Во внешнеполитических кругах всё большее число экспертов придерживаются мнения, что США и Китай участвуют в «марафоне сверхдержав», который может продлиться целое столетие, однако в наиболее острую фазу это соревнование войдет уже в течение нынешнего десятилетия. Борьба КНР и США за превосходство не разрешится в ближайшее время, но история и недавний курс Китая показывают, что до момента максимальной опасности осталось всего несколько лет, пишут профессор политологии Университета Тафтса Майкл Беккли и научный сотрудник Американского института предпринимательства Хэл Брендс в статье, опубликованной 17 декабря в Foreign Affairs.
Китай как восходящая сверхдержава вступил в особенно опасный период: у Пекина появилась возможность разрушить существующий порядок, но окно возможностей для этого, возможно, сужается. В важных областях американо-китайского соперничества, таких как обеспечение безопасности в Тайваньском проливе и борьба за глобальные телекоммуникационные сети, баланс сил смещается в пользу КНР, однако Китай также сталкивается с явным замедлением экономического роста и всё большей негативной реакцией на свои действия на международной арене.
Хорошая новость для Соединенных Штатов заключается в том, что в долгосрочной перспективе конкуренция с Китаем может оказаться более предсказуемой, чем полагают многие пессимисты. Возможно, однажды американцы посмотрят на Китай так же, как они теперь смотрят на Советский Союз — как на опасного соперника, за очевидными сильными сторонами которого скрывались застой и уязвимость. Плохая новость заключается в том, что в следующие пять — десять лет темпы китайско-американского соперничества будут лишь нарастать, а перспектива войны станет пугающе реальной, поскольку у Пекина возникнет соблазн попытаться добиться геополитических приобретений, пока у них для этого еще есть время. В сложившихся условиях США по-прежнему нужна долгосрочная стратегия затяжной конкуренции. Но сначала им необходимо сформировать краткосрочную стратегию действий в грядущей опасной зоне.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Тревожные сигналы
Многие дискуссии о политике Вашингтона в отношении Китая сосредоточены на той опасности, которую Китай будет представлять в качестве равного США конкурента в конце нынешнего столетия. Тем не менее перед США на самом деле стоит более серьезная и непредсказуемая угроза: и без того мощный, но неуверенный в своих силах Китай, страдающий от замедления экономического роста и усиления враждебности за рубежом.
У Китая есть деньги и силы, чтобы бросить вызов Соединенным Штатам в ключевых областях. Благодаря десятилетиям высокого темпа экономического роста Китай может похвастаться крупнейшей в мире экономикой (измеряемой по паритету покупательной способности), положительным сальдо торгового баланса, финансовыми резервами, крупнейшим флотом по количеству кораблей и наибольшим числом неядерных ракетных сил. Китайские инвестиции охватывают весь мир, и Пекин стремится к первенству в таких стратегических технологиях, как телекоммуникации 5G и искусственный интеллект (ИИ). Если присовокупить к этому четыре года правления президента Дональда Трампа, сопряженные с неразберихой в мировом порядке, возглавляемом США, становится неудивительно, что Пекин стремится проверить устойчивость статус-кво в большом числе регионов от Южно-Китайского моря до границы с Индией.
Тем не менее окно возможностей Китая может быстро закрываться. С 2007 года ежегодные темпы экономического роста Китая сократились более чем наполовину, а производительность упала на 10%. Между тем долг вырос в восемь раз и к концу 2020 года приближается к уровню 335% ВВП. У Китая мало надежд на то, чтобы обратить вспять эти тенденции, потому что в ближайшее время он потеряет 200 млн взрослых людей трудоспособного возраста и получит в следующие 30 лет 300 млн пожилых людей. А по мере замедления экономического роста возрастает риск социальных и политических волнений. Китайские лидеры знают это: председатель Си Цзиньпин неоднократно предупреждал о возможности краха по советской модели, тогда как китайские элиты переводят свои деньги и детей за границу.
Между тем глобальные антикитайские настроения выросли до уровня, невиданного со времен событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Около дюжины стран приостановили или отменили участие в проектах инициативы «Один пояс и один путь» (BRI). Еще 16 стран, включая восемь из десяти крупнейших экономик мира, запретили или строго ограничили использование продуктов Huawei в своих сетях 5G. Индия резко повернулась против Китая после того, как в июне в столкновении на их общей границе погибли 20 индийских военнослужащих. Япония увеличила военные расходы, превратила десантные корабли в авианосцы и разместила ракетные установки вдоль островов Рюкю недалеко от Тайваня. Европейский союз назвал Китай «системным соперником»; а Великобритания, Франция и Германия направляют военно-морские патрули, чтобы противостоять экспансии Пекина в Южно-Китайском море и Индийском океане. На нескольких фронтах Китай сталкивается с негативной реакцией, вызванной его собственным поведением.
Исторические параллели
Многие считают, что набирающие силу ревизионисты представляют наибольшую опасность для международной безопасности. Однако если обратиться к истории, то станет очевидно, что наиболее отчаянные шаги делали те державы, которые находились на подъеме, но стали беспокоиться о том, что их время истекает.
Классическим примером тому является Первая мировая война: условия для конфликта сформировались из-за всё большей мощи Германии, но именно опасения Берлина относительно неизбежности своего упадка повлекли за собой окончательное решение о начале войны. Усиление военной мощи и мобильности Российской империи стало угрозой для немецкого восточного фланга. После принятия во Франции новых законов о воинской повинности был изменен баланс сил на Западе. Более того, в результате укрепления союза России, Франции и Великобритании Германия оказывалась в окружении. Именно с такими катастрофическими рисками столкнулся Берлин во время июльского кризиса, опасаясь, что геополитическое величие ускользнет от него, если Германия не будет действовать быстро.
Той же логикой можно объяснить роковую игру Японской империи в 1941 году, когда на фоне нефтяного эмбарго и перевооружения военно-морских сил США окно возможностей для доминирования в Азиатско-Тихоокеанском регионе стало закрываться для Токио. В 1970-е годы советская глобальная экспансия достигла пика: Москва наращивала военную мощь, а замедление советской экономики создало стимул для закрепления геополитических достижений.
Учитывая, что на сегодняшний день экономический прогноз развития Китая довольно мрачен, а страна во всё большей степени находится в непростом стратегическом окружении, следующие несколько лет могут оказаться особенно неспокойными. Очевидно, что Соединенным Штатам нужна долгосрочная стратегия, чтобы конкурировать с Китаем. Но им также необходимо пресечь потенциальный всплеск китайской агрессии и экспансии в этом десятилетии.
Провести полезную параллель позволяет ранний период Холодной войны. В то время американские лидеры понимали, что для победы в долгосрочной борьбе против Советского Союза необходимо не проигрывать решающие битвы в краткосрочной перспективе. План Маршалла, обнародованный в 1947 году, был призван предотвратить экономический коллапс в Западной Европе, потому что такой крах мог позволить Москве распространить свою политическую гегемонию на весь континент. Создание НАТО и перевооружение во время Корейской войны создали военный щит, который позволил Западу процветать. Принятие срочных стратегических мер было прелюдией к стратегическому терпению: США могли использовать свои устойчивые экономические и политические преимущества только благодаря тому, что они защитили более уязвимые свои стороны.
Сегодня Соединенным Штатам снова нужна стратегия действий в опасной зоне. Основываться она должна на трех принципах. Во-первых, необходимо сосредоточиться на том, чтобы не дать Китаю достичь краткосрочных успехов, которые радикально изменили бы долгосрочный баланс сил. Самая серьезная опасность — это завоевание Китаем Тайваня и превосходство КНР в телекоммуникационных сетях 5G.
Во-вторых, нужно полагаться на инструменты и партнерские отношения, которые доступны сейчас или которые станут таковыми в ближайшем будущем, а не на те активы, на развитие которых потребуются годы.
В-третьих, требуется сосредоточиться на выборочном сокращении власти Китая, а не на изменении поведения Китая. Про соблазнение и принуждение можно забыть: всё, что осталось, — это идти на целенаправленное истощение сил Пекина. Такой подход влечет за собой больший риск. Но Соединенные Штаты должны действовать решительно сейчас, чтобы предотвратить риск дестабилизирующих враждебных периодов впоследствии.
Тайвань и технологии
Первым приоритетом Вашингтона должна быть поддержка Тайваня. Если Китай поглотит Тайвань, он получит доступ к островным технологиям мирового класса, приобретет «непотопляемый авианосец» для проецирования военной мощи на западную часть Тихого океана и получит возможность блокировать Японию и Филиппины. Добившись этого, Китай также разрушит союзы США в Восточной Азии и уничтожит единственную в мире этническую китайскую демократию. Тайвань является центром силы в Восточной Азии: остров, контролируемый Тайбэем, является крепостью против китайской агрессии. Попади он в руки Пекина, Тайвань может стать плацдармом для дальнейшей территориальной экспансии Китая.
На протяжении многих десятилетий Китай пытался добиться воссоединения деньгами, налаживая экономические связи с Тайванем. Но народ Тайваня более чем когда-либо полон решимости сохранить свою фактическую независимость. Следовательно, китайское руководство начало говорить о возможности решения имеющихся проблем военным образом. За последние три месяца ее воздушные и морские патрули неоднократно устраивали в Тайваньском проливе демонстрации силы, более провокационные, чем за последние двадцать пять лет. Нельзя считать неизбежными ни вторжение, ни кампанию принуждения, но всё больше вероятность того, что события пойдут именно по такому сценарию.
Тайвань — естественная крепость, однако на сегодняшний день и тайваньские, и американские силы не обладают достаточным потенциалом для ее защиты, потому что в их распоряжении лишь ограниченное количество современных самолетов и кораблей, привязанных к крупным базам, — объектам, которые Китай может нейтрализовать внезапным воздушным и ракетным ударом. Некоторые американские политики и разного рода эксперты призывают Вашингтон официально гарантировать безопасность Тайваня, но такое обещание было бы равносильно простой болтовне, если бы оно не было подкреплено более сильной защитой.
Вместо этого, Вашингтону следует развернуть орды ракетных установок и боевых беспилотников вблизи Тайваня и, возможно, на его территории. Эти силы будут действовать как высокотехнологичные минные поля, способные нанести серьезный урон китайским силам вторжения или блокады острова. Для достижения своей цели Китаю необходимо контролировать море и воздушное пространство вокруг Тайваня, поэтому США необходимо принять меры, чтобы у Китая такого превосходства не было. В случае необходимости США могли бы отказаться от дорогостоящих платформ проецирования собственной мощи, таких как авианосцы, выбрав вместо них инструменты быстрого развертывания, вроде крылатых ракет и интеллектуальных мин, установленных вокруг Тайваня.
Соединенным Штатам также необходимо помочь Тайваню переоснастить свои вооруженные силы, чтобы они могли действовать асимметрично. Тайвань планирует приобрести огромные арсеналы ракетных установок и беспилотников, подготовить свою армию к развертыванию десятков тысяч солдат на всем своём побережье в любой момент; и вновь создать миллионный резерв, подготовленный для партизанской войны. Пентагон может ускорить этот процесс, субсидируя тайваньские инвестиции в асимметричные возможности, направляя острову боеприпасы и расширяя совместные тренировочные операции по воздушной и береговой обороне, а также противолодочной и минной войне.
Наконец, Соединенным Штатам следует привлечь к защите Тайваня другие страны. В случае войны Япония могла бы заблокировать для Китая северные подходы к Тайваню. Индия может позволить ВМС США использовать Андаманские и Никобарские острова для подавления импорта энергоносителей Пекином; Европейские союзники могут наложить серьезные экономические и финансовые санкции на Китай в случае нападения на Тайвань. Соединенным Штатам следует попытаться убедить партнеров публично взять на себя обязательство предпринять такие действия. Даже если такие меры не будут решающими в военном отношении, они могут сдержать Китай, повышая вероятность того, что Китаю, возможно, придется вести войну на несколько фронтов, чтобы завоевать Тайвань.
США должны одновременно принять меры, чтобы не дать Китаю создать обширную сферу технологического влияния. Если китайские компании установят телекоммуникационные сети 5G по всему миру, Китай получит огромные преимущества в области разведки, экономические выгоды и стратегические рычаги воздействия. Точно так же распространение технологий наблюдения китайского производства может укрепить позиции автократов и нанести долговременный ущерб глобальным перспективам демократии. За последние два года ряд развитых демократий отказались от сотрудничества с компанией Huawei, главным национальным любимцем руководства Китая.
Но «Цифровой шелковый путь» Пекина остается популярным там, где позиции демократии еще не столь устойчивы, а дешевые товары Китая особенно привлекательны. Чтобы сдержать технологическую экспансию Китая, Вашингтону следует ограничить экспорт технологий, произведенных в Соединенных Штатах и других демократических странах, от которых китайские технологии всё еще зависят. К ним относятся полупроводники, микросхемы искусственного интеллекта и станки с числовым программным управлением (ЧПУ). Отказывая в поставках таких товаров, Соединенные Штаты и их демократические союзники могут замедлить технологический прогресс Пекина и выиграть время, чтобы предложить развивающимся странам альтернативы китайским сетям.
Кроме того, Соединенным Штатам следует ограничить собственные слабые стороны, пойдя на выборочное размежевание с экономикой Китая. Когда в марте 2020 года китайские государственные СМИ пригрозили, что Пекин может погрузить Соединенные Штаты в «огромное море коронавируса», отказав им в фармацевтических препаратах, стали очевидны те рычаги давления, которые благодаря сложившимся цепочкам поставок появились у Пекина. Чтобы сохранить свободу действий во время будущих кризисов, Соединенным Штатам следует исключить китайские компоненты с американских военных платформ и боеприпасов, а также обеспечить альтернативные источники поставок критически важных медицинских материалов и редкоземельных элементов. Со временем Соединенные Штаты смогут сотрудничать с дружественными демократиями для развития надежных цепочек поставок, что также защитит союзников и партнеров США от китайского принуждения.
Стратегия срочная, но не глупая
Новой администрации США обычно требуются месяцы, чтобы проанализировать политику и спланировать инициативы, которые могут принести результаты лишь через многие годы. Учитывая глубокие раны страны, у новой команды политиков может возникнуть соблазн снизить на какое-то время накал отношений с Китаем, чтобы Соединенные Штаты могли укрепить свою демократию, экономику и общественное здравоохранение для предстоящей долгой конкуренции. Но какими бы важными ни были эти задачи, Вашингтон не может позволить себе роскошь геополитического промедления. По мере того как американо-китайские отношения переходят в опасную фазу, Вашингтон должен укрепить оборону от серьезных опасностей.
Однако Соединенным Штатам следует сочетать силу и осторожность, чтобы не спровоцировать конфликт, которого они стремятся избежать. Вашингтону не следует предпринимать гораздо более радикальные меры, такие как полное технологическое эмбарго, повсеместные торговые санкции или крупная программа тайных действий для разжигания насилия в Китае. И при этом он не должен резко усиливать давление на Китай сразу повсюду. Если Пекин захочет щедро потратиться на ненужные и очень дорогие проекты в Пакистане, или другие обходные пути вдоль «Одного пояса и одной дороги», или вложить средства в возможности проецирования силы, которые не будут иметь стратегического воздействия в течение десятилетий, тем лучше. И хотя было бы ошибкой позволять Китаю увязывать совместные действия по COVID-19 или изменению климата со сдержанностью США в геополитической конкуренции, администрация избранного президента Джо Байдена могла бы изучить возможности сотрудничества в этих областях, хотя бы в качестве противовеса ужесточению соперничества в других.
Успешное прохождение опасной зоны не положит конец американо-китайскому соперничеству, равно как и выживание в начале Холодной войны с СССР не привело к окончанию этого соперничества. Сегодня наградой за правильные шаги будет просто несколько более предсказуемое китайско-американское соперничество. Это соперничество может по-прежнему носить глобальный характер и по масштабам, и по продолжительности. Но риск вооруженного конфликта может исчезнуть вовсе, по мере того как США будут показывать Пекину, что он не может свергнуть существующий порядок силой, тогда как сам Вашингтон будет постепенно становиться всё более уверенным в своей способности превозмочь вызов Китая, чьи темпы развития снижаются. Теперь, как и прежде, Соединенные Штаты могут выиграть долгое соперничество, если они смогут выстоять в грядущем кризисе.
Комментарии читателей (0):