«Великая Албания»: капкан для Сербии и России

Первая часть: Страх Балкан: что такое «Великая Албания»

Конституция Албании (1998) говорит о возможности объединения албанцев, исходя из тезиса о «многовековых устремлениях албанского народа к созданию национальной идентичности и единства». Но первыми документами, обозначившими вектор развития общественно-политической мысли в направлении великоалбанского проекта, стали «Меморандум» Форума албанских интеллектуалов Косово от 26 октября 1996 г. и «Платформа решения албанского национального вопроса» Албанской академии наук от 1998 г. В этих двух документах содержалось одно весьма незатейливое утверждение: поскольку албанцы оказались разделенными между пятью государствами, то единственным способом решения албанского вопроса является их объединение в одном государстве.

В июле 1998 г. пресс-секретарь Армии освобождения Косово (АОК) Якуп Красничи заявил, что «цель АОК — объединение всех земель, на которых проживают албанцы». Политическая декларация АОК от 31 декабря 1998 г. содержала требование «объединения албанцев, свободы и независимости Косово». После подписания Кумановского соглашения (1999) последовала новая фаза активизации албанских диверсионно-террористических подразделений в виде Освободительной армии Прешево, Медведжи и Буяноваца (юг центральной Сербии), Освободительной национальной армии (ОНА) в западной части Македонии и Албанской национальной армии (АНА) с целью «реализации идеи о конечном связывании всех территорий, на которых в большинстве проживают албанцы».

Сразу отметим, что во всей «великоалбанской истории» главным является то, что албанские лидеры просто и грубо подменяют суть: сепаратизм, направленный на разрушение территориальной целостности других государств, выдается за единственно возможный способ решения албанского национального вопроса (посредством объединения территорий, на которых проживают албанцы).

Но, во-первых, албанского национального вопроса как международной проблемы не существует, поскольку статус и права любого национального меньшинства, проживающего на территории другого государства, детально и исчерпывающе прописаны, например, в Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 18 января 1992 г. («Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам»). Во-вторых, современное международное право не знает способов решения национальных вопросов путем предоставления национальным меньшинствам чужих территорий, на которых зафиксировано проживание оных меньшинств.

Прологом к началу горячей военной фазы косовского конфликта, неразрывно связанного с «великоалбанской» проблематикой, стали события в Албании 1997 г., когда социально-политические потрясения, вызванные кризисом финансовых пирамид, наступивший распад госуправления, анархия и хаос позволили АОК получить в свое распоряжение фактически оставшийся без какой бы то ни было власти север Албании. Здесь был создан ряд центров обучения и лечения боевиков АОК. Так была создана единая криминально-террористическая логистическая линия Косово — север Албании.

После окончания военной агрессии НАТО против СРЮ, подписания Кумановского соглашения и принятия Резолюции СБ ООН №1244 (июнь 1999 г.), казалось бы, международному сообществу следовало сосредоточиться на решении вопроса статуса албанского нацменьшинства в границах Республики Сербии, как о том говорят положения данной резолюции. Однако ряд процессов и событий, последовавших в регионе после бомбардировок НАТО, стал указывать на принципиально новое измерение общеалбанской политики на юге Балкан. Относилось оно к двум направлениям: бывшей югославской республике Македонии (ныне Северная Македония) и югу центральной Сербии. Рассмотрим «македонское» и «южносербское» направление детальнее.

Относительно Македонии отметим, что последняя релевантная перепись 2002 г. (перепись 2011 г. провалилась на финальной стадии, о проведении новой в настоящее время нет даже упоминаний) показывает, что от общего количество населения в 2 022 547 человек македонцы составляли 64,18%, албанцы — 25,17% (509 083 человека). Однако в ходе проведения переписи международные наблюдатели отмечали, что невероятным образом в процедуре смогли принять участие лица без документов, без гражданства, а также проживающие за рубежом. Проживают албанцы компактно, в основном вдоль границы с Косово, здесь они составляют около 90% населения.

Последовательность действий албанских сепаратистов в Македонии заключалась в следующем: бойкот переписи населения 1991 г., непризнание независимости Македонии, непризнание конституции Македонии (1991 г.), демонстративное использование флагов и других государственных символов Республики Албании. В январе 1992 г. албанские лидеры организовали в Македонии нелегальный референдум о предоставлении культурной и территориальной автономии северо-западной части Македонии, названной «Республика Илирида». В феврале 1992 г. председатель первой албанской партии в Македонии (Партия демократического процветания, ПДП) Невзат Халили потребовал от македонской власти признать указанную автономию албанцев, а также государственность независимого Косово.

17 февраля 1994 г. был открыт частный албанский университет в Тетово (Stuhl University), финансируемый албанской диаспорой из Германии, Швейцарии и других западных стран, ставший рассадником албанского сепаратизма. В январе 1997 г. Македония приняла закон о легализации обучения на албанском языке в Скопье. В 1998 г. начались массовые демонстрации албанцев в поддержку АОК с требованиями интервенции НАТО. В 2000 г. Мендух Тачи, вице-президент (с 2007 г. — лидер) Демократической партии албанцев в Македонии, рассказал о целях своей партии: «Нашими главными политическими целями является независимое Косово…, чтобы албанцы в Македонии стали государствообразующим народом ради создания шиптарско-македонской федерации при всеохватывающей интеграции всех албанцев на этих пространствах в рамках объединенной Европы».

Далее начались первые акции Освободительной национальной армии (ОНА) — по аналогии с действиями АОК она развернула диверсионные операции против армии и сил безопасности Македонии. ОНА являлась прямым филиалом АОК, ее «южным флангом», который создали ветераны АОК. Пресловутый Косовский защитный корпус, в состав которого беспрепятственно перекочевали главари и боевики АОК, на протяжении всего времени боевых действий оказывал прямую поддержку своим подельникам в Македонии. Целью действий ОНА были этнические чистки, убийства, грабежи, уничтожение имущества, т. е. создание этнически однородной албанской территории.

Самую масштабную многомесячную диверсионно-террористическую операцию ОНА (февраль-июль 2001 г.) возглавил Али Ахмети, сообщивший 22 марта 2001 г. о целях операции следующее: «Борьба, которую мы ведем, осуществляется с одной целью — выдавить словенские силы с территории, которая традиционно является албанской». Ахмети впоследствии стал лидером македонской партии «Демократический союз интеграции», являющейся многолетним коалиционным партнером правящей партии ВМРО-ДПМНЕ. Немногим ранее, 16 марта, будущий лидер оппозиционной Демократической партии албанцев Мендух Тачи заявил, что «албанцы начинают вооруженную борьбу с целью освобождения их территорий».

Последствиями диверсионных операций ОНА стали гибель 70 македонских полицейских и военнослужащих, бегство в Косово нескольких тысяч албанских семей и расселение 70 тысяч македонцев. Подписанное по окончании столкновений Охридское соглашение содержало, помимо прочего, пункт о создании территориальной автономии албанцев по этническому принципу.

В июле 2008 г. в Македонии был принят закон об использовании языка, по которому албанский хоть и не становился вторым официальным языком Македонии, но тем не менее мог использоваться при выступлении албанцев-глав парламентских комиссий. Материалы парламента должны были переводиться на албанский язык, официальная коммуникация с государственной администрацией на всей территории Македонии должна была осуществляться на двуязычной основе, и даже полиция во время задержания албанцев была обязана говорить на албанском языке. В целом Закон о языке 2008 г. — это одна из ключевых мер в направлении федерализации Македонии.

Следующее ключевое событие произошло в Албании. 30 октября 2010 г. в Тиране состоялась знаковая конференция «в поддержку Природной Албании», организованная политической партией «Список природной Албании» (СПА). Годом ранее «Платформа Природной Албании» была опубликована в количестве 50 тыс. экземпляров, переведена на несколько языков и отправлена международным адресатам. Автором платформы, содержащей около 200 страниц, является Кочо Данай — не только кабинетный ученый, директор научно-исследовательского учреждения, но и бывший советник трех албанских премьеров. Из всего сочинения Даная особое внимание следует обратить на следующие положения:

• — албанский вопрос необходимо подвергнуть тотальному реформированию и реконфигурации;
• — албанцы не выполнили свою главную миссию: дело Призренской лиги осталась незавершенным, как и восстание албанцев 1911—1912 гг.;
• — независимость Албании достигнута и лишь на одной части албанских территорий;
• — остальные части албанских территорий остались в рамках соседних государств или были аннексированы;
• — так называемая Народно-освободительная борьба в ходе Второй мировой войны 1939−1945 гг. тоже не была завершена;
• — неоконченной осталась и борьба албанцев в Косово, начатая в 1998 г., так как она привела лишь к отделению края от Сербии, но не достигла второй части цели — его объединения с национальным ядром — Албанией;
• — та же участь постигла и борьбу албанцев в Македонии в 2001 г.: она началась как освободительная, а закончилась тем, что албанцы приняли чужое государство как своё отечество.

Процесс реализации проекта «Природной Албании» предполагает следующие фазы:

— инициирование соответствующих конституционных процедур по объединению на основе конституции Албании;

— формирование Конфедерации Албания — Косово, федерализация Македонии; объединение в единое государство. При этом отмечается, что «межалбанское объединение — это европеизация», «мир и стабильность в регионе».

Итак, цель «Природной Албании», по словам ее автора, одна — «решение албанского вопроса путем создания единого албанского государства».

Конференция примечательна также тем, что в ее работе приняли участие политические представители албанцев из общин юга центральной Сербии Прешево и Буяновац, выразившие поддержку требованиям СПА «объединить части территорий соседних государств, в которых албанцы составляют большинство населения» и создать единое албанское государство, охватывающее земли Сербии, Македонии, Черногории и Греции.

Последствия решений, принятых на конференции в Тиране 2010 г., практически сразу проявили себя в Македонии. В западной части страны, где рычаги местного управления оказались у албанцев, началась искусственная и форсированная албанизация. В органах местного самоуправления, предприятиях и организациях, во главе которых оказались албанцы, происходила смена кадрового состава с македонского на албанский, водружались албанские флаги, шла агрессивная замена топонимики с македонской на албанскую. Албанские чиновники всех уровней начали осуществлять коммуникацию исключительно на албанском языке, не озадачиваясь переводом на македонский даже на мероприятиях государственного значения. Электронные порталы государственных служб общин на западе Македонии стали доступны только на албанском языке, для непонятливых следовало весьма краткое объяснение — «ну это же албанские общины».

Весной 2012 г. Невзат Халили опубликовал «Заключения руководства Илириды», главными пунктами которых были формирование «функционального союза Илириды и Македонии, признание за Республикой Илиридой право основывать свои правовые и демократические органы как выражение политической воли большинства албанцев, выраженной на референдуме 1992 г.

В 2014 г. в центре Скопье около памятника албанскому национальному герою Скендербегу Халили провозгласил основание албанской «Республики Илириды», потребовав от тогдашнего премьер-министра страны Николы Груевского начать процедуру федерализации Македонии. Комментируя это событие, председатель Национального фронта по защите прав и свобод человека Идриз Синани, вошедший в состав «руководства новой республики», недвусмысленно предупредил македонцев, что в случае, если они не поддержат этот проект, «проблема может быть решена мирно, мы за мир, но если они хотят войны, они могут выбрать то, что хотят».

«Македонская схема», введенная в действие с 1991 г., отличалась своей спецификой: акцент ставился не столько на боевые действия (хотя они были составной, но тактической частью). Стратегия заключалась в усилении политических позиций албанских партий в Македонии, которые должны легитимным путем добиться обретения албанцами статуса государствообразующего народа (выйти из статуса нацменьшинства), чтобы на первом этапе создать «албано-македонскую федерацию». На последующих этапах должно произойти в той или иной форме объединение с Албанией, «Республикой КосовоЙ», к которым присоединится «Прешевская долина» (юг центральной Сербии), и частью Черногории. В случае реализации великоалбанских целей Македония как государство перестанет существовать.

***

По не менее драматичному сценарию с помощью «великоалбанского арсенала» осуществлялись процессы подрыва государственного суверенитета на юге Сербии.

Этот регион представляет собой стратегически важное пространство, поскольку здесь проходит железнодорожное сообщение по линии север — юг, а также Коридор 10, связывающий Грецию и Центральную Европу. Несмотря на подписание в 2001 г. международными представителями «Кончульского соглашения» с главарями Освободительной армии Прешево, Медведжи и Буяноваца, периодические нападения боевиков на гражданских лиц сербской национальности, армию и полицию продолжились.

Тогда сербская власть пошла на весомые уступки: она изменила закон о местных выборах, ввела пропорциональную систему представительства и открыла путь к формированию албанского большинства в системе местной власти. В результате местных выборов 2002 г. в Прешево, Буяновце и Медвежье победили албанские партии, которые сформировали парламент и органы местного управления. Несмотря на то, что албанцы составляют этническое большинство только в Прешево — более 90%, в то время как в Буяновце их не более 60%, а в Медвежье — менее 30%, местные парламенты этих трех общин 14 января 2006 г. приняли платформу, в которой выдвигаются требования проведения децентрализации Сербии высокой степени и предоставления албанцам территориальной автономии. В августе 2009 г. албанские политические группировки юга Сербии выдвинули тезис о выделении особого региона «Прешевская долина», особо акцентируя внимание на создании исключительно этнически албанских структур управления этим регионом.

Конференция в Тиране 2010 г. стала отправной точкой решительного наступления албанского сепаратизма. Главы общин Прешево и Буяновац сформировали движение «За природную Албанию». Власти в Тиране ввели единые программы образования для албанцев соседних государств — в Медведже были открыты экономический и юридический факультеты Нишского университета, преподавание на которых ведется на сербском и албанском языках (хотя албанская молодежь в основном получает образование в албанских университетах Приштины, Тетово и Тираны). В Прешево документы заседаний парламента общины перестали переводится на сербский язык под предлогом того, что подавляющее большинство депутатов — албанцы, а несколько сербов из числа парламентариев и так знают албанский язык.

Председатели общин Прешево и Буяновац Рагми Мустафа и Йонуз Муслию на конференции в Тиране 2010 г. поддержали идею формирования «Великой Албании», в состав которой, кроме Косово и Метохии, вошли бы части центральной Сербии, Черногории, Македонии и Греции. Заместитель председателя общины Прешево Орхан Реджепи по этому поводу заявил, что «всю жизнь я боролся за то, чтобы Прешево и Буяновац были составной частью Косово, а тем самым — и Албании», а «Прешевская долина — самая оккупированная часть албанских территорий».

***

У великоалбанского проекта в арсенале есть не только политические платформы и терроризм. «Республика КосовА» в настоящее время уже располагает полноценной собственной армией, созданной в декабре 2018 г. при молчаливом согласии Сербии. Однако еще до её официального формирования на базе АОК Приштина в 2013 г. заключила военный договор с Албанией, согласно которому «армии двух стран» могут дислоцировать свои подразделения на территории друг друга. Таким образом, возникает возможность сложить военные потенциалы Албании и «Республики Косовы» и объединить инфраструктурные проекты Тираны и Приштины, чтобы получить внушительный боевой потенциал. Учитывая всех резервистов, совместные силы, вероятно, могут насчитывать порядка 120 тыс. чел. Противостоять им не сможет ни одна армия стран региона.

Следует учитывать и логистический сегмент. В настоящий момент главным инфраструктурным проектом Сербии, которому присвоен статус национального приоритета, является автомагистраль Тирана — Приштина — Ниш. Примечательно, что шельмуемый нынешней сербской властью как «ультрапрозападный политик» бывший президент Борис Тадич от этого проекта в свое время отказался.

Автомагистраль Тирана — Приштина — Ниш не имеет для Сербии никакого экономического смысла. Но она имеет смысл для переброски сил южного крыла НАТО в центр Европы (и далее к границам России) и связывания «Республики Косовы» и американской базы «Бондстил» с албанскими портами на Адриатическом море. Сербия, взяв кредит в 3,7 млрд евро, строит свой участок магистрали — от Мердара до Ниша, албанцы свой участок от Драча до границы уже построили, Приштина строит свою часть от границы с Албанией до Мердара. Это значит, что «великоалбанский проект» инфраструктурно и логистически связывает не только «Косову» с Албанией, но и Топличский округ с Нишем (центральная Сербия), создавая основу для утверждения албанского присутствия в моравско-вардарской долине, главном пути из Азии в Европу.

Но при этом в первую очередь следует держать в фокусе не интересы Албании, экономика которой ничтожна, а интересы НАТО, которое получает два недостающих звена в сухопутном логистическом пути (автотрассу и железную дорогу) в свое распоряжение. Альянс таким образом сможет связать албанские порты на Адриатике с глубинной территорией Балкан.

Двумя следующими фундаментальными основами развития «великоалбанского проекта» являются события, происходящие на наших глазах. Это, прежде всего, Вашингтонский договор между сербскими властями и косовскими сепаратистами от 4 сентября 2020 г., по которому, помимо прочего, предусматривается строительство железнодорожной инфраструктуры Ниш — Приштина — Драч, а также присоединение Приштины к инициативе «мини-Шенген» (выдвинута в 2019 г. Сербией, Албанией и Северной Македонией). По этому поводу албанский премьер Эди Рама заявил, что «этот региональный проект позволит трансформировать … и вопрос признания Косово со стороны Сербии».

После подписания Вашингтонского договора 2 октября 2020 г. в Тиране состоялось очередное заседание двух правительств (Албании и «Косовы»), на котором с целью реализации положений указанного договора о строительстве железнодорожной инфраструктуры Белград — Приштина и порта на Адриатическом море были подписаны четыре соглашения и два протокола (и еще пять меморандумов). Совместные заседания правительств Албании и «Косовы» проводятся с 2014 г., за этот период между «двумя странами» было подписано 70 договоров (о таможенных льготах, сотрудничестве в области безопасности, образования, здравоохранения и т. д.). Кроме того, на последнем заседании был подписан договор об основании совместного фонда поддержки Прешевской долины. По этому поводу премьер «Косовы» Авдуллах Хоти заявил, что «нашим устремлением является устранение границы между Албанией и Косово». По словам премьера Албании Эди Рамы, достигнутое соглашение о таможенных льготах позволит превратить порт Драч и в косовский порт (!).Обратим на это особое внимание: порт Албании превращается в порт «Косовы», Албания и «Косова», по сути, в заявлениях первых лиц по умолчанию преподносятся как единое целое. Учитывая, что соглашения охватывают, помимо налоговой и инфраструктурной, ешё и электроэнергетическую область, следует единственно возможный вывод: подписанные на совместном заседании от 2 октября договоры носят многоуровневый стратегический характер и направлены на объединение Албании и «Косовы» в тот или иной вид государственного формирования.

По поводу принятых на совместном заседании заключений относительно ликвидации границы между Албанией и «Косовой» (заседание проходило под лозунгом «Вместе без границ») Белград направил Тиране официальную ноту протеста. Что не мешает правительству Сербии выступать и далее главным инициатором «экономической интеграции» региона. В конце октября и Северная Македония в лице премьер-министра Зорана Заева высказалась за присоединение к проекту «мини-Шенген». Как отмечает сербский исследователь генерал Митар Ковач, «подобные меры Албании носят открыто враждебный характер по отношению к Сербии. Печально, что власти Сербии как будто ничего не замечают, как будто ничего не происходит. Сербия говорит пустые слова о добрососедстве, мире и сотрудничестве, в то время как албанские экстремисты из Албании и Космета отнимают у нас на глазах нашу святую землю. Невероятно это молчание власти Сербии, отсутствие реакции, то, что она не предупреждает ЕС, НАТО и ООН о том, что не только у всех на глазах, но и с их помощью реализуется проект т. н. Великой Албании при доминирующем векторе выстраивания великодержавного исламского проекта в духе т. н. Призренской лиги».

Таким образом, на наших глазах, не просто при молчаливом одобрении, но при активном участии официального Белграда происходит формирование нового геостратегического центра силы на Балканах — «великоалбанского полюса», который будет лишь наращивать свой потенциал. Для Сербии, равно как и для России, это двойной капкан. С одной стороны, сербский президент Александр Вучич сдал Приштине абсолютно все, что можно было сдать, кроме прямого признания независимости. Вашингтонский договор содержит лукавую формулировку, согласно Приштина обязуется в течение года воздерживаться от требований предоставления ей членства в международных организациях. Это означает, что через год Приштина вольна выставлять требование о вступлении в любую международную организацию, включая ООН. Напомним, что под этим документом стоит подпись сербского президента. Вучич все глубже увязает как в «Великой Албании», так и в пособничестве сепаратистам. Финальный итог, к которому ведут все его действия — государственная измена, соучастником которой неизбежно станет поддерживающая Вучича Россия.

Кроме того, все весьма результативные усилия по реализации «великоалбанского проекта», как бы схоластически изощренно он не камуфлировался в терминологии, грубейшим образом нарушают основополагающие акты международного права, касающиеся территориальной целостности и суверенитета государств. Закрывать глаза на этот факт, игнорировать его и дальше для Российской Федерации, значит явно отрицать международное право, демонстрировать практику двойных стандартов, двойной морали и самое страшное и опасное — отсутствие принципов.

Россия, которая усиленно не замечает великоалбанские усилия Вучича, таким образом позволяет ему и дальше маскировать как его роль в реализации «великоалбанского проекта» (точнее, исторических и стратегических устремлений Ватикана — Австрии — Великобритании — США в регионе), так и провал сербской национальной политики. И рано или поздно искусная иллюзия «фольклорного русофильства» Вучича разобьется вдребезги о рифы «Великой Албании», погребая под собой саму возможность восстановления российско-сербского доверия, не говоря уже о российском присутствии на Балканах.