Россию надо сдерживать и ослаблять, по-другому США никак – Strategist

Авторы открытого письма, подписанного 103 экспертами, недавно призвали США вернуться в отношениях с Россией к стратегии времен холодной войны. В письме утверждалось, что конкуренция должна быть уравновешена дипломатией, а также что должны быть определены области сотрудничества между Вашингтоном и Москвой. В частности, указывалось, что такими сферами являются противодействие распространению ядерного оружия, защита окружающей среды и урегулирование региональных конфликтов. Прежде всего авторы считали необходимым проводить подобный курс на фундаменте как сдерживания, так и разрядки.

Подобная цель похвальна, но она также и глубоко ошибочна, пишет доцент Колледжа национальной безопасности Австралийского национального университета Мэтью Сассекс в статье, вышедшей 21 сентября в The Strategist.

Во-первых, нет оснований полагать, что политика сдерживания со стороны США хоть как-то сказывается на России. Можно сказать обратное, о чём свидетельствует ее «авантюризм» в Крыму, Сирии и на Украине, а также «операции по дезинформации» против Запада.

Во-вторых, Кремль не заинтересован в долгосрочной разрядке с США, главным образом потому, что США и союзники Вашингтона по НАТО не согласятся с тем, что именно Россия считает необходимым для своей безопасности, — с привилегированной зоной влияния на бывшем советском пространстве.

В-третьих, правила, которые помогали поддерживать стабильность в период холодной войны, больше не действуют. Даже если международная система снова разобьётся на два лагеря, Китай, а не Россия, займет главный полюс. В глобальном масштабе американо-советская диада больше не играет решающую роль в ядерной политике. Ядерная многополярность формирует стратегические взаимодействия гораздо более сложными способами, чем могло бы смягчить сдерживание в стиле холодной войны. А технологическая революция стала золотым дном для враждебных субъектов, стремящихся превратить информацию в оружие, усилить разногласия и подорвать доверие к демократическим институтам.

Реальность такова, что в обозримом будущем противостояние между США и Россией, вероятно, никуда не исчезнет. Это означает, что еще одна прохладная «перезагрузка» — признание на словах наличия у России законных оснований для обеспечения своей безопасности, которое на деле так ничего не решит, — также обречена на провал. Но то же самое можно сказать и о символическом жесте, таком как размещение нескольких тысяч военнослужащих в Польше и странах Прибалтики, сделанном, чтобы скрыть общее сокращение американских войск в Европе. Столь же бесполезны предложения о том, чтобы повторить успех советско-китайского раскола, но на этот раз не против Москвы, а против Пекина. Такие сигналы в Москве воспринимаются как доказательство слабости Запада.

Вместо того, чтобы отстаивать политику в отношении России, основанную на старых решениях или полумерах, США нужна более всеобъемлющая стратегия в отношении России, отвечающая новым стратегическим, экономическим и транснациональным реалиям.

Как могла бы выглядеть такая стратегия? Для начала необходимо отойти от подхода, сочетающего в себе «конкуренцию и сотрудничество». Если признать, что отношения между США и Россией будут носить характер противостояния практически во всех областях, можно будет разработать более комплексную, активную и многоуровневую стратегию, охватывающую взаимосвязанные области, а не рассматривать их по отдельности.

В тех сферах, где на стороне США преимущество перед Россией, Вашингтон может осуществлять шаги по сдерживанию Москвы. Совмещая балансирование обычных и ядерных вооружений, а также продвигая геоэкономическую и социальную сплоченность, США должны стремиться противодействовать Москве в осуществлении «территориальной экспансии», в создании сетей опасной сверхзависимости с собой в самом центре или во вмешательстве в демократические выборы.

Такой шаг потребует от Вашингтона взять на себя обязательств по защите стран Прибалтики, в которых должны быть развернуты значительные по численности войска, а также принять меры с помощью усиления противоракетной обороны по нейтрализации ядерного запугивания со стороны России. С экономической точки зрения подобное сдерживание будет включать в себя удар по российским коммерческим предприятиям, особенно работающим в области продажи энергоносителей и оружия. Внутри страны такой курс Вашингтона должен быть направлен на защиту критически важной инфраструктуры США от кибератак, объединение и централизацию усилий по повышению безопасности выборов; и законодательно установить более жесткие наказания для внутренних доверенных лиц, участвующих во вмешательстве.

Второй уровень стратегии США в отношении России должен быть основан на срывах курса Москвы. В геополитической и геоэкономической сфере она будет включать предложение реалистичных инвестиционных альтернатив государствам Центральной Азии и партнерство со странами Северной Европы — и, возможно, даже с Китаем — в области обеспечения открытости и свободы судоходства арктических торговых маршрутов. В кибернетической сфере и в сфере разведки этот подход включает в себя информационную работу с российским населением по вопросам, которые Кремль считает чувствительными: политическая коррупция, номенклатура, экономические и социальные потрясения.

В качестве третьего уровня стратегии США — ослабления — курс Вашингтона должен быть направлен на ослабление российского влияния там, где преимущество на стороне Москвы. Например, США могли бы предоставить альтернативы, более выгодные газопроводу «Северный поток — 2», а также воспользоваться участием Украины в китайской инициативе создания Нового шелкового пути. И хотя исцеление «межплеменных» разногласий в Америке кажется невозможным, обновление и воспитание разумного политического центра в некоторой степени может стать прививкой США от дальнейшего вмешательства.

По иронии судьбы, у Китая будет всё больше стимулов сдерживать поведение России, в том числе ее попытки территориальной экспансии, по мере того, как начинает формироваться синоцентрический евразийский порядок. Действительно, благодаря притяжению Китая в Центральной Азии, не говоря уже о его инвестициях в российский энергетический сектор, у Пекина гораздо больше рычагов воздействия на Россию, чем могли бы получить США. Таким образом, вполне вероятно, что интересы США и Китая в отношении России совпадают.

Такая стратегия, заключающаяся в сдерживании, срыве и ослаблении, потребует от США отказаться от ряда наиболее пагубных мифов, затуманивающих их видение России. Сюда входит предположение, что с Москвой можно каким-то образом «выстроить отношения». Как и в случае с наивным тезисом о том, что «социализация» внутри либерального порядка сможет притупить амбиции КНР, Кремль давно раскусил попытки заманить его в ловушку западных институтов, особенно потому, что такое попадание в ловушку увеличивает риски для стабильности режима.

Связанный с этим миф заключается в том, что российско-американские отношения изменятся к лучшему после ухода президента России Владимира Путина. В действительности же велика вероятность, что они ухудшатся. Хотя Путин мало заботится об идеологии, за время его правления выросло целые поколение политиков, в стратегическом мышлении которых уже заложено недоверие. И хотя российские элиты опасаются слишком близко сближаться с Пекином, они также давно пришли к выводу, что западный порядок обречен: Россия находится на выигрышной стороне истории.

Что это означает для стратегии США? Ясно, что принять эту новую стратегию в случае переизбрания Дональда Трампа было бы невозможно. Однако продолжение правления нынешнего главы Белого дома сделает и подход «сдерживания и разрядки» в равной степени маловероятным. Чтобы работать эффективно, стратегия сдерживания, срыва и ослабления потребует от Вашингтона более тесного взаимодействия со своими союзниками, твердой приверженности НАТО и признания того, что не все его партнеры всегда будут чувствовать одинаковую угрозу. Ему также придется выходить за рамки своих альянсов на других заинтересованных в сдерживании российских амбиций.

Переход на такую стратегию будет благоприятен для США. Она в определенном смысле восстановит свою сильно подорванную репутацию Вашингтона в мире и напомнит ему, что убеждение и стимулы, а не ленивая риторика или тупой трансакционализм являются ключом к защите его национальных интересов. Она продемонстрирует, что Вашингтон сохраняет приверженность стандартам справедливости и порядка. И в конечном счете это может сделать сами США более устойчивыми, более сплоченными и менее раздробленными, чем это сделали последние четыре года хаоса.