Польские социологи на службе у белорусских русофобов

Белорусские власти неспроста огосударствили социологию. Ссылка на выражение мнения народа, национального интереса и тому подобного, согласно одной из теорий государства, должна быть монополией государства. Впрочем, есть и другие теории, и новые формы работы социологов, готовых не только выявлять общественное мнение по важнейшим вопросам, но и создавать иллюзорную реальность в угоду заказчику.

До 2014 года считалось, и социологи это регулярно подтверждали, что Украина и Россия — «братские страны», и народы у них «братские», и всё это уходит в глубь веков, а в современности переплетено множеством экономических и прочих скреп. После мятежа 2014 года внезапно общим местом стало выражение прямо противоположной точки зрения, и тоже со ссылкой на социологию, историю, экономику.

Похожая смена дискурса продвигается и в ситуации Белоруссии — тоже «братской» во всех отношениях. На смену акцентов и радикальную ревизию смыслов неустанно работают сразу несколько сетей самых разных структур с весьма приличными бюджетами. Часто они бьют в одну и ту же точку с разных направлений.

Белорусские националисты уделяют большое внимание обоснованию отличий Белоруссии от России и белорусов от великороссов. Параллельно ведётся работа по выявлению мнимых или реальных проблем, способствующих развороту белорусской внешней политики на Запад со ссылкой на общественное мнение.

Помимо множества прочих в эту дуду давно дует окопавшийся в Польше руководитель «Белорусской аналитической мастерской» (BAW) Андрей Вардомацкий. По его словам, 5−8 ноября с помощью системы случайного обзвона респондентов Random Digital Dialling он провёл опрос жителей Белоруссии и якобы выяснил ответ на вопрос, лучше ли было бы народу этой постсоветской республики жить в Евросоюзе или в союзе с Россией.

«Система генерирует случайные номера основных сотовых операторов и дозванивается по ним. В опросе, рассказал Андрей Вардомацкий, приняли участие 1008 респондентов», — сообщило издание «Коммерсант» об инновациях в польской социологии.

На белорусском рынке работают три оператора мобильной связи — белорусско-российская МТС, австрийская А1 («Велком») и турецкая Life. Численность абонентов сотовой связи в Белоруссии значительно больше численности населения (почти 12 млн абонентов при почти 9,5 млн граждан). У многих абонентов в личном телефоне по две сим-карты разных операторов, не считая «рабочих» телефонов.

То есть одному и тому же «респонденту» от Вардомацкого могли позвонить два, четыре и более раз. Причём не исключено, что каждый раз ответы могли быть разными и от имени абонента мог говорить ребёнок, недееспособный старик или иностранец. Всё это могло бы быть при условии, что белорусских абонентов действительно обзванивали.

Даже если такой телефонный опрос был, то полученные данные не имеют никакого отношения к социологии, поэтому можно было бы не комментировать полученный результат. Нет выборки по возрастным группам и так далее, полученные результаты перепроверить весьма затруднительно. Тем не менее Вардомацкий заявил о снижении числа сторонников союза с Россией на 11,6% до 40% опрошенных против роста на 6,3% до 33% сторонников членства Белоруссии в ЕС.

«Мы видим, что происходит сближение двух позиций — пророссийской и проевропейской, происходит возврат к традиционной бивекторности, которая наблюдалась в Белоруссии до момента расширения ЕС в 2004 году. После этого был подъем пророссийской ориентации, и Россия долго была в коридоре 60% в рамках вопроса, который был сформулирован в нашем опросе», — пояснил Вардомацкий.

Здесь важен акцент на том, что Россия якобы не Европа, а под Европой господином Вардомацким сотоварищи понимается исключительно ЕС. Не только белорусские национал-радикалы и русофобы, но и МИД Белоруссии, и правительство в целом, и Александр Лукашенко часто жульничают, отождествляя Европу только с Евросоюзом и его официальными органами. Отсюда известные пропагандистские клише «европейский выбор», «путь в Европу» — для Украины, Белоруссии и прочих не состоящих в ЕС европейских государств.

Варшавский деятель также заявил, что во время длящихся с августа протестов в Белоруссии якобы полностью отсутствовала геополитика и «никто не говорил, что вышел потому, что хочет ближе к ЕС и подальше от России или наоборот». Весьма категоричное заявление, под которым, однако, не обнаруживается фактической основы.

Вардомацкому и другим претендентам на статусы экспертов и аналитиков не мешало бы побывать в колоннах манифестантов, чтобы избавиться от заблуждений и не распространять домыслы. Изначально среди манифестантов были, хоть и в небольшом количестве, отрытые русофобы и сторонники максимального дистанцирования Белоруссии от России. Об этом наглядно свидетельствовали не только их плакаты, но и заявления, которые возможно и необходимо было слышать всем тем, кто претендует на некое знание, понимание и аналитику.

Вдобавок варшавский комментатор сомнительного дал народу Белоруссии заслуживающую внимания характеристику: «Между экспертным сознанием, которое реагирует сразу, и массовым сознанием всегда есть лаг. Вначале эксперты отреагировали на действия Москвы, которые воспринимались как поддержка Лукашенко. Протестующие не сразу восприняли эти шаги как значимые события, поскольку мотивация сначала была другая — коронавирус, брутальность и прочее. Все протестное вращение шло вокруг этого. Геополитика роли не играла, но постепенно произошла отложенная рефлексия».

Сказанное можно понять и как упрёк «народца» (терминология Лукашенко) в некоей «тормознутости», о которой в прежние времена слагали анекдоты применительно к жителям Прибалтики. Впрочем, времена меняются и теперь в НАН Белоруссии научными сотрудниками работают убеждённые сторонники принадлежности белорусов не к славянам, а к балтам.

При критике очередных фейков от Вардомацкого трудно обойти вниманием деятельность «Координационного совета по трансферу власти в Белоруссии», от которого Павел Латушко, Андрей Вардомацкий и прочие причисляющие себя к белорусским элитариям не столь уж далеки. Самозванцы из КС, вещающие от имени белорусского народа в целом и протестующих манифестантов в частности, неоднократно делали резкие русофобские заявления, указывающие именно на геополитический выбор (а также цивилизационный, культурный и иной). Причём это были не единичные такие заявления и не одного члена КС, к коим принадлежат Ольга Ковалькова (формировавшая совет по доверенности Светланы Тихановской), известная фейками про «российских омоновцев» Светлана Алексиевич, а также известные в узких кругах «свядомитов» Алана Гебремариам, Юлия Чернявская, Александр Добровольский, Виталий Рымашевский, Андрей Курейчик, Павел Белоус и многие другие.

В начале сентября издание «Политнавигатор» сообщало о том, что пресс-секретарь белорусского оппозиционного «движения солидарности «Разам» Елена Толстая заявила: «Когда мы говорим что угрозы не существует и русский народ нам братский, мы просто вводим в обман белорусов. Это очень опасно. Мы просто можем исключить политическую составляющую из той борьбы, которую сейчас ведет белорусский народ».

В своём публичном выступлении Толстая подчеркнула: тезис «Россия — это война» проговаривается десятилетиями. Возможно, из Варшавы не так заметно постоянное активное личное участие этой оппозиционерки в протестных акциях. Тогда, как говорил классик, «тем хуже для фактов».

Наверняка известное г-ну Вардомацкому польское издание «Хартия 97» 15 ноября сообщало, как упомянутая Толстая на митинге в Минске «рассказала о фальсификациях и угрозе независимости со стороны России» и, в частности, заявила: «Мы пришли чтоб сказать: нет союзу с Россией, нет российским военным базам, нас — большинство».

Те же тезисы публично проговаривала Светлана Тихановская с подачи своего окружения. Изредка антироссийские и антипутинские лозунги можно встретить и в протестных колоннах. Поэтому утверждения г-на Вардомацкого не соответствуют действительности.

Русофобия прозападной оппозиции в 2020 году резко сбавила обороты ради успеха в президентской кампании и симпатий российского общественного мнения в поствыборный период. В таком контексте Лукашенко оказался самым ярым русофобом в белорусской политике, и свою ошибку он после 9 августа, похоже, осознал. При этом русофобия его оппонентов никуда не исчезла — её лишь смикшировали и максимально вывели из публичного пространства. Звучавшие ранее заявления в духе «Русские и белорусы никакие не братья. Даже не двоюродные» никто не опроверг, не извинился.

Деятельность панов вроде Вардомацкого формально не приветствуется официальным Минском. Фактически же она подкрепляет системную русофобию, которую неоднократно артикулировал Александр Лукашенко даже в интервью российским СМИ. Когда окружению «последнего диктатора Европы» угодно, то оно с удовольствием ссылается и на Вардормацкого, и на НИСЭПИ, и на вильнюсский БИСИ (при наличии минского одноименного клона).

Всё это работает не только на внутреннюю повестку, но и на внешнеполитическую. Не случайно Ковалькова и другие упомянутые русофобы активно помогали Лукашенко создать видимость народных волнений во время сочинских переговоров конца 2019 года. Что любопытно: тысячную (на пике) декабрьскую антироссийскую манифестацию минский ОМОН не разгонял — в отличие от манифестацией августа-ноября 2020 года.

В прошлом году, используя фактор антироссийских/антиинтеграционных манифестаций, глава МИД Белоруссии Владимир Макей по отработанным каналам передавал куда следует жалобы на Москву, которая якобы принуждает Минск к углублению союзной интеграции. Тем же официальные представители «нелегитимного президента» заняты и сейчас.

Поэтому не стоит приуменьшать значение «вбросов» в информационно пространство от Вардомацкого и прочих деятелей, чья работа финансируется понятно кем и с какой целью. Впрочем, и преувеличивать тоже не стоит — при условии, что настоящие эксперты не поленятся расставить акценты и досказать полуправду.

Чтобы добиться перелома в процессе, нельзя заниматься им кавалерийскими наскоками и в форме художественной самодеятельности на общественных началах. Пока что антирусофобская и антиинтеграционная контрпропаганда не носит системного характера. Отсюда волнения в одной из частей Союзного государства России и Белоруссии, создающие проблемы как для Минска, так и для Москвы, втягивание в белорусский конфликт США и других нежелательных игроков, а также ряд других негативных явлений, которых при ином подходе могло бы не быть.