Российские СМИ сообщают о рассекречивании ФСБ России в проекте «Без срока давности» подлинника текста приговора Токийского международного военного трибунала, в котором разоблачены планы японских главных военных преступников в ходе войны оккупировать советские территории Сибири и Дальнего Востока.
Токийскому трибуналу были представлены доказательства того, что одним из основных элементов японской политики было намерение вести войну против СССР.
«Японские руководители считали захват советских территорий в такой степени осуществимым, что в Генеральном штабе и в штабе Квантунской армии были выработаны конкретные планы по управлению этими территориями», — говорилось в тексте приговора.
Было доказано, что с июля по сентябрь 1941 года специальная группа офицеров японского Генерального штаба армии прорабатывала вопрос об оккупационном режиме для будущих владений Японской империи.
«Когда идея о «сфере сопроцветания Великой Восточной Азии» сложилась в качестве эвфемизма для японской гегемонии в Восточной Азии, то создание этой сферы неизбежно предусматривало захват Сибири и советского Дальнего Востока», — гласит документ.
Таким образом, территорию Советского Союза фактически планировалось поделить между странами Оси, говорится в публикации РИА Новости.
Читайте также: После атомной бомбардировки Япония не капитулировала
Ниже читателю предлагается очерк специалиста по данной теме доктора исторических наук, председателя Научного совета Российского военно-исторического общества Анатолия Кошкина.
Летом 1941 года параллельно осуществлению плана подготовки и проведения войны против СССР «Кантокуэн» в Японии был разработан детальный план оккупации советского Дальнего Востока и Сибири. Разработкой этого плана занимались несколько японских правительственных организаций. Кроме того, исследовательские группы по вопросам эксплуатации ресурсов и управления захваченными территориями существовали практически в каждом министерстве, центральных штаб-квартирах ведущих монополий и финансовых групп. Особенно активно эта деятельность проводилась в таких «новых» концернах, как «Мантэцу», «Мансю дзюко», «Нанъё кайхацу», которые связывали свое будущее процветание в первую очередь с вооруженной экспансией страны за рубежом.
Одним из основных координирующих органов разработки методов ограбления завоеванных территорий было «Исследовательское общество по изучению политики государства», в которое входили члены японского кабинета министров, монополисты, представители командования армии и флота, дипломаты и журналисты. В состав правления «Исследовательского общества» входили адмирал Сэйдзо Кобаяси, генерал-лейтенант Рэнсукэ Исоя, министр внутренних дел Фумио Гото, министр торговли и промышленности Нобусукэ Киси (будущий премьер-министр в послевоенной Японии и дед бывшего премьер-министра Синдзо Абэ), генерал Санкити Такахаси, начальник юридического департамента правительства Тадао Ямакава, председатель центрального совета предпринимательских организаций Котаро Сэнгоку, президент компании по освоению Северного Китая Тосикадзу Цусима, президент информационного агентства «Ниссо цусин» Тадаси Сигэмори, советник японского посольства в Германии Кадзуити Миура и др. Активное участие в работе общества принимал военный министр, а затем премьер-министр и министр иностранных дел Хидэки Тодзио. В задачу общества входило «исследование актуальных военных проблем Японии и доклад о результатах этих исследований японскому правительству».
В 1941 году внутри этого «Исследовательского общества» был образован «Специальный совет по выработке мероприятий управления оккупированными территориями». Совет занимался разработкой оккупационного режима в подлежащих захвату Японией азиатских странах. Первым разработанным этим советом документом был представленный в декабре 1941 г. премьер-министру, военному министру, военно-морскому министру и министру иностранных дел Японии «Доклад о мерах по управлению оккупированными территориями».
Еще 1 октября 1940 года императорским указом был создан «Институт тотальной войны», который находился в непосредственном подчинении премьер-министра. Институт объединял сторонников агрессивной политики на континенте и на Тихом океане, которые принимали активное участие и в подготовке войны против СССР. Директор этой исследовательской организации генерал-лейтенант Кэйсаку Мураками впоследствии признавал:
«Я получал прямые указания премьер-министра Тодзио, касающиеся будущего административного режима на оккупированных территориях Великой Восточной Азии. Проекты составленных в институте планов направлялись премьер-министру и в соответствующие министерства для осуществления на практике».
Наиболее подробно империалистические замыслы Страны восходящего солнца были изложены в подготовленных двумя вышеуказанными организациями документах «Проект мероприятий по строительству сферы сопроцветания Великой Восточной Азии» и «Первоначальный проект создания сферы сопроцветания Великой Восточной Азии».
Будущая колониальная империя Японии очерчивалась границами Тихого океана, Центральной Азии и Индийского океана. Все страны этого обширного региона, земли, их народы и ресурсы должны были быть объединены под управлением Японии. Колониальная империя делилась на две основные зоны — центральную и периферийную. В центральную включались Маньчжурия, Северный Китай, районы нижнего течения реки Янцзы и Приморская область СССР. К периферийной зоне относились Восточная Сибирь, остальной Китай, Индокитай, районы Южных морей, а также Австралия и Индия.
В Японии не скрывали этих планов. Так, в газете «Тайё дайниппон» от 5 января 1942 года открыто излагались замыслы колонизаторов:
«Хочется думать, что сфера Великой Восточной Азии будет включать в себя следующие страны: Японию, Маньчжоу-Го, Китай, Дальний Восток России, Французский Индокитай, Бирму, Малайю, Голландскую Индию, Британскую Восточную Индию, Индию, Афганистан, Австралию, Новую Зеландию, Гавайи, Филиппины, острова Тихого и Индийского океанов… Территории народов, которые не в состоянии пользоваться независимостью, и территории, важные в военном отношении, становятся полностью нашими владениями».
В действительности в результате войны против СССР в состав японской империи должны были войти не только его дальневосточные территории, но и вся восточная часть Советского Союза, включая озеро Байкал. Об этом прямо говорилось в постановлении японского правительства от 7 декабря 1940 года.
Японские правящие круги опасались, что гитлеровское руководство и германский крупный капитал могут после захвата европейской части СССР двинуться дальше на восток. В связи с этим ставилась задача — во что бы то ни стало добиться согласия Германии на включение советского Дальнего Востока и Сибири в состав Японской империи. В документе «План административного управления районами Великой Восточной Азии» от декабря 1941 года указывалось:
«Будущее советских территорий следует определить на основе японо-германского соглашения… Однако Приморская область будет присоединена к территории империи, а районы, граничащие с маньчжурской империей, должны находиться под ее влиянием. Управление сибирской железной дорогой будет полностью подчинено Японии и Германии. Пунктом разграничения зон управления намечается Омск».
Завоеванную в результате агрессий колониальную империю предусматривалось «сохранить на века».
В документах в связи с этим указывалось: «…Главные меры по увековечиванию руководящего положения Японии можно свести к двум основным пунктам: это, во-первых, различные мероприятия, призванные обеспечить экономическое и моральное превосходство японского народа, и, во-вторых, мероприятия по консолидации под руководством японского народа включенных в сферу сопроцветания наций…».
В японских планах оккупационного режима на захваченных советских территориях Сибири и Дальнего Востока нашли проявление алчные устремления крупного капитала, который рассматривал создаваемую «сферу сопроцветания» и входящие в нее страны и народы как объект нещадной эксплуатации. В них, в частности, оговаривалось: «Восточная Сибирь относится к той части земель, которые, естественно, должны быть включены в сферу Великой Восточной Азии по геополитическим соображениям… Кроме того, существуют глубокие экономические доводы относительно восточной части СССР». Так, в отношении намеченных к захвату советских территорий в документе «Программа тотальной войны первого периода. Строительство Восточной Азии» (раздел «Подлежащие оккупации районы и их важнейшие пункты») предусматривалось «удерживать позиции стратегического превосходства и принять безошибочные меры для овладения стратегическими ресурсами».
Документ имел «Приложение № 3», в котором перечислялись «важные пункты оккупации Восточной Сибири».
1. Приморская область:
а) Владивосток, Маринск, Николаевск, Петропавловск и другие важные районы;
б) стратегическое сырье: Тетюхэ (железные руды), Оха и Эхаби (нефть), Советская Гавань, Артем, Тавричанка, Ворошилов (уголь).
2. Хабаровская область:
а) Хабаровск, Благовещенск, Рухлово и другие районы;
б) стратегическое сырье: Умарита (молибденовые руды), Кивда, Райчихинск, Сахалин (уголь).
3. Читинская область:
а) Чита, Карымская и другие районы;
б) стратегическое сырье: Халекинск (железные руды), Дарасун (свинцовые и цинковые руды), Гутай (молибденовые руды), Букачача, Терновский, Тарбога, Арбагар (уголь).
4. Бурят-Монгольская область:
а) Улан-Удэ и другие стратегические пункты. В начале военных действий против СССР главной целью будущей военной администрации объявлялось «обеспечение бесперебойности снабжения армии».
Особое внимание уделялось борьбе с коммунистической идеологией. Ставилась задача наряду с оккупацией «упразднить коммунистическую систему, восстановить частную собственность, полностью искоренить коммунистическую политическую систему, запретить все политические организации и политические движения», а также «все коммунистические издания, спектакли, кино, песни и прочее». Предусматривалось повсеместное распространение православия и ламаизма, «внеся в эти религиозные системы соответствующие изменения». Политическая деятельность религиозных объединений не допускалась.
В ходе осуществления подготовки к реализации плана «Кантокуэн» по приказу военного министерства в штабе Квантунской армии (группа армий) был создан отдел по управлению оккупированными советскими территориями. Сначала этот отдел назывался «отделом Хата» по фамилии его начальника генерал-майора Такэсабуро Хата. Затем он был переименован в 5-й отдел штаба Квантунской армии и просуществовал до 1943 года. В него входили сотрудники отдела Советского Союза японского правительственного «Института Восточной Азии», представители правительства Маньчжоу-Го, сотрудники японского концерна «Мантэцу», руководители существовавших в Маньчжурии связанных с армией «специальных компаний». В обязанности отдела входила разработка принципов управления захваченными территориями и подготовка кадров для органов оккупационного управления. Результаты «исследовательской деятельности» отдела направлялись в Токио, где они обобщались.
Основные принципы японского оккупационного режима на территории Советского Союза были изложены в секретном документе «Сводные исследовательские записки за 1943 год» в разделе «Мероприятия по управлению Сибирью». С самого начала войны в оккупированных районах СССР предусматривалось установить военную администрацию, в обязанность которой входило «создание благоприятных условий для действий оперативных войск». Тем самым намечалось «заложить предварительные основы для управления этими районами как частью сферы сопроцветания». Затем, указывалось в документе, «ликвидируется коммунистическая идеология и коммунистические организации, вместо них вводятся идеи нового порядка в Восточной Азии… Объявляются полностью недействительными прежние законы — это делается простым и сильным военным приказом… местные жители не допускаются к участию в политике».
В ходе оккупации намечалось массовое уничтожение советских людей, превращение оставшихся в живых в подневольную рабочую силу. Предписывалось «пользоваться строго реальной силой, не опускаясь до так называемого принципа умеренности». При этом прямо ставилась задача физически «устранить коммунистов и прочих лиц, которые составляли в прошлом руководящий строй», использовать труд населения оккупированных территорий главным образом на тяжелых работах в рудниках. Для сравнения приведем выдержку из гитлеровской программы «освобождения жизненного пространства для немцев» — плана «Ост». Гитлер объявил, что предстоящая война против СССР будет «борьбой двух идеологий» с «применением жесточайшего насилия», что в этой войне предстоит разгромить не только Красную армию, но и «механизм управления» СССР, «уничтожить комиссаров и коммунистическую интеллигенцию», функционеров и таким путём разрушить «мировоззренческие узы» русского народа.
Планы японского оккупационного режима для захваченных районов СССР, как и германские, имели ярко выраженную расистскую окраску. В одном из документов выдвигалось требование провести «мероприятия по воспрепятствованию концентрации в Сибири славян, изгоняемых из европейской части России». Подчеркивалась важность пропаганды среди населения оккупированных районов идей исключительности и превосходства японской нации, ее права на руководство порабощенными народами. Для этого выдвигалось требование «ликвидировать прежние антияпонские взгляды и внедрить в сознание идеи и реальные факты сферы сопроцветания Великой Восточной Азии, в центре которой находится Япония».
Предусматривалось «реорганизовать прежнюю плановую экономику, сделать упор на разработку естественных ресурсов, особенно добычу необходимых металлов и получение продовольственных ресурсов, переселить в оккупированные районы японцев, корейцев и маньчжуров, осуществив принудительное выселение местных жителей на север».
В то же время, учитывая, что советское население на Дальнем Востоке и в Сибири с ненавистью относилось к японским захватчикам, и опасаясь «восстаний коммунистической партии», правящие круги Японии рассчитывали создать, если удастся, видимость самоуправления на оккупированных советских территориях. С этой целью планировалось «провести подготовку русской белоэмиграции с административным уклоном и тем самым выковать из сферы белоэмиграции кадры для различных правительственных органов, местной администрации и для создания различных экономических органов, особенно местных должностных лиц, непосредственно связанных с народом, так чтобы они успешно справились с работой».
Японские разработчики методов утверждения господства Японии в оккупированных частях СССР из опасения начала партизанской войны в своих планах допускали «местное самоуправление в низовых организациях», а также «учреждения, основанные на старых национальных обычаях». На роль марионетки был избран атаман Семенов, который впоследствии признавал:
«В 1936 году я встретился с начальником штаба Квантунской армии генералом (Ясудзи) Окамура. От него я выяснил, что японский план вторжения предусматривает присоединить Уссурийский край к Маньчжоу-Го и создать буферное государство от Байкала на восток, сделав меня главой правительства…».
О том, что «самоуправление» в действительности было лишь пропагандистским маневром, свидетельствует и намерение установить в захваченных районах японские генерал-губернаторства. На советский Дальний Восток и в Сибирь намечалось послать вооруженных японских колонистов, которые должны были занять все высшие административные посты для надзора над русским населением.
Содержание планов установления оккупационного режима на советской территории со всей очевидностью показывает, что милитаристское руководство Японии планировало отнюдь не «оборонительную войну против опасности большевизма», как об этом твердила японская пропаганда, а неспровоцированную агрессию, являвшуюся важной составной частью обширной программы борьбы японского империализма за господство в мире.
Кошкин Анатолий
Комментарии читателей (0):