Внешнеполитическое положение СССР, улучшившееся было в 1923—1924 гг., во второй половине 1920-х начало стабильно ухудшаться. Международная обстановка менялась. Главным идеологом новой внешнеполитической конструкции был Лондон. Не удивительно, что за свой вклад в Локарнские соглашения Чемберлен стал лауреатом Нобелевской премии мира 1925 года. По иронии судьбы, именно этот борец за мир стал инициатором разрыва отношений с СССР в 1927 г. Рост популярности СССР в Китае и антианглийские настроения китайского общества весьма волновали британскую прессу и правительство. В результате Лондон продемонстрировал китайскому правительству готовность пойти на уступки в ряде вопросов.
Советско-английские отношения вновь начали ухудшаться с весны 1926 года, и одной из причин тому стало обострение внутриполитического положения Великобритании. Положение рабочих, и особенно горной промышленности, постоянно ухудшалось. Во время войны контроль над управлением угольными шахтами перешел к государству. Заработок горняков с 1914 года вырос на 50−60%, в то время как официальный индекс стоимости жизни вырос на 75%. Перед войной до трети добываемого британского угля (98 млн тонн) шло на экспорт. Особенно востребован был кардиф, который добывали в Уэльсе. Во время войны и после ее окончания объем добычи и экспорта стал сокращаться. В 1920 г. в Англии добыли 230,7 млн тонн, из них было вывезено 43,75 млн тонн, в 1921 году эти показатели составили 163,3 и 24,7 млн тонн. Хозяева шахт считали, что выходом из положения станет увеличение объема добычи и понижение стоимости угля — для этого они отстаивали увеличение рабочего дня и снижение зарплаты.
После окончания Первой мировой резко увеличилась численность британских профсоюзов. В 1913 году в них состояло 4,189 млн чел., в 1920 г. — 8,493 млн чел. Трижды тред-юнионы рабочих горной промышленности стояли на пороге всеобщей стачки. Первым их испытанием стал 1921 г. В марте 1921 года с шахт был снят государственный контроль, горняки начали забастовку, на которую правительство ответило силой — на территорию шахт и рабочих районов были введены войска, установлены пулеметы. Рабочие вынуждены были пойти на уступки. Правительство сделало вывод из забастовок 1919−1920 гг. и готовилось к новому столкновению. С 1920 г. в специальный фонд для этого ежегодно выделялось по 15 тыс. фунтов. Положение рабочих постоянно ухудшалось, росла безработица. В июне 1925 года количество безработных в угольной отрасли составило около 300 тыс. чел. Весной 1926 года отношения между трудом и капиталом приобрели неразрешимый характер. В ответ на требования профсоюза угольщиков 30 апреля предприниматели приступили к локауту. 2/3 рабочих были уволены. Одновременно король подписал указ о введении в стране чрезвычайного положения на основе закона, принятого в 1920 г.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
30 апреля Генеральный совет союза рабочих призвал к всеобщей стачке, 1 мая этот призыв ободрила конференция трейд-юнионов. В субботу 1 мая прошли массовые демонстрации рабочих. Хозяева шахт не изменили решения. Профсоюз принял решение начать забастовку и объявить её всеобщей. На поддержку других рабочих горняки имели возможность рассчитывать — но сам термин «всеобщая» в практике британского рабочего движения указывал на то, что стачка будет иметь не только экономическое, но и политическое значение. 2 мая наборщики газеты «Дэйли мейл» отказались набирать статью «За короля и Отечество», в которой содержались выпады против профсоюзов и рабочих. Правительство готовилось к конфликту и в ответ на это немедленно прервало переговоры с профсоюзами. 3 мая 1926 года началась стачка. 4 мая из 1100 профсоюзов только 3 (журналистов, механиков электрических станций, моряков и кочегаров) отказались присоединиться к ней. Страна была парализована. Не работал транспорт, закрылись фабрики и предприятия. В метро Лондона вышло 15 из 315 поездов и только на короткие дистанции. Из 4,4 тыс. лондонских автобусов на линию вышло около 300 машин со специально подготовленными добровольцами. Из 1870 британских газет выходило 40. Забастовщики стали издавать свои информационные бюллетени — всего их было около 70 и некоторые достигали тиража в 10 тыс. экземпляров в день.
Правительство вынуждено было призвать на улицы войска и специальных констеблей. Этого оказалось мало. Из Атлантики к берегам метрополии были возвращены корабли, которые бросили якорь в Кардифе, Ньюкасле-на-Тайне, Абердине и т. д. На лицах городов появились вооруженные патрули. Даже на Оксфорд-стрит в Лондоне были выведены бронемашины. Главным полем борьбы стал транспорт — перевозка на грузовиках и по железной дороге. Для обслуживания перевозок были вызваны специально подготовленные добровольцы. Под охраной военных и полиции для обеспечения городов двигались конвои грузовиков с продовольствием из сельской округи. Лондон снабжали перевозками по 267, 153, 239 машин. Со своей стороны профсоюзы только за первые дня забастовки мобилизовали 2280 пикетчиков. Противостояние было очень жестким. Но Англия есть Англия… Между полицейскими и бастующими был проведен футбольный матч. Он прошел довольно спокойно, болельщики подрались по окончанию игры.
С июля 1925 года правительство Болдуина взяло курс на подготовку возможного разрыва с СССР. После этого начиналась самая внимательная слежка за британской компартией. Теперь настало время действовать. Черчилль назвал руководство профсоюзов Советом. Полиция обыскала штаб-квартиру коммунистической партии. Ничего найдено не было. 6 мая бастовало уже 4 млн чел. В СССР забастовка получила самую широкую поддержку. По призыву Всесоюзного Центрального Совета профессиональных союзов (ВЦСПС) был объявлен сбор средств в помощь бастующим. За первые несколько дней было собрано 270 тыс. рублей, по линии советских профсоюзов собранная сумма составила 2,25 млн руб. В конечном итоге горнякам из СССР была передана гигантская сумма — 1 млн фунтов. Это не помогло — 12 мая бастующие сдались. Британская пресса начала дружно писать о «красном золоте», которое Москва тратила на создание проблем для британского правительства.
10 июня министр Внутренних дел Великобритании Вилльям Джойнсон-Хикс, выступая в парламенте, заявил: «Во время всеобщей стачки Российское правительство посылало деньги в Англию, переводя их на нужды стачки». Последовал протест Советского правительства, которое указало, что никогда ничем подобным не занималось, потому что не вмешивается и не может вмешиваться в дела профсоюзов. 12 июня британское правительство заявило официальный протест против перевода средств в пользу бастующих, но что через три дня последовал ответ: в СССР нет общего запрета на переводы за границу, а есть только определенные ограничения. С другой стороны, рабочее правительство не могло запретить инициативу советских профсоюзов и средства переводила негосударственная организация — ВЦСПС. Конечно, это была формальная отговорка. В СССР профсоюзы были отделены от государства, но контролировались ими. Тем не менее — правила игры соблюдались.
Британское правительство одержало победу, в удержании которой оно явно не было уверено. Еще 7 октября 1926 года съезд консервативной партии единогласно потребовал разрыва отношений с СССР. С начала 1927 года советское полпредство в Англии с тревогой стало сообщать о значительном росте антисоветских настроений в высших кругах британского общества. В дело вмешался Народный комиссариат иностранных дел. Заместитель главы НКИД М. М. Литвинов 21 февраля 1927 года выступил с пространной речью, особо отметив в ней то, что правительство королевства выдвигает обвинения, не предъявляя доказательств и что подобный подход угрожает двусторонним отношениям. Уже 23 февраля 1927 года последовала нота Чемберлена. Он обвинял Москву в «антибританской деятельности». Доказательств, как это принято в случае военных тревог, не было представлено (если не считать за таковые ссылки на публикации в британской прессе и выступления советских и партийных руководителей в советской печати). Лондон требовал прекращения этой деятельности под угрозой полного разрыва отношений.
Через три дня на ноту Чемберлена ответил НКИД — он отрицал обоснованность британских претензий. Литвинов заявил, что обвинения требуют доказательств, а на тезис об антибританских высказываниях партийно-советского руководства ответил ссылками на антисоветские выступления британских политических деятелей. Следует отметить, что Берлин категорически отказался поддерживать антисоветский курс Лондона. Выступая в рейхстаге 22 и 23 марта 1923 года Штреземан категорически отказался прерывать экономические отношения с СССР, пропускать через территорию Германии французские войска и вообще нарушать нейтралитет. Чемберлен все же добился своего в Азии — Чан Кай-ши круто изменил свой внешне- и внутриполитический фронт. Вскоре развитие международной обстановки в очередной раз продемонстрировало правоту простой мысли — безопасность страны гарантируют только её Вооруженные силы.
Комментарии читателей (0):