Париж сколачивает антитурецкий альянс

Анкара очень рассчитывала на то, что ее пригласят для участия в работе форума в Афинах, на который были приглашены Кипр, Франция, Египет, Саудовская Аравия, Бахрейн и Объединенные Арабские Эмираты. Тем более что ранее она сама призывала созвать международную конференцию по Восточному Средиземноморью с целью найти выход из кризисной ситуации.

Поначалу все шло нормально. 25 января после почти пятилетнего перерыва возобновились так называемые предварительные контакты между Грецией и Турцией. Реальное содержание переговоров официально не раскрывается, однако греческая сторона настаивает, что обсуждает только вопрос разграничения морских зон. Президент Франции Эммануэль Макрон направил письмо своему турецкому коллеге Реджепу Тайипу Эрдогану и предложил поддерживать «конструктивный диалог». Кроме того, в марте по инициативе ООН предполагается провести неофициальные контакты по проблеме Кипра. И вдруг срыв — Турцию решили оставить за бортом, хотя вроде бы складывались предпосылки для координации усилий по решению острых проблем. Вместо этого был взят на вооружение тезис «осуждения незаконных действий Турции в Восточном Средиземноморье, подрывающих мир и безопасность в регионе». По данным некоторых турецких источников, в ход событий вмешался Вашингтон, «пытающийся помешать Анкаре зацепиться за ЕС в новых турецких внешнеполитических маневрах, блокируя позитивную повестку дня, которую Брюссель пытается создать с Турцией».

Потому встреча в Афинах была организована, скорее, для того, чтобы начать взаимодействие с новой американской администрацией. Не случайно, пишет турецкое издание Daily Sabah, Анкара обвинила Грецию и Францию, а также некоторые страны Персидского залива в «создании антитурецкого альянса». Если так, то кто в нем способен выступать на первых ролях? Вряд ли это Греция, у которой нет необходимых ресурсов для проведения региональной политики с широким геополитическим охватом. Очевидно, что на передовой выступает Франция, по мнению газеты Le Figaro, «готовая в полной мере спасать честь Европы, хотя у нее до недавнего времени не было стратегических амбиций на Ближнем Востоке и она плелась в фарватере американских интересов». Лишь относительно недавно, когда для всех стало очевидным ослабление влияния США в этом регионе мира, в Париже стали вспоминать о богатой истории французского присутствия в регионе: египетский поход Наполеона Бонапарта (1798 — 1801 гг.), колониальное соперничество в XIX веке, собственные подмандатные территории в 1920 — 1930-х годах.

После Суэцкого кризиса 1956 года Париж был вынужден пожертвовать наиболее серьезными амбициями в отношении ближневосточных государств и по-новому определить свой формат общения с ними. По мнению экспертов, этот поиск продолжается и сегодня, когда влияние французской дипломатии испытывают на прочность разнообразные события, в центре которых оказался Ближний Восток. Но в действительности она не стремилась «гулять далеко», пыталась закрепиться в роли неформального лидера на южном фланге Евросоюза, считая себя мостом между Европой и ближневосточными странами. В настоящий момент Франция не выступает в роли главного европейского партнера для Ближнего Востока и с ее стороны не звучат призывы к каким-либо объединительным «евро — средиземноморско — ближневосточным» проектам. Хотя Париж стремится сохранить свое присутствие в странах, где у него еще есть потенциал для выступления самостоятельно — в Ливии и Ливане, Алжире, Западной Африке, Марокко, Тунисе и Египте. Однако французской мощи совершенно недостаточно, чтобы быть реальной силой, скажем, в деле урегулирования ситуации в Восточном Средиземноморье, в Сирии, где у нее ограниченные возможности, а также по «иранскому досье».

Фактом является то, что у Парижа нет ни одного иного союзника на Ближнем Востоке, кроме США. Выстроить самостоятельную политику с Турцией ей не удается, Франция не скрывает исторической ревности к активной политике Анкары в регионе, которая вынуждает всех вертеться вокруг себя. Опасность для Турции заключается в том, что потенциально французская политика может породить проблему пересмотра государственных границ на Большом Ближнем Востоке, а курды окажутся очередным пазлом в новой дипломатической игре. Не случайно политические круги Турции периодически указывают на соглашения 100-летней давности по разделу Османской империи. Многочисленные кровавые конфликты на её бывшей территории заставляют многих специалистов вернуться к историческим истокам в поисках причин превращения региона в «пороховую бочку» сегодня. Отсюда многочисленные прогнозы о распаде Сирии, Ливана, Ливии и даже Турции. По словам одного из французских историков, Великобритания и Франция несут ответственность за то, что происходит в регионе, так как «мы построили Ближний Восток, мы же его и разрушим».

Пока Париж предпочитает действовать в рамках инициатив, которые выдвигаются со стороны европейского сообщества, опасаясь вступать в противоречия с интересами США. Однако внешнеполитический курс Франции на Ближнем Востоке трансформируется, причем весьма существенно. Она встраивается в новую реальность в сфере геополитики, которая складывается на Ближнем Востоке в условиях формирования «нового мирового порядка» при президентстве Джозефа Байдена. Так что и Турции предстоит решение сложных и даже исторических внешнеполитических проблем.