Вернётся ли Россия через 30 лет к социализму?

Наблюдая развитие системного кризиса капитализма, неангажированная часть экспертного сообщества всё чаще ставит вопрос о будущем — в каком виде в нём будут сочетаться рыночные отношения и государственное регулирование. Если мы вступили в век всевластия больших корпораций, то к чему приведёт эта тенденция?

Вопрос о социализме, от которого отмахиваются нынешние «технократические» элиты — это не праздный вопрос. Выход из цивилизационного тупика требует осмысления той части элит, которые понимают угрозу и не намерены пускать дело на самотёк. Но всегда элиты делятся на тех, кто не хочет категорически ничего менять, и тех, кто понимает, что без этого смерть, и первыми провозглашают заказ на обоснование теории нового общества и путей перехода к нему из грядущей катастрофы.

Теория о классовом обществе и теория стратификации — две составные части будущего обществознания, не прячущего голову в песок от вызовов времени и не работающего на политический заказ оправдания всего существующего. Межклассовый конфликт всегда будет существовать в обществе товарно-денежных отношений. Но впервые перед исследователями встаёт проблема преобладающего значения внутриклассового конфликта как источника социальных катастроф определённого строя.

Именно внутриклассовый конфликт погубил советский социализм в СССР, который рухнул при полном отсутствии буржуазии и тотальном господстве социалистической бюрократии. Теперь именно такой внутриклассовый конфликт губит капитализм — это конфликт не между трудом и капиталом, не между капиталом и сложносоставным обществом, а конфликт между крупным капиталом и мелким и средним.

Именно этот конфликт лежит в основе кризиса капитализма и проецирует раскол класса капиталистов на общество, захватывая в воронку конфликта все социальные слои, вынужденные занимать место по ту или иную сторону линии фронта.

В основе внутриклассового конфликта имеет место борьба монополии и конкуренции. Именно она составляла основу противоречий и при социализме, и при капитализме. Стремление к концентрации власти и собственности у тех, кто имеет для этого больше всего общественного ресурса — центральная проблема любого социального строя, на каком бы типе собственности он ни основывался.

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 10.12.20   Полностью ли самостоятельная держава Россия и как ей стать таковой
• 20.11.20   Государственный марксизм vs. «неомарксизм» хипстеров американской улицы
• 27.09.20   Смысл социализма в СССР. Чем он принципиально отличался от западного?

Тем более что конвергенция становится явью, и все социальные системы опираются на многоукладную экономику, включающую в себя все виды собственности.

В этой экономике главной проблемой становится отделение государственной власти от крупных монополий. В США двухпартийная система подчинена частным ТНК, в Китае КПК удаётся сохранять дистанцию от своих корпоративных монстров.

В позднем СССР КПСС подчинялась госмонополиям и утратила существовавший при Сталине отстранённый статус. Европа несубъектна, она — колония глобальных ТНК, и потому все теории «социально-рыночной экономики» в ней являются пропагандой, а не реальностью.

Практика показывает, что китайская модель наиболее оптимальна и устойчива, но в силу погружённости правящих элит других стран в союз с имеющимися монополиями им недоступен китайский путь. Монополии, захватив власть, не допустят формирования альтернативных элит и альтернативных теорий.

Контроль над финансовым и информационным пространствами позволяет монополиям навязывать апологетику существующего уклада, а любые попытки научной критики глушить и маргинализировать. Нарастание системных кризисов до состояния коллапса становится неизбежным.

Рассуждая о неотвратимости эрозии капитализма и замене его чем-то другим, неангажированные исследователи, не прячущие голову в песок, выдвигают различные версии социализированного уклада будущего, способного прийти на смену вырождающимся либеральным системам Запада, дрейфующим или в тоталитаризм, или в распад.

Какой будет социализм там, где он сможет прийти на смену государственно-монополистическому капитализму? Как в нём будут решаться вопросы соотношения общего и частного, демократии и централизма, конфликта части и целого?

Экономический кризис и эпидемия коронавируса продвинули мир к госрегулированию больше, чем борьба политических партий и одобренные обществом социальные реформы.

Существующий уровень социальной защиты в либеральных системах с падающей демографией, зависимостью от мигрантов и недостаточной степенью роботизации, отстающей от старения общества, в котором стремительно растёт доля пенсионеров и падает доля занятых в производстве, обречён на снижение. Социальный регресс потребует вмешательства государства перед лицом угрозы исчезновения, и этот процесс так же объективен, как и не познан.

Одно ясно: проблема контроля над принципами производства, распределения, обмена и потребления совокупного общественного продукта вновь становится центральной проблемой общественных наук и политики. Те общественные системы, которые позже других выработают в себе ответ на этот вызов, уподобятся странам, опаздывающим с разработкой вакцины от коронавируса. Социализм будущего будет другим, не таким, каким он был в исторических образцах прошлого.

Но в 40-х — 50-х годах нынешнего века призрак социализма снова будет бродить уже не только по Европе, но и по другим континентам. Уклониться от его объективной востребованности будет не только невозможно, но и опасно. Не удастся свести всё только к смене технологических укладов. Они сменятся, но с неизбежностью повлекут за собой смену укладов социальных. И в них будет намного меньше капитализма, чем сейчас.

А вот чего там будет больше, осознать необходимо уже сегодня. «Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Скоро снова будет достаточно много людей, понимающих источник подобных цитат. Культурный пласт социализма обречён на возрождение.