Ответственность за убийство иранского ученого-ядерщика Мохсена Фахризаде до сих пор официально остается предметом спекуляций, но весьма вероятно, что за ним стоял Израиль. У Тель-Авива есть мотив, а также инструменты и готовность для совершения подобного покушения. Есть у него и опыт осуществления таких нападений — достаточно вспомнить не только гибель других иранских ученых-ядерщиков около восьми лет назад, но и целый ряд ликвидаций, благодаря которым Израиль прослыл лидером в сфере целенаправленных устранений, пишет Пол Пиллар в статье, вышедшей 3 декабря на портале Responsible Statecraft.
Убийство Фахризаде не стало успехом в деле ядерного нераспространения: гибель одного человека едва ли может нанести значительный ущерб ядерной программе Ирана. Предполагаемое участие Фахризаде в создании ядерного оружия имело место в прошлом, до того, как Тегеран приостановил эти работы около 17 лет назад. При этом положенные на полку разработки никуда не делись, даже если создавшего их человека больше нет.
С помощью этого убийства не было предотвращено никаких нападений или иных нежелательных действия со стороны Исламской Республики, скорее наоборот: велика вероятность, что оно такое нападение спровоцирует. Иран, у которого нет ядерного оружия и который как участник Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) обязуется отказать от его разработки, несколько лет назад закрыл все возможные пути к созданию бомбы посредством Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) — международного соглашения, которое практически ничего не оставило от ядерной программы и создало условия для самого тщательного международного мониторинга за тем, что осталось.
Контраст с государством, убившим Фахризаде, разителен. Эксперты сходятся во мнении, что Израиль, не являющийся участником ДНЯО, обладает значительным арсеналом этого оружия массового уничтожения. И приобрел он эти запасы тайно, без какого-либо международного контроля или режима мониторинга. Более того, Тель-Авив никогда не признавал, что подобный потенциал у него есть.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Недавнее убийство не отвечало даже цели, сравнимой, например, с экстерриториальным уничтожением террориста, который никогда не предстанет перед судом и угрозу со стороны которого, как можно утверждать, нельзя устранить никаким иным способом. Напротив, само убийство иранского ядерщика было террористическим актом. Оно очевидным образом подпадало под официальное определение, которое Государственный департамент использует при сборе статистики международного терроризма и который представляет собой «преднамеренное политически мотивированное насилие, совершаемое против гражданских целей субнациональными группами или тайными агентами, обычно направленное на оказание влияния на общественное мнение».
Нежелание признать эту реальность на фоне громких заявлений о террористической деятельности других представляет собой проявление двойных стандартов. Двойные стандарты выступают еще яснее, если представить себе, какой была бы реакция, если бы Иран или кто-то еще убил израильского физика-ядерщика или американского ученого.
Очевидная цель правительства Нетаньяху — скорее всего, преследуемая при поддержке администрации Трампа, как часть его стремления оставить после своего ухода из Белого дома лишь выжженную землю, — состоит в том, чтобы сорвать любые дипломатические шаги администрации Байдена навстречу Ирану, а также возвращения США в число стран-участниц СВПД. Выбор момента для убийства Фахризаде — слишком большое совпадение, чтобы можно было считать, что оно было совершено лишь потому, что Тель-Авиву подвернулась такая возможность.
Грядущие риски
То, как будет развиваться эта история, зависит от реакции Тегерана. Если руководство Ирана сможет противостоять понятному гневу и желанию отомстить, то получится, что у Нетаньяху, по крайней мере, получилось унизить Иран и показать его слабость. Однако лучше всего для израильского лидера было бы, если бы Иран предпринял что-либо в ответ, что, в свою очередь, может стать причиной эскалации военных действий против республики со стороны Израиля и особенно Соединенных Штатов. То, что президент Трамп уже рассматривал возможность нанесения удара по Ирану, должно было привести Нетаньяху к выводу, что у него есть хорошие шансы спровоцировать именно такую военную конфронтацию, которая была бы его наиболее эффективным способом превентивного разгрома дипломатии новой администрации США.
И до убийства Фахризаде и до выборов в США своими действиями Израиль уже стремился к подстрекательству и провокации Ирана. По всей видимости, с этой целью и была совершена серия взрывов на территории Исламской Республики, ответственность за которые так никто на себя и не взял и целью которых были не только объекты военной инфраструктуры и ядерной программы, но и иные объекты, вроде электростанций и нефтепроводов.
Правительство Нетаньяху последовательно пропагандирует непрекращающуюся и безоговорочную враждебность по отношению к Ирану, направленную на то, чтобы республика навсегда осталась в изоляции санкционного давления и ненависти. Эта кампания перманентной конфронтации удерживает потенциального регионального соперника слабым и направлена на то, чтобы патрон Израиля, США, не вел какие-либо дипломатические или иные дела с Тегераном. Сохранение Ирана в статусе вечного bête noire, которого можно обвинять во всех проблемах Ближнего Востока, помогает отвлечь внимание от преступлений и ошибок других, прежде всего от Израиля. Ценность подобного bête noire для правительства Нетаньяху как универсального инструмента отвлечения внимания хорошо проглядывается тогда, когда израильское правительство оказывается вынужденным реагировать на нежелательное внимание к собственному поведению, заявляя: «Но настоящая проблема в нашем регионе — это Иран».
Отчасти, но ни в коем случае не полностью, именно из-за этой израильской кампании демонизации Ирана его действия в США называют без всякого разбора «злонамеренным» или «дестабилизирующим», а сами страну обвиняют в поддержке терроризма. Такое нежелание внимательнее присмотреться к Ирану не позволяет разобраться, что именно и почему Иран делает тот или иной шаг. Остается недосказанным, что большая часть того, что Иран делает в регионе, является реакцией на то, что делают другие, в том числе в ответ на то, что Израиль сделал с терроризмом или другими деструктивными действиями.
По всем объективным параметрам оценки того, что является дестабилизирующим поведением, Израиль в последнее время сделал по крайней мере столько же, сколько Иран, для дестабилизации Ближнего Востока, а возможно, и больше, в том числе в плане террористической деятельности, саботажа и других тайных операций, что недавно продемонстрировало убийство Фахризаде.
Можно это сказать в отношении использования радикально настроенных прокси-сил, которые в случае Израиля включали организацию, которую можно считать либо культом, либо террористической организацией и которая в прошлом была причастна к гибели американских граждан. Верно это и в отношении агрессивных военных действий, совершаемых на территории иностранного государства, в том числе нынешней продолжительной кампании нанесения воздушных ударов Израилем по целям в Сирии. Подобные шаги сильно отличаются от договорных отношений, в которых военная помощь предоставляется в поддержку действующего правительства и в союзе с ним.
И это, безусловно, верно, если посмотреть на то, кто призывает вернуться к дипломатии для урегулирования разногласий, а кто вместо этого подрывает дипломатию и способствует конфронтации, вплоть до попытки спровоцировать новую войну.
Стратегический вызов новой администрации
Всё это мрачная реальность для новой администрации Байдена, формирующей свои отношения с Израилем. На сегодняшний день в Вашингтоне мало кто делает ставку на то, что Байден будет тратить большую часть своего драгоценного политического капитала на попытки добиться прогресса в разрешении израильско-палестинского конфликта, длившегося несколько десятилетий. Подобное развитие событий нельзя считать оптимистическим для палестинцев, справедливости и прав человека, но негативно оно также и для региональной стабильности, особенно с учетом того, что подавление Израилем палестинцев долгое время было основным мотиватором экстремизма и терроризма.
Однако дестабилизация выходит далеко за рамки палестинского конфликта и включает израильский терроризм, саботаж и провокации, направленные против Ирана. Самая мрачная из мрачных реалий заключается в том, что нынешнее правительство Израиля не только активно пытается подорвать внешнюю политику новой администрации в Вашингтоне, но также пытается втянуть Соединенные Штаты в новую ближневосточную войну.
Это недружественный поступок. Администрация Байдена должна будет принять это во внимание при формировании двусторонних отношений, которые прежде характеризовались — даже до крайнего почтения к Израилю, которое можно было наблюдать со стороны администрации Трампа — выгораживанием в Совете Безопасности ООН и $3,8 млрд в год в виде ничем не ограниченной помощи. Члены команды Байдена могли бы начать с того, чтобы рассказать честно — в соответствии с обещанием избранного президента быть искренним — об источниках нестабильности на Ближнем Востоке.
Комментарии читателей (1):