Холодная война США и России – «это безумно и чертовски опасно» – The Hill

Просто глупо воображать, будто мы служим своим интересам, «наказывая» Россию, отказываясь общаться с ней. Руководство в Москве не чувствует себя наказанным, оно чувствует себя оправданным и даже укрепленным. Об этом пишет в американском журнале The Hill старший научный сотрудник по Европе и Евразии Американского совета по внешней политике в Вашингтоне Э. Уэйн Мерри. Автор провел 26 лет на дипломатической службе, специализируясь на советских и постсоветских политических вопросах.

Впервые с 1943 года министерство сельского хозяйства США не имеет представителя в посольстве в Москве. Задумайтесь об этом. Министерство сельского хозяйства США имело сельскохозяйственных атташе в российской столице в течение последнего десятилетия правления Сталина, в течение всей Холодной войны и в течение трех десятилетий после распада Советского Союза. Но больше его нет. Как человек, который работал в московском посольстве в качестве специалиста по политическим вопросам и во время Холодной войны, и после нее, я могу засвидетельствовать: наши сотрудники министерства сельского хозяйства США выполняли первоклассную работу, имеющую значительную ценность для американских налогоплательщиков.

Проблема не только в сельском хозяйстве. Соединенные Штаты Америки и Российская Федерация почти ни о чем не общаются — не только потому, что мы не разговариваем, но и потому, что мы взаимно устранили наши фактические возможности для общения. Благодаря взаимным высылкам дипломатического персонала и другим мерам Россия и Америка находятся не только в такой же плохой форме для диалога, как в худшие дни Холодной войны (я знаю, я был там), но и в еще худшей форме. Хуже, чем в худшие времена Холодной войны. Это безумие, и это чертовски опасно.

Я вспоминаю всепроникающий страх перед ядерной войной во время кубинского ракетного кризиса 1962 года, когда я учился в средней школе в Оклахоме. Я живо вспоминаю еще более сильный страх во время службы в Москве в 1983 году, когда две страны чуть не ввязались в ядерный конфликт из-за простого незнания целей и намерений друг друга. С тех пор я много раз испытывал личный страх, но ничего похожего на страх, что моя страна может погибнуть из-за полной неспособности двух столиц говорить друг с другом. Могут быть причины прибегнуть к большой войне (хотя я не могу придумать многих), но быть забывчивым — не одна из них. И все же именно там мы сейчас находимся — или как минимум очень близко.

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 20.05.21   США пора готовиться к победе в войне с Россией и Китаем – The Hill
• 20.05.21   «Решение Байдена – большой подарок Путину» – США разочарованы
• 17.05.21   Байден в июне может появиться в Ватикане. И Путин тоже?
• 14.05.21   США хотели бы свергнуть Путина, но еще не сейчас – The National Interest

Дипломатия — это не приемы и протокол; это жизненно важное дело по урегулированию международных споров, чтобы они не приводили к войне.

По своей сути дипломатия — это умение слушать, причем часто слушать то, что вам не нравится или чего вы не понимаете. На данный момент Вашингтон и Москва совместно ликвидировали многие инструменты и средства дипломатии между ними. Наши консульства — три в России, чтобы слушать страну за пределами Москвы, — все закрыты; наши послы уехали домой для «консультаций»; посольства имеют такой скудный штат сотрудников, что наши в Москве больше не будут обрабатывать запросы на визы, кроме как в опасных для жизни обстоятельствах. Защита и благополучие граждан США за рубежом — это первая обязанность американской дипломатии и законное требование, но сейчас мы не оказываем базовой поддержки большому числу американцев, которые живут и работают в России.

Вина лежит на обеих сторонах, хотя только дурак не заметил бы, что подобные взаимные высылки дипломатов происходят между Россией и многими европейскими правительствами. Основная реальность заключается в том, что российская держава обращается внутрь себя и отходит от большей части внешнего мира и особенно от Запада. Сознательная самоизоляция российского руководства и его бессмысленные поиски автаркии в глобализированном мире не являются нашей ответственностью, и мы не можем вовлекать Москву в то, что, по нашему мнению, отвечает ее собственным интересам. Однако личные интересы Американской Республики и ее граждан в значительной степени являются нашим делом, равно как и наша способность как великой державы отражать интересы наших союзников и партнеров.

Просто глупо воображать, что мы служим своим интересам, «наказывая» Россию, отказываясь общаться с ней. Руководство в Москве не чувствует себя наказанным, оно чувствует себя оправданным и даже укрепленным.

Мы не можем ждать, пока Россия реформируется, поскольку мы не сможем прожить так долго (даже без войны), и не ожидаем каких-либо жестов с их стороны, которые не эквивалентны нашим собственным. Мы не равны как державы (мы никогда не были равны), но в дипломатии видимость равного суверенитета имеет важное значение (о чем Москва часто забывает со своими соседями, к своей выгоде).

Начать восстанавливать коммуникацию — значит начать с самого верха, хотя бы потому, что в России все должно начинаться с самого верха; это не политическая культура снизу вверх и никогда ею не будет. Это означает встречу двух президентов на высшем уровне, и чем скорее, тем лучше. Первое, что нужно отбросить — это глупое представление о том, что, если президент Байден сядет рядом со своим российским коллегой, это будет значить одобрение Путина или даже подчинение ему. Причем «глупое» — недостаточно сильное слово. То, что нужно — это не спасающая лицо «фотосессия» между двумя лидерами, а то, что Советская коммунистическая партия называла «откровенным и товарищеским обменом мнениями». Откровенным, потому что нет необходимости притворяться, насколько плохи наши отношения, и товарищеским, потому что два крупнейших государства мира, обладающих ядерным оружием, разделяют ответственность за мир на многих уровнях, включая самый высокий.

Прошло три года с катастрофического саммита в Хельсинки президентов Трампа и Путина, но катастрофа произошла на пресс-конференции после самого саммита. По достоверным данным, фактические встречи лидеров и их команд прошли достаточно хорошо. Пресс-конференция потерпела фиаско, потому что погрузилась в конкурирующие внутренние американские рассказы о выборах Трампа. Этого не произойдет между Байденом и Путиным. Да, у Байдена действительно есть длинный список ошибок (в том числе с момента вступления в должность президента); и хотя умение слушать никогда не было его сильной стороной, на него можно рассчитывать в поддержании самодисциплины во время публичных аспектов саммита.

Жизненно важная причина для встречи двух мужчин — дать Путину вновь оценить Байдена. Кремлевская пропагандистская машина изображает американского лидера дряхлым и непригодным для своей работы. Это опасно, потому что обитатели Кремля часто склонны верить своей собственной пропаганде. Мы не должны предполагать, что они понимают нас больше, чем мы их; это очень опасно. Путину нужно вырваться из своей изоляции хотя бы на несколько часов (или на пару дней) для прямой встречи с Байденом. Им обоим предстоит многому научиться.

Подлинная встреча Байдена и Путина лицом к лицу не восстановила бы отношения, которые достигли более низкого уровня, чем во время Холодной войны, но она могла бы инициировать начало возобновления полунормальных контактов. Такое скромное стремление показывает, насколько сейчас необходим саммит. Если президент Байден действительно считает, что он и Соединенные Штаты заслуживают того, чтобы возглавить демократические страны мира, то он должен возглавить взаимодействие с Россией. Не передавайте это на аутсорсинг Европе. В начале Холодной войны, когда сторонники жесткой линии выступали за отказ от диалога с Москвой, Уинстон Черчилль советовал, что «встреча лицом к лицу лучше, чем война».