Foreign Affairs: от упадка США сможет спасти лишь новый враг в лице Китая

Когда избранный президент США Джо Байден будет приведен к присяге — скорее всего, в маске и в окружении соблюдающих социальную дистанцию чиновников и семьи — под его надзор будет отдана страна, которая, по мнению многих, находится в упадке. Проблемы, благодаря которым к власти пришел Дональд Трамп, в том числе снижение доли среднего класса и сложные внутренние противоречия, никуда не делись. Более того, Трамп оставит своему преемнику «в наследство» новые беды: ничем не сдерживаемую пандемию, глубокие проблемы в экономике, все больший национальный долг, ослабленную демократию и подорванную репутацию на международной арене, пишут бывший помощник государственного секретаря по делам Восточной Азии и Тихого океана Курт Кэмпбелл и директор Китайской стратегической инициативы Брукингского института Руш Доши в статье, опубликованной 3 декабря в Foreign Affairs.

«Упадочничество», или вера в то, что США необратимо теряют свой статус гегемона, является вещью довольно соблазнительной. Однако такой фатализм ошибочен. США по-прежнему сохраняют завидные преимущества: молодое население, финансовое превосходство, обильные ресурсы, мир на границах, прочные союзы и инновационная экономика. Более того, как писал Сэмюэл Хантингтон в журнале Foreign Affairs несколько десятилетий назад, Соединенные Штаты обладают необычной способностью к самокоррекции, тогда как уверовавшие в неизбежный упадок США по иронии судьбы всегда играют «незаменимую роль в предотвращении того, что они предрекают».

Для США упадок — не столько состояние, сколько выбор. Потере Вашингтоном своих позиций и престижа способствует острая поляризация политической системы страны: новый президент-демократ столкнется тем, что все его решения будут в лучшем случае сталкиваться с большим числом преград в сенате, где у республиканцев имеется небольшое преимущество. Тем временем для предотвращения такого развития событий и укрепления позиция США стране необходимо что-то, по вопросу чего — редкое дело — будет существовать межпартийный консенсус. Таким «чем-то» может стать Китай, не ответить на вызов которого США просто не могут.

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 18.01.21   Позиция Байдена по Китаю может оказаться жёстче, чем у Трампа — Strategist
• 02.12.20   Трамп уйдёт, но Байден останется на коротком поводке — Washington Examiner
• 02.12.20   Байдену не объединить раздираемые противоречиями США – National Interest
• 26.11.20   Politico: Силовой аппарат Байдена – сплошь ветераны администрации Обамы

По большинству показателей этот вызов не придуман в Вашингтоне: масштабы Китая и его все более глобальные амбиции — это геополитический факт. Но, в отличие от соперничества с Советским Союзом, которое часто принимало характер военного противостояния и экзистенциальной борьбы, конкуренция между США и Китаем носит в первую очередь экономический и технологический характер. Решение этой проблемы требует инвестиций в американскую конкурентоспособность и инновации, которые также имеют решающее значение для обновления страны и процветания рабочего класса.

Политики должны связать эти две программы не для того, чтобы усилить опасения американцев, а для того, чтобы дать понять, что выполнение наиболее важных внутренних задач страны также будет иметь благотворные последствия за рубежом. В то же время политики должны противостоять общей склонности уверовавших в неизбежность упадка видеть американских конкурентов гораздо более могучими противниками, чем они есть на самом деле, и вместо этого принять необходимые и правильные меры, которые бы стимулировали инновации, не вызывая страха и предрассудков.

Появление внешнего конкурента часто подталкивало США к тому, чтобы стать лучше. И если сейчас к этому подойти с умом, такого же результата можно добиться и вновь. Во время холодной войны политики США старались не доводить разногласия во внешней политике до крайности. Сейчас же, когда политика в США зашла в межпартийный тупик, внутренний консенсус может снова быть обретен за пределами Америки.

Упадочничество как традиция США

Американские опасения по поводу упадка имеют богатую историю, обрамляя даже якобы золотой американский век периодами глубокой неуверенности в себе. Американское упадочничество изначально было товаром, завезенным из Европы: «бестселлер» немецкого писателя Освальда Шпенглера «Закат Запада», опубликованный после Первой мировой войны в разгар пандемии, вдохновил целое поколение пессимистично настроенных американцев, в том числе Генри Киссинджера, которого часто называли «шпенглерианцем» за его склонность смотреть на мир с позиций неизбежного упадка США. Но в то время как европейские упадочники часто были фаталистами, писавшими в тени потерянных империй, американцы, предвидевшие упадок, обычно использовали эти видения для высвобождения мотивации, энергии и переосмысления.

Первая волна американского упадка началась во время Великой депрессии 1930-х годов. Экономическая катастрофа, из которой Германия и Япония, казалось, вышли быстрее, чем Соединенные Штаты, вызвала у американцев сомнения относительно системы самоуправления страны. Соединенные Штаты восстановились благодаря инновационным программам Нового курса, которые президент Франклин Делано Рузвельт использовал для изменения экономики США. В 1957 году Советский Союз запустил свой «Спутник», что вызвало вторую волну упадочнических настроений. Но «мышечная память» о Новом курсе остались: Соединенные Штаты построили при поддержке федерального правительства институты для исследований и образования, которые сделали страну технологическим лидером на десятилетия.

Упадочнические настроения были распространены во время длинной третьей волны в 1960-х и 1970-х годах. Соединенные Штаты пережили социальные волнения и политические убийства. Крах Бреттон-Вудской системы и наступление стагфляции — экономического застоя при одновременной инфляции, — импичмент президенту Ричарду Никсону и падение Сайгона — все это происходит на фоне успехов Советского Союза. Но в конечном счете даже эти изменения поспособствовали корректировке и обновлению американского государства. Социальные волнения стимулировали реформы в области гражданских прав, импичмент подтвердил верховенство закона, крах Бреттон-Вудской системы привел к окончательному доминированию доллара, поражение во Вьетнаме положило конец военному призыву, а вторжение Советского Союза в Афганистан ускорило его крах.

Но вера в грядущий упадок США так и не исчезла навсегда. Четвертая волна, отмеченная эрозией промышленности, торговым дефицитом и ростом экономического неравенства, потрясла американских лидеров в 1980-х и начале 1990-х годов, побудив сенатора от штата Массачусетс Пола Цонгаса заявить, что «холодная война окончена, победили в ней Япония и Германия». Но, несмотря на это давление, Соединенные Штаты успешно пожали плоды революции в области информационных технологий. Менее чем через десять лет после заявления Цонгаса США были объявлены сверхдержавой, не имеющей себе равных.

Новое упадничество

Соединенные Штаты сейчас сталкиваются с пятой волной упадочнических настроений, которая началась с глобального финансового кризиса 2008 года и ускорилась в период правления Трампа, нарушившего все нормы. Упадок Америки «очевиден всем», как отметил обозреватель Bloomberg Ноа Смит, утверждая, что без внутренней реформы «через несколько десятилетий США будут напоминать страну развивающегося мира». США могут превратиться в «деиндустриализованную англоязычную версию латиноамериканской республики», предупреждает профессор Майкл Линд из Техасского университета в Остине, по мнению которого в основе их экономики будут лежать «сырьевые товары, недвижимость, туризм и, возможно, офшорные зоны», в то время как Китай выйдет сухим из воды, оставшись с высокотехнологичными предприятиями при ослабленном глобальном лидерстве Соединенных Штатов.

Те, кто не видит возможности остановить упадок США, указывают на силы — такие как неравенство, политическую поляризацию, дезинформацию и деиндустриализацию, — которые реальны и грозны, но также по своей природе носят глобальный, а не исключительно американский характер. В то же время они упускают из виду преимущества США перед Китаем, где население быстро стареет, темпы роста замедляются, а валюта все еще далека от того, чтобы конкурировать с долларом. На протяжении большей части укрепления Китая за четыре десятилетия на долю США постоянно приходилась четверть мирового ВВП.

Они также могут недооценивать силу притягательности Соединенных Штатов. Открытость Америки привлекает союзников, поддерживающих глобальный либеральный порядок, иммигрантов, которые подпитывают экономический рост Америки, и капитал, поддерживающий доминирование доллара. Мягкая сила США исходит от открытости ее общества и гражданственности ее жителей, а не от государства. Протесты, последовавшие за убийством Джорджа Флойда этим летом, отразили общественную борьбу за реализацию основополагающих ценностей Соединенных Штатов — ценностей, привлекательность которых была настолько универсальной, что борьба за них захватила мировую аудиторию и вдохновила марши за рубежом. Соединенные Штаты вызывают больше критики, чем другие великие державы, «именно потому, что они придерживаются более высоких стандартов», заявил как-то журналист из Южной Африки Деле Олоеде, который добавил, что «никто не придерживается таких стандартов в Китае».

Однако одних преимуществ США недостаточно, чтобы предотвратить упадок страны. Если США все же ждет упадок, первопричина будет политической и, следовательно, будет чем-то рукотворным. Экономическое неравенство, разрыв между городскими и сельскими районами, алгоритмы социальных сетей и неограниченное участие в избирательных кампаниях капитала усилили внутренний раскол, что, в свою очередь, обусловило то, что на протяжении более чем десятилетия Конгресс представляет собой арену пустых политических баталий. Система, которая исторически скреплялась скорее нормами, чем законами, только что пережила выборы, которые могли закончиться политическим насилием и величайшим конституционным кризисом со времен Гражданской войны. Может ли политическая система США вновь обрести общую цель, необходимую для решения проблем страны?

Поиск консенсуса за рубежом

Многие, в том числе избранный президент Байден, который не разделяет страхов об упадке Америки, верят в то, что она сможет.

«Так, много людей сделали ставку на наш крах, что для меня это просто непостижимо», — отметил он десять лет назад, после мирового финансового кризиса.

Во время первого срока своего правления Байдена может столкнуться с партизанским обструкционизмом, который знаком ему по администрации Барака Обамы и который не позволит США принять меры для предотвращения упадка страны, однако события необязательно пойдут по этому сценарию. Под действием обычных межпартийных противоречий и республиканцы, и демократы отказались от прежних своих догматов и понимают, что свои взгляды и позиции нужно пересмотреть. Иногда они даже сходились на новых приоритетах и трансформирующих идеях, особенно в вопросах промышленной политики, отношений между государством и рынком, исследований и разработок, а также торговой политики.

В основе многих из этих сдвигов лежит китайская политика США, и так, скорее всего, будет и впредь. Чем более напористым и репрессивным становится Китай, тем больше вероятность, что общественность и Конгресс объединятся вокруг обеспокоенности по поводу долгосрочных намерений Пекина и влияния поддерживаемого государством меркантилизма на американских рабочих и бизнес. Формулирование американской программы обновления не только во внутреннем плане, но в рамках более широких усилий по поддержанию конкурентоспособности США по сравнению с Китаем может даже получить поддержку обеих партий. Как утверждает ученый из Брукингского института Том Райт, «республиканцы в Сенате должны спросить себя, могут ли Соединенные Штаты позволить себе два или четыре года законодательной стагнации, если мы хотим конкурировать с Китаем».

Чтобы добиться успеха в этой конкуренции, многие политики как из Демократической, так и Республиканской партий теперь согласны, что США нужно будет действовать. В частности, Вашингтону нужно будет восстановить государство, ослабленное 40 годами безразличия одних и антиправительственной злобой других. Если Вашингтону нужно считаться с хищнической экономической практикой Китая и защищать рабочие места в США, федеральному правительству, например, понадобится агентство, которое может консолидировать информацию о промышленных мощностях, цепочках поставок, экономических узких местах и зависимости от импорта — критически важный потенциал, отсутствие которого выявили торговая война и пандемия.

Соединенным Штатам также придется переосмыслить отношения между государством и рынком. Многие деятели в обеих партиях теперь признают, что рыночные силы сами по себе не могут остановить неравенство, поддержать рост, обезопасить страну или обеспечить конкурентоспособность против государственных предприятий Китая. Осознание этого могло бы обеспечить поддержку инвестиций в науку и технологии и даже оправдать элементы прогрессивной повестки дня — усилия по поддержке рабочих, разрушению монополий и проведению промышленной политики в важнейших секторах, таких как полупроводники.

Если администрация Байдена будет разыгрывать китайскую карту таким образом, она должна делать это с большой осторожностью. Конкуренция с Китаем не требует конфронтации или второй холодной войны. Соединенные Штаты обязаны защищать американцев азиатского происхождения от дискриминации, и они должны избегать объединения Коммунистической партии Китая с китайским народом или с американцами китайского происхождения, посылая ясный и своевременный сигнал о том, что демагогия и расизм недопустимы.

Благодаря конструктивной китайской политике, которая бы укрепляла США изнутри и делала их более конкурентоспособными за рубежом, американские лидеры могут начать преодоление ощущения упадка страны. Но они не могут останавливаться на достигнутом. Они также должны найти позитивные способы восстановления солидарности и гражданской идентичности, благодаря которым демократии и может работать. Попытка подчеркнуть общий либеральный национализм или то, что историк Джилл Лепор называет «новым американизмом», была частью американской гражданской культуры и может быть снова.

Как кандидат в президенты 60 лет назад, когда американцы еще не оправились от шока, вызванного спутником, Джон Ф. Кеннеди выступил перед избирателями в городе Кантон, штат Огайо. Страна столкнулась с серьезными кризисами, и Кеннеди перечислил их: низкая заработная плата, высокая стоимость жилья, все больший риск войны, постепенное сокращение промышленности и появление нового конкурента, который, казалось, двигался вперед, в то время как Соединенные Штаты стояли на месте.

«Что мы действительно должны преодолеть, — это то психологическое ощущение в мире, что Соединенные Штаты достигли своего пика, что, возможно, наше солнце минуло зенит, что наши самые яркие дни остались в прошлом, и что теперь нас ждет долгий и тягостный закат… Я совершенно не придерживаюсь этой точки зрения, как и жители этой страны», — заявил тогда Кеннеди.