«Совет Безопасности вновь подтверждает приверженность всех государств-членов ООН сохранению суверенитета и территориальной целостности Сербии. Косово гарантируется широкая автономия и самоуправление в рамках Сербии». Именно так Резолюция 1244 СБ ООН предусматривает окончательное решение проблемы статуса Косово и Метохии. Напрашивается вопрос — отказался ли Белград, подписав соглашение в Вашингтоне, от этой, к слову, официальной государственной позиции, и признал ли он независимость южного сербского края?
Нет, Сербия не признала самопровозглашенную государственность так называемого Косово. Но это не значит, что упомянутое соглашение, разработанное и предложенное действующей администрацией Белого дома, автоматический является «исторической победой» для Белграда. Соглашение хоть и не подразумевает формального отказа от суверенитета над Косово и Метохией, влечёт за собой ряд невыгодных для Сербии последствий, прежде всего на внешнеполитическом уровне. Прежде чем перейти к анализу упомянутых сторон соглашения, давайте посмотрим, почему оно не является признанием Косово с стороны Сербии.
Вашингтонское соглашение — не международный договор, а экономико-политический внедоговорной акт
В соответствии с международным правом, государство может быть признано и подписанием международного договора (англ. treaty). Чтобы такое признание по умолчанию произошло, в договоре должны быть четко обозначены стороны-подписанты и их полное государственное наименование. Текст соглашения должен свидетельствовать о четком и недвусмысленном намерении обеих сторон признать друг друга в качестве независимых государств. Этого в соглашении, подписанном в Вашингтоне, нет.
В нём не используется название «Республика Косово» или любое другое наименование, которое указывало бы на то, что Приштина в данном случае выступает как государственное образование с полной международной правосубъектностью. В соответствии с конституцией Сербии и действующей резолюцией 1244 СБ ООН, южный сербский край не является государством и не располагает так называемым ius contrahendi, вернее, способностью заключать международные договоры. По отношению к Сербии так называемое Косово не имеет право выступать с позиций суверенного государства — как автономный край оно может заключать с Сербией внедоговорные политические соглашения. Такого мнения придерживается и признанный эксперт по международному праву Энтони Ост, который подчеркивает, что государство не может заключать обязывающие международные договоры с частью своей территории. Если в подобных ситуациях всё-таки возникает потребность подписать соглашение, пишет Ост, тогда этот документ нужно воспринимать как политический акт, необязательный к исполнению — таким образом можно избежать последствий признания по умолчанию.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Вашингтонское соглашение не является международным договором ни в плане содержания, ни в плане формы. Его форма отступает от привычной для международных соглашений об экономическом сотрудничестве. Для подобных соглашений характерна преамбула, в которой подчеркиваются принципы равноправия и взаимности между договорными сторонами. Этого в вашингтонском документе нет. Также в классических соглашениях об экономическом сотрудничестве их положения пронумерованы соответствующими цифрами, в то время как в вашингтонском соглашении фигурируют только пункты, которые даже не определены как статьи настоящего международного договора. Международные договоры по правилам подлежат внутренней ратификации, т. е. их приемлемость или неприемлемость для страны-подписанта подтверждает национальный парламент. В вашингтонском документе такое требование не предусматривается. Естественной частью международного договора также является согласие сторон вокруг судебного органа, который обладает компетенцией рассматривать споры, возникшие в ходе его внедрения. В документе, подписанном в Белом доме, нет такого положения, там не оговорено, кто и каким образом будет надзирать за его применением, там также не оговорено, к кому Белград и Приштина могут обращаться в случае его неприменения. Для международных договоров также важно то, что после подписания они регистрируются у генерального секретаря ООН. Что-то подобное в вашингтонском договоре не предусматривается по очевидным причинам — Косово не имеет права выступать в качестве члена ООН.
В тексте соглашения используется в основном английская глагольная форма will — это привычная терминология для внедоговорных (необязывающих) актов. В настоящих международных договорах используется форма shall. В то время как в классических международных договорах, в том месте, где говорится об их вступлении в силу, используется предложение enters into force, в необязывающих соглашениях используется выражение comes into effect, т. е. takes effect. В соглашении также не упоминаются права и обязанности, что логично, так как Косово на основании данного документа не становится субъектом международного права, и тем самым не может быть носителем прав и обязанностей по международному праву. Концепция обязательства в соглашении упоминается только в трех местах, когда речь идет о религиозных объектах Сербской православной церкви в Косово и Метохии, о расследовании случаев пропажи людей без вести и помощи временно перемещенным лицам, и когда от сторон требуется признать «Хезболлу» террористической организацией. Но в соглашении не говорится о налаживании дипломатических отношений между Белградом и Приштиной, нет положения о репарациях, а также о формировании суда по «преступлениям» Сербии на территории Косово и Метохии, ни одним словом не упоминается исключительный суверенитет так называемого Косово над озером Газиводе и другими стратегическими ресурсами в южном крае, не говорится о целостности и неприкосновенности территории Косово.
Всё это — составляющие юридически обязывающего соглашения, на котором настаивает Приштина и ее международные покровители. Даже американские аналитики подтверждают, что Сербия с Косово подписали не двухсторонний договор, а отдельные соглашения с односторонними обещаниями, которые и Белград, и Приштина от своего имени дали США. Президент Дональд Трамп не подписал совместное соглашение, которого формально и не было, он всего лишь подписал письмо, в котором подчеркивается, что США «принимают к сведению то, что Белград и Приштина совместно будут работать над нормализацией экономических отношений».
Единственные спорные в юридическом смысле положения соглашения — это те, что касаются моратория на кампанию по отмене признания так называемого Косово (пункт 15), а также часть о том, что Сербия согласна переместить свое посольство в Израиле из Тель-Авива в Иерусалим (пункт 16). Сначала я хотел бы отклонить толкования, согласно которым Белград на основании этих положений опосредованно признал государственность Косово. Я уже подчеркнул, что Косово не может быть носителем обязательств по международному праву, и поэтому Сербия не взяла на себя обязательств перед этим самопровозглашенным образованием. Скорее можно сказать, что речь идет об (ограниченном по сроку действия) обязательстве, которое Сербия взяла на себя перед США. Белград обязался в течение одного года приостановить свою кампанию против так называемого Косово среди стран, которые уже признали его самопровозглашенную независимость. Но это не значит, что одновременно он обязался и изменить свою позицию по отношению к так называемой государственности Косово — она в понимании Сербии всё еще остается незаконной и противоречит международному праву. То, что мы не будем останавливать других в намерении признать так называемое Косово, не значит, что мы и сами согласны с его вступлением в ООН. Пассивность и молчание не подразумевают автоматического согласия.
Другой вопрос — что с теми странами, которые не признали Косово? Обязан ли Белград не лоббировать отказ от признания его южного края в качестве независимого государства всего лишь год или это положение бессрочное? В английском варианте текста это предложение отделяется от остальной части пункта 15 запятой, что некоторые истолковали как доказательство того, что речь идет об отдельном, самостоятельном положении, в рамках которого Сербия на постоянной основе обязалась не препятствовать дальнейшему признанию так называемого Косово и его вступлению в ООН. В таких случаях нужно интерпретировать спорные места в соответствии с отдельным правилом, известным под названием contra proferentem. Речь идет об интерпретации, которая дает преимущество интересам той стороны, которая не имела решающего влияния на формулировку текста соглашения. Понятно, что данное положение было внесено по настоянию США, и поэтому его надо интерпретировать так, чтобы оно как можно меньше ограничивало государственный суверенитет Сербии. Таким образом. мы приходим к выводу, что по истечении годового моратория Сербия опять может лоббировать отмену признания Косово другими странами и препятствовать его вступлению в ООН.
Как раз такой подход, а также обязательство Приштины прекратить добиваться вступления в международные организации, свидетельствуют о том, что вашингтонское соглашение не подразумевает независимость как окончательное решение косовского вопроса. Любое государство, которое в будущем станет раздумывать о признании сепаратистского Косово, всё еще будет иметь перед собой Резолюцию 1244 СБ ООН, которая говорит о том, что Косово является частью Сербии. Нет соглашения, подписанного при посредничестве Вашингтона, которое могло бы изменить этот юридический и политический факт. Что бы не делали и не придумывали США, они не могут единолично заменить волю СБ ООН. Каждое государство, которое признает самопровозглашенную независимость Косово, напрямую нарушит норму международного права о соблюдении территориальной целостности государства-члена ООН.
Что касается положения о перемещении посольства из Тель-Авива в Иерусалим, нужно подчеркнуть, что Сербия не сможет этого сделать, так как этим она напрямую нарушит Резолюцию СБ ООН №478. Неважно, что по этому поводу было подписано в Вашингтоне и является ли положение о перемещении посольства обязательством Белграда перед США или просто политическим обещанием без юридических последствий. Хартия ООН содержит Статью 103, в которой говорится, что обязательства, вытекающие из резолюций СБ, имеют приоритет перед всеми другими обязательствами и соглашениями. Поэтому ни одно государство не может легально признать Иерусалим столицей Израиля. Вашингтон и Приштина могут рассказывать что угодно, могут пытаться сколько угодно убеждать нас своими лжеюридическими интерпретациями, но любой перенос посольства в Иерусалим приравнивается к международному преступлению.
Вашингтонское соглашение как продолжение американской игры против Китая и России
Хотя ко взаимному признанию Сербии и сепаратистского Косово вашингтонский договор не привел, он во многом поставил под вопрос стабильность и стратегический характер отношений Белграда с Москвой и Пекином. Соглашение полно политически и геополитически мотивированных положений, которые, будучи применены на практике, нанесут прямой ущерб интересам Китая и России на Балканах. Мы не ошибёмся, если заявим, что это, возможно, единственное соглашение в новейшей истории международных отношений, которое на словах посвящено экономическим вопросам, а по сути является брутальной попыткой проникновения американского геополитического влияния в юго-восточную Европу.
Понятно, что положения о декриминализации гомосексуальности, о признании шиитской «Хезболлы» террористической организацией, о борьбе против китайской сети 5G, о диверсификации источников импорта газа и признании сепаратистского Косово Израилем не имеют никакого отношения к экономическому сотрудничеству Белграда со своим южным краем. Но они имеют отношение к стремлению Белого дома навязать каждой отдельной стране свой авторитет в решении открытых международных споров. С другой стороны, Дональду Трампу захотелось понравиться еврейскому лобби в США и получить политический балл в предстоящей президентской кампании против своего конкурента Джо Байдена.
Нет никаких сомнений, что данное соглашение является составной частью американской стратегии по вытеснению китайского и российского влияния из горячих точек по всему миру. Белград и Приштина тут послужили лишь объектом геополитических интересов США. Всё началось с визита госсекретаря США Майка Помпео в государства Центральной Европы, с которыми была подписана совместная декларация о борьбе против китайской сети 5G. Потом всё продолжилось подписанием соглашения между ОАЭ и Израилем, которое усложняет геостратегическую позицию Пекина на Ближнем Востоке, а теперь и подписанием экономического меморандума о взаимопонимании между Сербией и сепаратистским Косово. Если не принимать во внимание тот факт, что документ не содержит де-юре признание так называемого Косово, то можно констатировать, что Белград в перспективе абсолютно ничего от этого соглашения не получает — лишь укрепление на территории Сербии американского влияния в сфере экономики, безопасности и политики. Белград широко раскрыл двери американским компаниям для участия во всех инфраструктурных проектах в регионе, начиная со строительства железных и автомобильных дорог вплоть до раздела прав использования и управления ресурсами озера Газиводе и контроля воздушного сообщения.
Нет, Сербия не победила, как об этом заявило сербское руководство. Что это за победа, если вы даете государству, которое является главным покровителем независимости Косово, шанс укрепить геополитическое влияние на вашей территории и в регионе, в ущерб интересам ваших стратегических и исторических союзников?
Комментарии читателей (0):