Давление на Турцию с целью побудить ее вернуться к предварительным переговорам с Грецией связано с рядом событий на системном и региональном уровнях. Тему обсуждает Панайотис Цаконас, профессор международных отношений и исследований в области безопасности в Афинском университете, руководитель программы безопасности в Греческом фонде европейской и внешней политики.
Предварительные контакты между Турцией и Грецией, которые возобновились после почти пятилетнего перерыва, Турция начала «добровольно» и после периода непрерывных откладываний и попыток переложить ответственность за их невозобновление с себя на Грецию. Действительно, возвращение Турции к более стабильным рамкам отношений с Грецией стало обязательным после длительного периода «автономии» ее внешней политики, продолжающегося отчуждения от Запада, развития агрессивного и незаконного поведения в Восточном Средиземноморье и создания угроз для большинства стран региона и многих арабских стран.
В частности, стремление Турции вернуться к предварительным переговорам с Грецией связано с рядом событий, которые развиваются в основном (но не исключительно) на системном и региональном уровне. К этим факторам относятся:
(а) избрание Джо Байдена президентом США и ожидаемое усиление контроля над поведением Турции более четким и мощным способом, чем в эпоху Дональда Трампа (финансовые санкции, ужесточение позиции США в отношении антизападных вариантов Турции);
(b) решения ЕС, которые зависят от будущего евро-турецких отношений и возможности продвижения так называемой «позитивной повестки дня» путем 1) отказа от агрессивного и незаконного поведения Турции в Восточном Средиземноморье, 2) принятия позиции стабильной и постоянной деэскалации 3) и, наконец, участия Турции в предварительных переговорах с Грецией.
(c) отделение кипрской проблемы от способности Греции достичь более стабильных отношений с Турцией посредством исследовательских контактов (что было ясно обозначено в заявлениях как президента, так и министра иностранных дел Кипра).
БУДЬТЕ В КУРСЕ
К вышеупомянутым системным и региональным проблемам, конечно же, добавляется
(d) чрезвычайно сложная и опасная экономическая реальность, которая требует от Турции сближения ее наиболее важных экономических партнеров и, как следствие, привлечения иностранных инвестиций.
Таким образом, ожидалось, что президент Турции решит «сместить» внешнюю политику своей страны в сторону сотрудничества. Этот сдвиг включает — хотя и с ограниченной серьезностью и/или убедительностью — «атаку очарованием» Турции на ЕС и новую администрацию США, восстановление сильно натянутых отношений Турции с некоторыми могущественными государствами ЕС, такими как Франция, и усилия Турции по возобновлению взаимодействия с ключевыми странами региона, такими как Израиль, Саудовская Аравия и Египет.
Но принудительное возвращение Турции к исследовательским контактам из-за этого давления, к сожалению, является фикцией. «Атака очарованием» на ЕС больше похожа на попытку протянуть время до следующего саммита ЕС в марте, а заодно на стремление подрихтовать запятнанный на международном уровне имидж Турции — запятнанный в основном из-за ее постоянно агрессивного поведения; на обеспечение пусть даже притворных признаков «хорошего поведения»; и на еще менее искреннюю демонстрацию «возвращения» Турции на Запад и особенно в Европу вместе с отказом от идеи «Голубой родины».
Эта реальность усугубляется отсутствием обязательной основы, которая потребовала бы от Турции конструктивного участия в поисковых контактах. Такие рамки были созданы решениями хельсинкского Совета Европы в 1999 года, и в них состоялись первые исследовательские контакты в период с апреля 2002 года по начало 2004-го.
Неслучайно прогресс, достигнутый в то время (соглашение на основе «избирательной экспансии» греческих территориальных вод в Эгейское море), в основном был обусловлен «дамокловым мечом» конца европейского курса Турции в случае, если ее участие в предварительных переговорах не будет конструктивным, равно как и непременным обращением в международный суд в Гааге в случае, если решение не будет достигнуто. К сожалению, сегодня такой связующей структуры не существует. Плюс, почти невозможно, чтобы какие-либо из его правил ведения переговоров были включены в новые исследовательские контакты и навязаны Турции, — например, обязательство обеих сторон, что в случае невозможности прийти к сближению на этапе предварительных контактов или достичь согласия на этапе переговоров они совместно обратятся в Гаагу.
Без искренней готовности Турции к конструктивному участию в предварительных переговорах и в отсутствие обязательных рамок прогресс в 61-м раунде поисковых контактов весьма сомнительный. В этой «серой» перспективе достижение консенсуса между большинством политических сил и большинством греческого общества, которые выступают за исследовательские контакты с соседней страной, является значительным шагом вперед.
Действительно, единодушная позиция большинства оппозиционных партий во время недавних дебатов в парламенте по вопросу о расширении греческих территориальных вод в Ионическом море (но особенно конкретное упоминание официальной оппозиции о поддержке «честного соглашения» с Турцией) указывает на участие греческой стороны в 61-м раунде предварительных переговоров на основе рамок, использованных в периоды 2002−2004 и 2015−2016 годов. И касается исследования протяженности греческого побережья, а не обсуждения принципов делимитации континентального шельфа и исключительной экономической зоны. И, конечно, надо учитывать, что поддержание установленного фронта консенсуса в отношениях с Турцией облегчается, когда оно подкрепляется адекватной и честной информацией.
Комментарии читателей (0):