Аналитики одного из подразделений Банка России считают, что для российской экономики неплохо было бы вернуть уехавших во время пандемии мигрантов. Учитывая наступившие не вполне спокойные времена, связанные с событиями в Афганистане, очевидно, что у такого предложения должны быть какие-то свои веские причины. Об этих причинах говорится в исследовании «О чем говорят тренды: Макроэкономика и рынки», вышедшем 1 сентября. Оговоримся, что бюллетень был подготовлен Департаментом исследований и прогнозирования по данным на 25 августа этого года. В документе есть примечание, что «выводы и рекомендации, содержащиеся в бюллетене, могут не совпадать с официальной позицией Банка России». Как говорится в бюллетене, вызванные пандемией и ее последствиями изменения в качественной структуре спроса на труд на фоне медленной подстройки предложения на рынке труда повысили естественный уровень безработицы. На это среди прочего указывает значительный рост спроса на труд и рост инфляционного давления даже при неполном возврате безработицы к докоронавирусному уровню: во втором квартале этого года при незначительном росте рабочей силы — на 0,3% в соотношении квартал к кварталу (к/к) или 0,9% год к году (г/г) — общее число безработных, учтённых по методологии МОТ, снизилось на 16,7% г/г. В результате уровень безработицы в июне опустился до 4,9% SA, оставаясь пока несколько выше докоронавирусного минимума начала 2020 года. Согласно данным Росстата и оценкам аналитиков, в этом году потребность работодателей в работниках (число вакансий) с поправкой на сезонность растет на 2−3% в месяц и уже значительно превысила докоронавирусный уровень: рост во II квартале этого года к такому же периоду 2019 года составил 22,8%. При этом уровень безработицы тогда составлял около 4,6% с поправкой на сезонность. Одним из важнейших индикаторов рынка труда, подчеркивают аналитики, является динамика заработных плат: в конце первого полугодия рост номинальной зарплаты стал двузначным, а лидерами роста стали секторы, где значительно вырос спрос на рабочую силу и где выше конкуренция работодателей за работников. И если в ближайшие кварталы в области предложения труда ситуация сохранится, то структурные изменения со стороны спроса на труд, считают аналитики, вполне могут поддержать общий рост заработных плат в экономике на повышенном уровне. Рост занятости и зарплат в секторах-лидерах будет усиливать конкуренцию на рынке труда и подстегивать рост зарплат темпами, превышающими рост производительности труда, и в других отраслях. Это может, резюмируют аналитики, сдержать снижение инфляционного давления. Именно такой фактор, как инфляционное давление, заметим, как раз и проходит красной строкой через весь раздел бюллетеня под заголовком «Структурные сдвиги на рынке труда создают проинфляционные риски».
Какие же отрасли создают конкуренцию и высокий спрос на рынке труда, тем самым вынуждая бизнес бороться за кадры повышением заработных плат и, как следствие, внося свою лепту в инфляцию? Аналитики выделяют такую частность — это отрасли, не нуждающиеся в работниках с высокой квалификацией, — сектора, больше других выигравшие от пандемии, а именно — сервисы доставки, онлайн-торговля.
«Рост спроса на работников в таких секторах, как строительство, рестораны и гостиницы, на фоне восстановления экономической активности наткнулся на конкуренцию со стороны секторов, выигравших от пандемии (сервисы доставки, онлайн-торговля). Ситуацию дополнительно усугубляет снижение предложения низкоквалифицированного труда из-за оттока мигрантов и по-прежнему закрытых границ», — говорится в бюллетене.
Именно эти факторы отчетливо отражают проинфляционные риски, создаваемые рынком труда, считают аналитики, предполагая, что изменения спроса на рабочую силу носят устойчивый характер.
«По всей видимости, произошедшие в 2020—2021 гг. изменения в области спроса на труд во многом носят структурный и устойчивый характер. Если подстройка предложения труда к этим изменениям будет происходить медленно, то естественный (равновесный) уровень безработицы останется повышенным относительно докоронавирусных значений, поддерживая высокий рост заработных плат. Это может закрепить инфляционные ожидания на повышенных уровнях, генерирующих устойчивое повышенное инфляционное давление», — подчеркивают аналитики департамента.
В итоге, как утверждают авторы исследования, если обозначенные риски реализуются, то Центробанк будет вынужден ужесточать денежно-кредитную политику. При этом несколько стабилизировать ситуацию и снять часть рисков «помогло бы возвращение на рынок труда уехавших во время пандемии мигрантов», резюмируют авторы. Между тем это довольно скудный анализ, а другим он, очевидно, быть не может просто в силу того, что ведомство, отвечая за денежно-кредитную политику, отслеживает данные, влияющие на инфляцию, не дает ответа на множество других вопросов. Какая категория людей задействована в сегментах доставки и сбора/упаковки товаров, реализуемых в секторе онлайн-торговли: может быть, часть оставшихся мигрантов, которые, возможно, мигрировали из, допустим, отрасли строительства, в доставку товаров и которые отчасти не формируют внутренний спрос в российской экономике, отправляя деньги на родину, а может — этими работниками являются российские студенты, в свободное время зарабатывающие на жизнь и не востребованные предприятиями в соответствии со своей квалификацией? Либо это люди, уже обладающие квалификацией, но также невостребованные рынком? Например, сегодня издание «Известия» опубликовало данные, согласно которым далеко не все выпускники вузов востребованы квалифицированным рынком труда. Ссылаясь на данные опроса, проведенного с 27 июля по 20 августа компанией HeadHunter на тему заинтересованности работодателей в специалистах различного профиля, окончивших вузы в 2021 году, издание пишет, что меньше всего компании нуждаются в выпускниках спортивных (0%), художественных (3%), естественно-научных (5%), педагогических (6%), аграрных (7%) и медицинских/фармацевтических (8%) направлений. Самыми востребованными стали технические специалисты (56%). Следом за ними идут бывшие студенты социально-экономических (31%) и строительных (20%) факультетов. Промежуточное положение занимают те, кто получил юридическую (15% заинтересованности), транспортную (14%) и гуманитарную (13%) специальности. Причиной такого уровня заинтересованности работодателей в обозначенных кадрах называется не вполне устраивающий их уровень подготовки. Но для полного понимания причин всё же заметим, этих данных недостаточно. Некачественная, недостаточная, не соответствующая потребностям современной экономики профессиональная подготовка кадров вузами? Значит, будет вопрос и к переквалификации или переобучению специалистов? Или вопрос к самим обучающимся, которые не поддаются обучению? Это, согласитесь, разные вещи. Но и тем, и другим категориям выпускников все равно нужна работа. На шее у государства сидеть не придется.
В начале года другое издание, «Российская газета», публиковало данные «Авито Работы», которые утверждали, что интерес россиян к вакансиям со свободным графиком или на неполный день увеличился за год на 61 и 38 процентов соответственно. Также сообщалось, что после оттока мигрантов в мегаполисах стало не хватать рабочих рук: строителей, водителей, курьеров, чернорабочих. При этом заработная плата в этих сферах слишком низкая для местных соискателей. Тогда как предприятия по-прежнему дорожат своими профессионалами, а в подборе новых очень осторожны — слишком велики затраты на обучение и интеграцию нового специалиста в техпроцесс. Более того, как отмечала специалист по управлению персоналом в ОАО «РЖД» Юлия Белоусова, реальное производство работает с учетом изменений в эпидемиологической обстановке, но структура (!) найма на промышленные предприятия на уровне рабочих и служащих изменилась минимально. И, да, с одной стороны, можно сказать, что с учетом развития технологий рынок труда структурно меняется: как указывало издание, по разным данным, к 2023 году мировой объем рынка гиганомики (экономики, основанной на временных рабочих местах) вырастет в 1,5 раза, а в России в два раза — с 40 миллиардов долларов в 2019-м до 82 миллиардов в 2023 году, а с другой, вряд ли человек с высокой квалификацией пойдет работать доставщиком, если он востребован соответствующими предприятиями. Следовательно, возникает вопрос: число безработных, сегодня задействованных в сегментах той же доставки и вытесненных с возвращением мигрантов, увеличится? Пойдут ли эти безработные на повышение квалификации или переобучение, если заработная плата будет низкой? И спешат ли предприятия в борьбе за кадры повышать заработные платы, что впору ожидать реализации проинфляционных рисков именно со стороны рынка труда?
Если обратиться к другому недавнему исследованию Центробанка, подготовленному экономическими подразделениями территориальных учреждений Банка России при участии Департамента денежно-кредитной политики — «Региональная экономика: комментарии ГУ», то регулятор финрынка также не единожды выделял такой фактор, как рост зарплат, но, заметим, только в некоторых регионах и в отдельных их отраслях. В центральном округе, как указывали авторы исследования, потребспрос поддерживался ростом оплаты труда и потребкредитования, а росту зарплат способствовала нехватка работников: рост оплаты труда в июле в годовом выражении отметили почти 65% предприятий округа — участников оперативных опросов Банка России, отдельные отраслевые союзы сообщали о росте в среднем на 5−6% с начала года. При этом в период пандемии росли зарплаты в курьерских службах, куда перемещались мигранты! Или, например, в Ростовской области отмечен рост заработной платы на крупном машиностроительном заводе. Но так это крупный завод с достаточно узкой специализацией работников. К тому же рост зарплат тут связан с увеличением объемов продаж. Вот еще один пример: на Урале на фоне расширения онлайн-продаж предприятия розничной торговли отмечают высокий уровень конкуренции, как за покупателей, так и за работников — повсеместно вырос спрос на сборщиков и доставщиков заказов. В Курганской области крупнейшие промышленные предприятия по инициативе профсоюзов повысили зарплаты за счет экономии (!) от снижения региональных тарифов на передачу электроэнергии. При этом, по оценке большинства предприятий — респондентов отраслей, ориентированных на внутренний рынок, удорожание сырья, материалов и комплектующих не позволяет (!) им повышать заработную плату и выплачивать премии, что усиливает нехватку квалифицированного персонала. В Сибири с возросшим спросом на мебель наблюдается дефицит сборщиков мебели, а также дефицит кадров наблюдался в общепите, сельском хозяйстве, медицинских учреждениях, в связи с чем ряд предприятий повысили зарплату на вакантные должности. Но достаточно ли этих данных, чтобы утверждать, что рынок труда несет проинфляционные риски? А как же цель, поставленная президентом России, о необходимости роста благосостояния граждан страны?
Безусловно, онлайн-торговля привлекает кадры, но, вероятно, невостребованные предприятиями кадры, во-первых, а во-вторых, считается, что в этом сегменте меньше издержки, а значит, за счет экономии здесь и могут конкурировать за работников. Но оказывает ли это влияние на инфляцию? За счет роста спроса в силу роста платежеспособности задействованных в секторе онлайн-торговли российских граждан? Вернувшиеся мигранты, вероятно, «поугасят» этот спрос, выводя часть денег на родину, поспособствовав отсутствию необходимости в повышении зарплат, несмотря на высокие продажи. Другое дело, если за счет мигрантов можно будет достигнуть межотраслевого баланса на рынке труда не в ущерб трудоспособному населению страны и их доходам, одновременно стимулируя граждан повышать квалификацию или переобучаться! Но ведь это комплексная проблема, которую ростом ключевой ставки и простым расширением допуска в экономику мигрантов не решить! Таким образом, можно только точечно решить вопрос с инфляцией, но не с ростом экономики и благосостоянием граждан России.
Комментарии читателей (0):