напомню, как встретили 1 сентября 1942 года в оккупированном Севастополе. Трёх юношей поймали, а после повесили на нынешней площади Суворова. К телам их прибили таблички «За саботаж». Тела провисели на виду у всего города несколько дней. Никакими саботажниками повешенные не были — это был акт устрашения, чтобы заставить севастопольцев работать. Многих угоняли на каторжные работы в Германию, большая часть из них погибла. 80 тысяч убито, 90 тысяч угнано.
А в Керчи на первое сентября 245 школьникам фашисты приказали явиться в школы. После чего младшеклассников отравили, а старшеклассников расстреляли. Тела свалили в противотанковый ров близ посёлка Багерово. Морской десант, освободивший Керчь, обнаружил там 7 тысяч человек. Среди них — женщины, дети.
Это то, что известно доподлинно. А сколько в Крыму осталось неизвестных братских могил? Ведь большую часть жертв того же «Красного» обнаружили лишь в 1970 году. Тогда в Дубках прокладывали новое шоссе. Ковш экскаватора зачерпнул землю — и там оказалось множество черепов. Снова и снова. Останков было так много, что их пришлось разложить на земле, чтобы пересчитать. 1480 человек в 28 братских могилах.
Когда в 1944 году Симферополь освободили от фашистов, люди бросились в лагерь «Красный», чтобы найти своих близких. Военный корреспондент снял это на плёнку: как из колодцев достают сотни трупов. В том числе расстрелянную мать, прижавшую к себе младенца.
Посмотрите эти кадры, если сможете. Посмотрите, чтобы знать, какую судьбу хотели уготовить всем нам. Прочитайте свидетельства, акты, допросы. Попытайтесь хотя бы на секунду представить, через что прошли те люди.
Важно понимать, что ничего другого фашисты никогда бы не предложили. Крым, согласно берлинским директивам, должен быть зачищен от местного населения, а предварительно его, это население, собирались использовать как строительный материал для так называемого «нового порядка». Это была чётко выстроенная система по уничтожению и людей, и самой жизни. Фашисты — немцы, румыны — несли оккупированным территориям смерть как цель, как метод. В самой жизни — той, что не подтверждалась директивами из Берлина — они видели угрозу, которую необходимо было сразу же ликвидировать.
Так сколь же быстро некоторые стали забывать об этом! Да, так устроена человеческая память — она изгоняет из себя плохое. Особенно, если ты сам не пережил нечто подобное. Хочется жить в сладком неведении. Да и живых свидетелей тех зверств почти не осталось. Кто будет нести живое слово? Но говорим ли мы сами о том геноциде — внятно, широко, общедоступно? Не уверен. Многие слышали об Освенциме, Бухенвальде, но все ли знают о том же лагере «Красный»? А меж тем говорить надо.
Да, больно знать. Страшно знать. Жутко в принципе осознавать, что было нечто подобное. Однако знать надо. И помнить тоже необходимо. Не только ради мёртвых, ради расстрелянных и замученных, но и ради тех, кто жил и жить будет. Потому что зло всегда рядом, и оно может проснуться в любой момент, если дать ему шанс. Только память о том, что было, о том, как оно было, способно не дать повториться трагедии. И это в наших силах. И это наша обязанность.
Комментарии читателей (0):