Подписание 25-летнего соглашения о сотрудничестве между богатой нефтью и регионально влиятельной, но находящейся под санкциями США Исламской Республикой Иран и могущественным, но находящейся под давлением США, Китайской Народной Республикой создает новые стратегические клещи на Ближнем Востоке для США и их союзников. И основная ответственность за такое развитие событий лежит на бывшем президенте США Дональде Трампе, а расхлебывать заваренную им кашу теперь придется президенту Джо Байдену, пишет Амин Сайкал в статье, вышедшей 29 марта в The Strategist.
Соглашение является кульминацией процесса наращивания экономических, торговых и военных связей между двумя странами с момента прихода к власти иранского исламского режима после свержения 41 год назад в ходе Исламской революции прозападной монархии шаха. Хотя содержание сделки не разглашается полностью, она, безусловно, будет включать в себя крупные китайские инвестиции в инфраструктурный, промышленный, экономический и нефтехимический секторы Ирана. Он также укрепит военное, разведывательное и контртеррористическое сотрудничество и существенно свяжет Иран с китайской инициативой «Один пояс и один путь» как инструментом глобального влияния.
После того как было заключено историческое многостороннее соглашение по ядерной программе Ирана, известное как Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), в 2016 году объем торговли между Китаем и Ираном составил около $31 млрд. Однако после того как как бывший американский президент Трамп в мае 2018 года вывел США из числа стран — участниц соглашения, таких как Великобритания, Франция, Германия, Россия и Китай, и наложил жесткие санкции против Ирана, произошло его падение. Тем не менее сегодня есть все основания полагать, что объем торговли может достичь новых высот. В основе этого экспоненциального развития отношений лежит взаимный интерес обеих сторон в противодействии США и их союзникам.
Более глубокое и широкое сотрудничество между Китаем и Ираном, особенно в контексте их тесных связей с Россией и враждебных отношений этих стран с США, несет в себе сильный потенциал для изменения регионального стратегического ландшафта. До сих пор Китай старался не сотрудничать с Ираном до такой степени, чтобы это могло поставить под угрозу его прибыльные отношения с богатой нефтью Саудовской Аравией, которая является главным региональным соперником Тегерана, и ее арабскими союзниками.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 20.05.21 Китай становится важным ближневосточным миротворцем
- 21.04.21 Китай становится гегемоном и на Ближнем Востоке? – Project Syndicate
- 30.03.21 Укротит ли Китай амбиции Эрдогана?
- 29.03.21 Альянс России и Китая способен рассеять американскую мощь
В 2019 году Китай удовлетворял около 17% своих потребностей в нефти за счет одного только импорта нефти из Саудовской Аравии, 10% — поставками из Ирака, еще меньшие объемы из Кувейта, Объединенных Арабских Эмиратов и Омана. На долю же Ирана, находящегося под санкциями США, в этой статистике приходилось лишь 3%. Китай в разумных пределах также осуществляет сотрудничество в военной и разведывательной областях с Израилем, еще одним основным региональным противником Ирана.
Однако заключение Пекином сделки с Тегераном, обсуждение которой велось с 2016 года, не может не вызвать серьезную обеспокоенность арабских государств Персидского залива, Израиля и даже США. Эти страны уже обеспокоены в связи с той угрозой, которую, учитывая распространение влияния Тегерана на Левант — Ирак, Сирию и Ливан — и Йемен, представляет, по их мнению Исламская Республика. Не стоит забывать и о том, что Тегеран оказывает поддержку Палестине против израильской оккупации.
США также обеспокоены влиянием Ирана в Афганистане, в котором американские и союзные силы без особого успеха боролись с радикалами под руководством «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в течение двух десятилетий и из которого Вашингтон хочет как можно скорее выбраться, хотя бы в определенной мере сохранив лицо.
В сочетании с тесными связями Ирана с Россией сделка между Китаем и Ираном потенциально создает сильную ось, которая может только укрепить региональные позиции Тегерана и его переговорную силу на любых переговорах с администрацией Байдена относительно СВПД. Байден выступает за возвращение США в СВПД, но при условии, что Иран восстановит некоторые из обязательств, которые он снял в ответ на выход Трампа из соглашения. Но Тегеран отверг это условие и потребовал, чтобы США сначала сняли все свои санкции.
Несмотря на то, что обе стороны до сих пор занимали жесткие позиции, неудивительно, что Тегеран сможет продержаться до тех пор, пока Вашингтон не даст слабину.
Иранцы всегда опасались заключения союза с любой мировой державой, хотя во время правления шаха их страна и стремилась войти в орбиту США. Тогда такое развитие событий во многом способствовало формированию ситуации, которая вылилась в революцию, свержение шаха и приход к власти антиамериканского исламского режима. Однако постоянные попытки Вашингтона оказать давление и изолировать Тегеран, особенно при Трампе, неуклонно толкали республику на Восток и на заключение соглашения с Китаем.
По мере того как в сторону Китая и Ирана клонится отдаляющаяся от США Турция, несмотря на разногласия Анкары и Тегерана в Сирии, фактические союзы, возникающие в стратегически и экономически жизненно важном регионе мира, представляют собой более серьезную проблему для администрации Байдена, чем можно было ожидать. Байден, возможно, считал, что его главными внешнеполитическими целями будут Россия и Китай. Однако может оказаться так, что Ближний Восток окажется столь же большой проблемой.
Комментарии читателей (0):