В последние месяцы Россия «развернула» на границе с Украиной крупные и боеспособные боевые подразделения. Неизвестно, почему президент России Владимир Путин пошел на этот шаг — имеющийся у другой стороны потенциал оценить всегда легче, чем ее намерения. Также непонятно, определился ли он с курсом действий. Пока что Путин создал варианты, а не результаты, пишет президент Совета по международным отношениям Ричард Хаас в статье, вышедшей 15 декабря в The Strategist.
Ранее на ИА REX: Время идёт в пользу России. Западу нужно торопиться – Foreign Policy
Ситуация напоминает июль 1990 года, когда Саддам Хусейн разместил значительные вооруженные силы вдоль южной границы Ирака с Кувейтом. Тогда, как и сейчас, намерения были туманными, однако был очевиден перевес в пользу одной стороны. Лидеры арабских стран призвали президента США Джорджа Буша — старшего избежать слишком острой реакции, поскольку они были убеждены, что это уловка, цель которой заключалась в том, чтобы заставить Кувейт предпринять шаги по повышению цен на нефть, благодаря чему арабская республика могла бы восстановиться и перевооружиться после своей продолжительной войны с Ираном.
Однако к началу августа того года то, что многим казалось политическим представлением, стало слишком реальным. Ирак вторгся в Кувейт и попытался его оккупировать, и чтобы изгнать иракские войска из Кувейта и восстановить суверенитет страны, потребовалась массивная международная коалиция во главе с США. На этом фоне актуален вопрос, может ли аналогичная ситуация сложиться сегодня на границе России и Украины.
Администрация президента США Джо Байдена отреагировала на наращивание войск России двояким образом. Цель состоит в том, чтобы убедить Россию не вторгаться на Украину и ясно дать ей понять, что издержки такого перевешивают любые выгоды. Также Запад хочет убедить Москву в том, что некоторые ее опасения могут быть развеяны, по крайней мере, частично, если она отступит. Такой подход можно назвать сдерживанием, смешанным с дипломатией.
Некоторые обвинили США в том, что Вашингтон слишком слабо отреагировал на происходящие процессы. Тем не менее из-за географического положения Украины и военного дисбаланса между ею и Россией защитить республику оказывается практически невозможно. Байден был прав, когда снял с повестки дня прямое военное вмешательство США: бездействие в ответ на такую угрозу только усилило бы все большие сомнения в надежности Америки.
Но Байден также поступает правильно, давая отпор России. В 1994 году США и Великобритания, а также сама Россия дали Киеву гарантии, что в обмен на его отказ от ядерного арсенала, унаследованного от Советского Союза, суверенитет и границы Украины будут уважаться. Речь не идет об обязательствах безопасности, подобных НАТО, однако они предполагали, что Украину не бросят.
Читайте также: Дипломатия Байдена поможет Путину стереть суверенитет Украины – Bloomberg
И все же некоторые, кто выступает против прямого сопротивления российской агрессии в отношении Украины, поддерживают такой подход в случае возможной китайской агрессии против Тайваня. В обоих случаях география работает против военных вариантов США, и ни в том, ни в другом случае США не связаны жесткими обязательствами по обеспечению безопасности. Но в случае с Украиной союзники по НАТО не готовы защищаться от нападения России и не ожидают, что это сделают США. Напротив, союзники и партнеры Вашингтона готовы противостоять китайской агрессии и ожидают, что он поможет сорвать любые попытки Китая добиться региональной гегемонии.
Это не означает, что можно закрыть глаза на все, что делает Россия в отношении Украины. Какой бы в мире ни существовал порядок, он основан на том принципе, что ни одной стране не разрешается вторгаться на территорию другой и изменять ее границы силой. Поэтому нынешняя ситуация более чем оправдывает поставку Украине оружия «для самозащиты», а также угрозы наложить серьезные экономические санкции, которые повлекут за собой значительные издержки для и без того хрупкой, энергозависимой экономики России.
Байден также прав, предлагая Путину дипломатический путь, если тот решит, что было бы разумнее отступить от края пропасти. В связи с этим было предложено несколько достойных идей: активизация участия США в минском дипломатическом процессе, начатом «после вмешательства России» на востоке Украины в 2014 году, взаимный отход российских и украинских сил от их общей границы и готовность обсудить с Россией архитектуру европейской безопасности.
Администрация Байдена также права, ограничивая то, что предлагает Путину. Одно дело не принимать Украину сейчас в НАТО; совсем другое — исключить его навсегда. То же самое касается любых гарантий, которые могут быть распространены на Россию в отношении другой политики НАТО. Никогда не следует путать дипломатию с капитуляцией.
В конечном счете дальше будет решение Путина. Он рассматривает Украину как органическую часть великой России и вполне может стремиться к ее присоединению, чтобы закрепить свое наследие и обратить вспять — по крайней мере частично — распад Советского Союза, который он назвал в 2005 году «главной геополитической катастрофой века». Можно надеяться, что политика повышения издержек вторжения и предложения жестов для сохранения лица убедит Путина разрядить «созданный им» кризис.
Однако, если сдерживание не сработает и Путин все-таки пойдет на вторжение, обещанные санкции придется ввести. Они будут включать в себя свертывание газопровода «Северный поток — 2» и создание реальных издержек для российских финансовых институтов и ближайшего окружения Путина. Подобное развитие событий также стало бы возможностью укрепить НАТО и снабдить Украину дополнительным оружием, инструкторами и разведданными.
В связи с этим стоит вернуться к ситуации в Ираке, но в 2003-м и в последующие годы. США вторглись «из опасений», что Саддам скрывает оружие массового уничтожения, а также потому, что они увидели возможность распространить демократию не только в Ираке, но и во всем арабском мире. Но хотя война началась с массированной воздушной кампании в рамках доктрины «Шок и трепет» и быстрого падения Багдада, консолидация военных достижений оказалась трудной задачей, сопряженной с большими издержками, поскольку городские группы боевиков оказали жесткое сопротивление войскам под командованием США. Американский народ стал выступать против этой войны и внешнеполитического курса, который сочли чрезмерно амбициозным и чрезвычайно затратным.
Подобная судьба может ожидать Россию, если ее войска двинутся на Киев и попытаются контролировать большую часть или всю Украину. И здесь укрепление контроля в условиях широко распространенного, хорошо вооруженного сопротивления может оказаться чрезвычайно трудным. Большое количество российских солдат вернется домой в мешках для трупов, как это было в случае с Афганистаном после советской интервенции 1979 года. Десять лет спустя советские войска ушли из этой страны, не стало советских лидеров, пошедших на это вторжение. Сам Советский Союз распался. Путин поступил бы мудро, если бы принял во внимание уроки прошлого, прежде чем принимать решение о будущем.
Комментарии читателей (0):