России имя генерала А. Н. Куропаткина. Здесь он продемонстрировал свой стиль управления крупными массами войск, который будет потом применять в Маньчжурии. Южная армия, собранная из войск Киевского и Одесского военных округов, имела в составе два армейских и один сводный корпус, а также кавалерийской дивизии — всего 88,5 батальона, 49 эскадронов и сотен, 46 батарей (216 орудий). Она играла роль армии вторжения, которая, переправившись через Днепр у Киева, наступает широким фронтом на Москву через Курск и Орел. Московская армия комплектовалась из войск Московского и Виленского военных округов, и также состояла из двух армейских и сводного корпуса — всего 77,75 батальона, 36,5 эскадрона и сотен, 198 орудий. Она должна была продвинуться через Орел к Курску, встретить наступавших и отбросить их к югу. На первом этапе маневров «южные» уступали по численности «противнику». Их задача сводилась к постепенному отступлению к Курску, удержанию этого города в обороне вплоть до прибытия подкреплений, после чего армия Куропаткина должна была получить незначительное превосходство, достигнув силы в 79 батальонов, 40 эскадронов и 1 сотню, 180 орудий, и перейти в контрнаступление на Орел. «Участвующие в маневре войска, — говорилось в плане маневров, — будут богато снабжены техническими средствами — телеграфами, телефонами и воздушными шарами. Имеется также в виду произвести испытания деятельности самокатчиков и опыт передачи сведений при помощи телеграфа без проводов и почтовых голубей. Ближайший подвоз к войскам грузов предположено организовать отчасти при помощи полевых железных дорог, испытав для той же цели и пригодность автомобилей». Все эти планы остались в силе.
Это были действительно масштабные учения, где был использован целый ряд экспериментов — воздушные шары для наблюдения, полевые телефоны. Новый вид связи был использован довольно эффективно: всего было проложено 29 верст телеграфных и 20 верст телефонных линий, установлено 9 телеграфных и 11 телефонных станций. Кроме того, при штабах армий использовали несколько легковых и грузовых автомобилей. Эксперимент признали неудачным по причине ненадежности этой новой техники. Был сделан опыт, правда, также неудачный, по использованию дорожных паровозов для снабжения войск продовольствием. 6- и 10,5-тонные паровые машины тянули за собой по три платформы соответственно по 3 и 4 тонны каждая. Русские дороги и особенно мосты оказались непригодными для такой техники. Новшеством было и то, что учебные бои и передвижения войск не прекращались и ночью. Судя по отчету Южной армии, Куропаткин достиг успеха в действиях против Московской армии во главе с великим князем Сергеем Александровичем.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Получая возможность действовать самостоятельно в качестве командующего, военный министр стремился растянуть свои войска в кордонную линию и выходил из кризиса по привычке, унаследованной им от туркестанских походов, когда он командовал отрядами, численность которых не превосходила тысячи человек. Это было тем легче сделать, что эти привычные методы были в какой-то степени традиционны и для маневров, и не только для Куропаткина. Так, например, Московская армия осуществила удачный, но абсолютно неприменимый в реальной обстановке кавалерийский рейд на продовольственные склады и полевые хлебопекарни «Южных». В целом, несмотря на попытки инноваций, маневры проходили по какому-то совершенно устаревшему сценарию, как будто их участники играли в войны наполеоновской эпохи. Казаков разворачивали в одношереножную лаву, всадники занимались джигитовкой, пехота наступала густыми цепями под музыку и барабанный бой, батареи ставили на открытые позиции, где они стояли, «выравненные, как на картинке». Все это, по свидетельству наблюдателя, представляло собой «красивую картину».
В этой зрелищной постановке противникам Куропаткина не везло, как отмечал один из участников этих учений: «…Неудачи преследовали Северную армию, да и неудивительно, что в конечном итоге военный министр «победил» великого князя. Куропаткин сам составил план маневров, подобрал себе лучшие войска и назначил себя командовать Южной армией». На финальном этапе двухнедельных маневров ему удалось затмить всех. Московская армия отступала на подготовленную позицию в окрестностях села Касторное — там были отрыты окопы полного профиля, замаскированы батареи, установлены проволочные заграждения и отрыты «волчьи ямы». 3 (16) сентября 1902 г. ее атаковали силы Южной армии. Наступление велось по совершенно открытой местности, пехота и кавалерия при этом натыкались на овраги, которые им пришлось преодолевать под артиллерийским и винтовочным огнем. Всего в нем приняло участие 64 батальона при поддержке 100-пушечной батареи. «Было ясно видно, — гласил отчет «южных», — дружное наступление VIII и X корпусов. По мере наступления боевые линии этих корпусов сближались и, наконец, слились. Батальоны, наступавшие от Поляшного, брали противника почти в тыл. Войска шли с музыкою, одушевление было полное». Журналист «Нивы» отмечал: «Картина получилась великолепная. Войска наступали замечательно бодро и имели свежий вид».
Вот как выглядела эта картина глазами начальника штаба Сергея Александровича: «Заключительный акт маневров, бой на Касторной позиции, у самого Курска, показал, что Куропаткин не обнаружил ясного представления о том, что такое атака укрепленной позиции, при современных условиях ведения войны и при новом оружии, да при том — позиции, занятой целой армией. Слабо обстреляв расположения противника артиллерией, Куропаткин собрал в кучу около 20 батальонов, построенных в колонны с жидкими цепями впереди, лично выехал вперед со своею многочисленною свитою и значком и повел атаку». Когда весь этот отряд во главе с военным министром появился на опушке леса, главный посредник великий князь фельдмаршал Михаил Николаевич отказался поверить собственным глазам. Последнее удивительно. Необходимо отметить, что штаб Сергея Александровича расположился на высоком холме на фронте главной позиции и тоже был хорошо виден, тем более что на холме был установлен его значок — стяг с изображением св. Георгия Победоносца. Тем не менее пехота, которую вел Куропаткин, шла на незамеченную, хорошо замаскированную батарею, расположенную под этим холмом. Она была еще далеко, когда неожиданно для штаба Московской армии в 2,5−3 километрах в тылу появилась конница «южных», которая шла в атаку на него. Это произвело впечатление. С точки зрения штаба «южных», маневр был произведен идеально.
Военный корреспондент в штабе великого Князя вспоминал: «Вместе с большинством офицеров этой армии восхищался он (т.е. В. А. Апушкин, автор — А.О.) планами Куропаткина, энергией, с которою велся им маневр, и той верностью глаза, с которой он соображал и наносил нам удары в наиболее чувствительные места. Помню, как энергично, как быстро велась им атака в сражении под Касторной, закончившем маневр. Как быстро мы, штаб Московской армии, должны были рассыпаться с пригорка, с которого наблюдали за ходом боя и который оказался, неожиданно для нас, центром стремления атакующего». Это был далеко не безопасный прием, который, кстати, вызвал панику далеко не у всех на пресловутом «пригорке». Орудия замаскированной батареи тотчас были развернуты и открыли по кавалерии беглый огонь. В боевых условиях кавалерийская атака со столь далекой дистанции на артиллерию не обещала ничего хорошего. Но тут маневры были прекращены, и вскоре войска уже приветствовали императора, выезжавшего к ним со стороны Южной армии. Тот был очень доволен результатами действий Куропаткина. «Замечательна красива была последняя минута, — записал Николай в своем дневнике от 3 (16) сентября, — когда целое море белых рубашек наводнило всю местность».
Интересно, что в октябре 1902 года большие маневры были проведены и в Японии, и тоже в присутствии императора. 6-я и 12-я дивизии отрабатывали на них высадку и отражение десанта и встречный бой. Японская армия прежде всего отрабатывала фланговые обходы и контрудары, а ее артиллерия действовала так, что трудно было бы надеяться на успех приемов в стиле атаки под Касторной. Это также не было секретом для русской армии. «Я стоял на батарее впереди д. [еревни] Нанден и видел, — писал в очерке, опубликованном в «Военном сборнике», наблюдатель, — как работали артиллеристы: спокойно, не суетясь, в полной тишине, словно все, что происходило вокруг, их мало интересовало, и как будто все люди, находившиеся на батарее, не знали друг друга. При таком порядке легко управлять и батареей, и огнем».
3 (16) сентября, после атаки на Касторную победа была присуждена «южным». Генерал Л. Н. Соболев — начальник штаба Московской армии, прямо указывал, что высокая оценка действий Куропаткина рядом генералов (среди которых, кстати, был и его будущий начальник штаба ген. В. В. Сахаров, и его будущий подчиненный командующий армией ген. А. В. фон Каульбарс) объяснялась исключительно его высоким служебным положением. Великий князь, прочитав панегирический отчет о результатах маневров, даже зарекся впредь принимать участие в подобного рода состязаниях с военным министром. Гораздо более удачными были действия Куропаткина по саморекламе. «Искусность» руководства армией на маневрах, безусловно, добавила Куропаткину популярности. Одной цели он все же добился — журналист из штаба Московской армии вспоминал: «А когда, по окончании маневра, мы стали обмениваться впечатлениями, мы наслушались немало рассказов о той простоте, с которою жил Куропаткин на маневрах, о том неусыпном труде, который он нес, подавая пример всему штабу». Сразу же после окончания маневров командующие армиями и офицеры близлежащих частей были приглашены на Высочайший завтрак — собралось около 4 тыс. чел., которые приветствовали своего императора криками «Ура!».
4 (17) сентября войскам была дана дневка, а на следующий день был проведен смотр и парад шести корпусов, принявших в них участие. Накануне под Курск приехал шах Персии, который вместе с Николаем II участвовал в смотре войскам, принимавшим участие в маневрах, и восхвалял «тесную и верную дружбу, которая должна соединить Россию и Персию». 5 (18) сентября на огромном поле были выстроены 163,25 батальона, 85,5 эскадрона и сотен, 408 орудий. В строю стояло 90 генералов, 552 штаб- и 3388 обер-офицеров, 89 121 нижний чин. На трибунах за грандиозным зрелищем наблюдали десятки тысяч человек. Император и шах Ирана были в центре внимания. Николай был очень доволен: «Впечатления о маневрах и параде самые лучшие!»
По окончании смотра были подписаны Высочайшие Именные рескрипты. Император был особо внимателен к военному министру: «С особым удовольствием Я следил все время маневров за искусным высшим управлением действиями командуемой Вами армии и высоко поучительным исполнением возложенной на нее задачи». Через несколько лет Куропаткин возглавил армию и показал свои возможности — он терпеливо отступал навстречу резервам, которые так и не смог рационально использовать.
У Курских маневров были и другие последствия — в конце 1902 года были утверждены командующие на случай войны в Европе — вел. кн. Николай Николаевич — мл. для германского и Куропаткин — для австро-румынского фронтов. Великий князь выбрал себе в качестве начальника штаба Ф. Ф. Палицына, военный министр — В. А. Сухомлинова. Как мне представляется, русско-болгарское военное соглашение и история его разработки свидетельствуют о весьма серьезных намерениях русского правительства относительно Проливов, хотя и ситуация в регионе изменилась. Планы босфорской экспедиции появились вследствие ухода России с Балкан, теперь обстоятельства заставляли ее возвращаться обратно, даже в условиях, грозивших осложнениями на Дальнем Востоке.
Впрочем, Николай II в это время был сторонником активной азиатской политики. 16 (29) февраля 1903 года А. Н. Куропаткин сделал в своем дневнике весьма выразительную запись: «Я говорил Витте, что у нашего Государя грандиозные в голове планы: взять для России Маньчжурию, идти к присоединению к России Кореи. Мечтает под свою державу взять и Тибет. Хочет взять Персию, захватить не только Босфор, но и Дарданеллы. Что мы, министры, по местным обстоятельствам задерживаем Государя в осуществлении его мечтаний, но все разочаровываем; он все же думает, что он прав, что лучше нас понимает славы и пользы России. Поэтому каждый Безобразов, который поет в унисон, кажется Государю более правильно понимающим его замыслы, чем мы, министры».
Комментарии читателей (0):