Шихан Куштау разбудил протестную повестку в Башкирии

Победа экологических активистов (в терминологии главы Башкирии Радия Хабирова — романтиков), добившихся сохранения шихана Куштау, разбудила протестную повестку в республике. В августе месяце, помимо событий, связанных с желанием общественности отстоять гору, в информационном пространстве широко обсуждалась ситуация в Абзелиловском районе республики, где местное население выступило против разработки Салаватского месторождения меди, осуществляемой «Русской медной компанией», а также протесты уфимцев, живущих на улице Шота Руставели в Уфе, которые жаловались на строительство многоэтажки во дворе их дома.

Тем не менее у каждого из этих событий своя история и свои особенности. Безусловно, наиболее резонансным событием стала ситуация вокруг шихана Куштау. В вопрос была вынуждена вмешаться федеральная власть в лице президента Владимира Путина, фактически поставившего вопрос о необходимости возврата «Башкирской содовой компании» (БСК) — предприятия, настаивавшего на необходимости разработки горы, — в федеральную собственность. Такое решение дало возможность главе Башкирии Радию Хабирову заявить о том, что Куштау разрабатываться не будет. Шихан получил статус памятника природы регионального значения, и вопрос о его дальнейшей судьбе на данный момент снят. Тем не менее примирения протестующих с властью пока не произошло. Часть лидеров протеста жаждут наказания отдельных чиновников регионального правительства, прежде всего, отвечавших за информационное сопровождение ситуации. Это связано с тем, что в интерпретации этих лиц защитники Куштау выглядели экстремистами и ваххабитами. Раздражение протестующих вызывает и глава Ишимбайского района, принимавший активное участие в событиях на Куштау на стороне БСК.

Политолог Николай Евдокимов полагает, что «любой протест аккумулирует самые разные политические силы, как умеренные, так и действительно радикально настроенные по отношению к действующей власти».

«Безусловно, большинство защитников Куштау были людьми, искренне болеющими за своё дело, которые не заслужили ярлыков «экстремистов» и тех репрессий, которым они подвергались во время конфликта на этом шихане. Тем не менее мы не можем игнорировать тот факт, что среди защитников горы были и люди с радикальными убеждениями. Это имманентное свойство любого крупного протестного движения — привлекать радикально настроенных граждан.

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 10.12.20   БСК и башкирская доля
• 07.12.20   «Башсоду» вернули государству: ещё семи фирмам и заводу ждать изменений?
• 27.08.20   БСК и протесты на шихане Куштау: риски для бизнеса и власти
• 27.08.20   «Где деньги?»: с «Башсодой» разбираются Путин и Генпрокуратура

Можно с уверенностью сказать, что успех протестующих на Куштау спровоцировал протестные настроения в Абзелиловском районе, где люди выступили против «Русской медной компании». Но дальнейшей эскалации протестного движения я не жду. Протест постепенно уходит в социальные сети, вокруг него остаются только представители радикальных, преимущественно молодёжных, групп. Умеренные общественные активисты постепенно перестраиваются в русло конструктивной работы. Это в том числе касается и ситуации в Зауралье».

В конце августа «Русская медная компания», учитывая печальный опыт БСК, решила самостоятельно прекратить геологоразведочные работы на Салаватском месторождении в Зауралье после того, как столкнулась с протестными акциями местных активистов. Но в Абзелиловском районе, в отличие от Куштау, вопрос окончательно не снят. Представители компании заявляют, что поставили процесс на паузу и хотят добиться компромиссного решения при помощи встреч с населением и путём разъяснения своей позиции. При этом наглядно прослеживается желание отдельных активистов политизировать экологическую проблему.

Политолог Дмитрий Михайличенко скептически настроен относительно перспектив протеста в Зауралье:

«Инерция протестов в Башкирии после Куштау есть, но это именно инерция. В Куштау свою роль сыграли не только активисты на горе, но и лидеры общественного мнения, эксперты (экологи, химики, геологи, социологи, экономисты, политологи и т. д.). Очевидно, что темы, которые активисты сейчас пытаются политизировать, — не обладают потенциалом широкой политизации, включающей всё межнациональное сообщество. Поэтому инерцию протестов, основанную на экологической проблематике, я оцениваю как невысокую, а её потенциал — как средний.

Другое дело, что есть ядро протестно настроенной по отношению к руководству республики башкирской молодежи, которая оппонирует действующей власти. От способности власти эффективно (а не линейно-репрессивно) действовать в их отношении будет зависеть дальнейшая динамика протестных настроений».

Не менее резонансной оказалась ситуация в столице республики — Уфе. Уже несколько месяцев жители улицы Шота Руставели пытаются привлечь внимание власти к строительству во дворе их дома многоэтажки. Апелляции к мэру Уфы Ульфату Мустафину не привели к каким-либо результатам, хотя протестующие даже вставали на колени перед зданием городской мэрии. Глава уфимской администрации игнорировал проблему, что заставило протестующих подать заявление в полицию о пропаже Ульфата Мустафина. Ситуация накалялась до тех пор, пока 16 сентября на место конфликта не приехал глава республики Радий Хабиров, который однозначно запретил продолжать строительство, согласившись с требованиями протестующих. Как следствие, в кругах оппозиции начинает формироваться тезис о том, что власть примет любое решение, если на неё надавить.

Николай Евдокимов полагает, что этот вывод ошибочен.

«Не согласен с тем, что уступки власти на Куштау или в случае со строительством многоэтажного дома в Уфе свидетельствуют о её слабости и неспособности противостоять протестующим. Скорее наоборот — это говорит о здравом смысле и желании исправлять решения, которые оказались не до конца продуманными».

«Во-первых, мы видим, что многие решения принимаются без предварительного исследования общественного мнения. В идеале, когда речь идёт о серьёзных управленческих решениях, необходимо изучить позицию граждан, проанализировать возможные риски. Не только технологические, но и социальные, политические. Судя по всему, этого никто не делает. Во-вторых, печально, что вопрос не двигается с места, если в него не вмешивается лично глава республики. Уфимский кейс показывает, что муниципальная власть боится самостоятельно принимать элементарные социально-политические решения, она не вполне субъектна», — считает Николай Евдокимов.

На сегодняшний день острота конфликтов в Башкирии несколько спала. Отдельные отголоски прежней протестной активности периодически проявляются, но они всё больше напоминают искусственный характер. Инициатива по наиболее проблемным вопросам перешла в руки власти, осталось лишь учесть прежние ошибки в работе с активной общественностью.