Косовский вопрос спустя два десятилетия после окончания острой фазы конфликта все еще остается центральной проблемой в балканском регионе. К переговорам Белграда и Приштины, которые ведутся под эгидой Евросоюза, в последнее время активно присоединяется Вашингтон — главный спонсор косовской «независимости». В начале сентября в Белый дом приглашены лидер Сербии Александр Вучич и представитель албанских сепаратистов в Приштине. Это будет вторая попытка организовать «историческую встречу», которая один раз уже была сорвана в июне, когда за несколько дней до поездки президента сепаратистского Косово Хашима Тачи в США, международный суд по преступлениям «Освободительной армии Косово» опубликовал обвинительный акт против него. Тем временем самый влиятельный бошнякский политик Бакир Изетбегович заявил о том, что возможное признание независимости Косово Белградом привнесет в Боснию и Герцеговину дополнительную нестабильность, так как Республика Сербская также может потребовать отделения от БиГ.
Тем временем сербское руководство, которое всегда могло рассчитывать на безоговорочную поддержку Москвы в защите своего территориального суверенитета, объявляет о том, что при выборе системы ПВО для Сербии российские С-300 и С-400 проигрывают китайской ФК-3. К тому же в сербской прессе еще с ноября прошлого года публикуются статьи, пропитанные антироссийской риторикой.
Об этих и других тонкостях балканской политики ИА REGNUM рассказывает историк, сотрудник Института славяноведения РАН Георгий Энгельгардт.
Недавно в сербских СМИ интенсивно обсуждалось решение сербского руководства закупить китайские системы ПВО ФК-3, а не, например, российские С-300 или С-400. Что, на Ваш взгляд, заставило Сербию искать альтернативных поставщиков систем ПВО?
Я думаю, что на это повлияло несколько факторов. Во-первых, официальный Белград сейчас очень опасается портить отношения с Западом. На фоне нынешних российско-американских отношений и нервозности Запада по поводу какого-либо присутствия России на Балканах, покупку столь серьезной военной техники именно у Москвы Белград воспринимает как ненужный раздражитель. Сербское руководство опасается, что это вызовет очень сильную негативную реакцию на Западе, а покупка у Китая будет восприниматься менее вызывающее. Во-вторых, нельзя забывать о том, что в части белградских изданий, так или иначе подконтрольных властям, в последнее время прослеживается антироссийская риторика, которая отражает некоторое недовольство Белграда последовательной позицией России, поддерживающей Резолюцию 1244 СБ ООН по Косово и Метохии. Возможно, этим Белград хотел сказать Москве — будем покупать, но не у вас. Несмотря на то, что системы С-400 в прошлом году даже были привезены в Сербию для участия в совместных военных учениях.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Вы упомянули антироссийскую кампанию, которая уже достаточно долго ведется в некоторых сербских изданиях. На некоторые публикации реагировало и посольство России в Сербии. Что стоит за всем этим?
Я хотел бы отметить, что в этой кампании видное место заняли такие издания, как Blic и популярный таблоид Srpski Telegraf. Если про Blic часто говорят, что это издание подконтрольно иностранным хозяевам, то Srpski Telegraf как раз подконтролен местным собственникам и входит в медийный пул руководства страны.
Откуда появилась эта кампания? Одним из рациональных объяснений может быть то, что, несмотря на очень активные лоббистские усилия президента Вучича в Москве в его контактах с российским руководством и обработку российского общественного мнения в пользу скорейшей сделки по Косово, Россия все-таки привержена резолюции 1244 СБ ООН, о чем и было заявлено во время последних российско-сербских встреч на высоком уровне.
Дело в том, что вся эта сделка по Косово подразумевает фактический отказ от этого документа и выработку какого-то нового решения. То, что Москва никак не проявляет чувствительность к подобным запросам президента Вучича, на мой взгляд, и лежит в основе публичной антироссийской кампании, которая ведется на внутриполитической сцене Сербии.
Часть сербских СМИ уже неоднократно пророчила подписание всеобъемлющего мирного договора между Белградом и Приштиной до конца текущего года. Тем не менее мы видим, что политическая ситуация в Приштине довольно нестабильна и новое правительство Авдуллы Хоти не пользуется большой поддержкой. Может ли это обстоятельство повлиять на замедление переговоров?
Уже к концу июня внешним игрокам, в первую очередь ЕС и американскому госаппарату, удалось отформатировать политическую сцену сепаратистского Косово именно в интересах этих переговоров. Сначала был убран ярый противник переговоров, бывший премьер-министр Рамуш Харадинай, затем победитель парламентских выборов, глава движения «Самоопределение» Альбин Курти. Финалом стало устранение многолетнего лидера Приштины, действующего президента Хашима Тачи. Против него было выдвинуто обвинение специальным судом по преступлениям «Освободительной армии Косово» в Гааге. С точки зрения поддержки в парламенте нынешнее правительство Авдуллы Хоти достаточно шаткое, но оно является идеальным с точки зрения участия в этой будущей сделке с Белградом. С одной стороны, оно абсолютно подконтрольно Западу, с другой стороны, за самим Хоти нет кровавого прошлого, чего нельзя сказать о Тачи или Харадинае. Но, в отличие от Альбина Курти, он абсолютно системный, подконтрольный политик, который вписывается во все американские и западноевропейские схемы управления. Поэтому Запад не рассчитывает на то, что Приштина может преподнести ему большие сюрпризы и сорвать намеченную сделку.
В Вашингтоне на 2 сентября запланирована встреча лидеров Белграда и Приштины, которая была сорвана в конце июня благодаря тому, что международный суд по военным преступлениям «Освободительной армии Косово» опубликовал обвинительный акт против Хашима Тачи. Чего следует ожидать от этой встречи? Будет ли там окончательно оговорена упомянутая Вами сделка Белграда и Приштины?
Эта встреча имеет две задачи. В первую очередь это попытка американцев и конкретно администрации Дональда Трампа вернуть под свою эгиду переговорный процесс по косовскому урегулированию, который в последние недели узурпировал ЕС. Встреча, которая планировалась на 27 июня в Вашингтоне, была сорвана, а потом в Брюсселе были проведены переговоры при посредничестве представителя Евросоюза по косовскому урегулированию Мирослава Лайчака. Теперь Вашингтон пытается провести встречу на своей территории и вернуться в игру на правах лидера.
Во-вторых, Вашингтон попытается тем или иным способом до президентских выборов положить в США в копилку администрации внешнеполитический успех. Примерно это можно преподнести следующим образом: существовал давний международный спор, который успешно разрешен эффективной дипломатией Белого дома.
Если встреча в Вашингтоне состоится так, как планируется, стороны будут обсуждать в первую очередь экономические соглашения. Полномасштабная юридическая нормализация отношений, по замыслу США, должна увенчать собой процесс сближения сторон по экономическим вопросам. Предстоящая встреча должна подвести некоторую базу под дальнейшее большое соглашение.
Перспектива достижения соглашения между Белградом и Приштиной недавно «испугала» лидера самой влиятельной партии бошняков в Боснии и Герцеговине Бакира Изетбеговича. Он усомнился в том, что в Белграде найдется лидер, который подпишет признание независимости Косово, и что к тому же признание независимости южного края Сербией чревато обострением ситуации вокруг Республики Сербской в БиГ. Оправданы ли его опасения?
Бакир Изетбегович говорит очевидные вещи. Понятно, что для Сербии вся история вокруг Косово крайне болезненная. И не только для Сербии, но и для всех сербов в бывшей Югославии, в первую очередь для сербов в БиГ. Очевидно, что политики и население Республики Сербской могут воспользоваться этой ситуацией для того, чтобы как минимум поставить вопрос о возврате полномочий, которые в свое время были у республики отобраны разными органами международного управления. В идеале они могут поднять вопрос об объединении с Сербией. Изетбегович просто пытается заранее «выпустить пар» и предупредить такой сценарий.
Не секрет, что 12 лет назад, когда была провозглашена односторонняя независимость Косово, в Республике Сербской послышались голоса, говорившие, что надо использовать эту ситуацию и выйти из состава БиГ. Так что Изетбегович пытается немного обезоружить своих политических оппонентов в Баня-Луке и поставить их в положение оправдывающихся.
С другой стороны, для Баня-Луки в случае признания независимости Косово вполне естественной реакцией была бы — потребовать отделения от Сараево. Другой вопрос, насколько это им удастся.
Недавно посол США в Боснии и Герцеговине Эрик Нельсон заявил о том, что Дейтонское соглашение и конституцию БиГ надо реформировать, потому что граждане этой страны очевидно хотят «стать частью трансатлантического сообщества». Значит ли это, что Босния и Герцеговина, наоборот, пойдет путем создания унитарного государства?
В этом заявлении Эрика Нельсона нет ничего нового. Это абсолютно ритуальное заявление американской дипломатии. С момента самого заключения Дейтонского соглашения 25 лет назад американцы подчеркивали, что это только первый шаг на пути к построению централизованной Боснии и что все автономные права и прочие привилегии, которые были закреплены за боснийскими сербами и хорватами, необходимо убрать и создать унитарное государство. Проще вспомнить, кто из американских политиков об этом не говорил, чем кто говорил. Об этом писал и главный архитектор Дейтона, бывший заместитель госсекретаря США Ричард Холбрук.
Что касается евроатлантического будущего БиГ, надо подчеркнуть, что в этой стране проживают три конституционных народа и у них три разных внешнеполитических устремления. Бошняки и хорваты действительно хотят евроатлантической интеграции их страны, а сербы хотят разве что европейской интеграции. НАТО в 1994−95 году все-таки выступало их военным противником.
В обозримом будущем вряд ли негативное отношение боснийских сербов к Североатлантическому альянсу изменится. Поэтому и застопорилась евроатлантическая интеграция БиГ. Власти Республики Сербской последовательно блокировали этот процесс, в то время как сближение с ЕС у них не вызывает никакой аллергии.
В Черногории в конце августа пройдут парламентские выборы. Оппозиционные партии в преддверии голосования создают коалиции и стараются выступить единым фронтом против Мило Джукановича. Каковы их шансы на победу?
Будущие парламентские выборы в Черногории — это один из важнейших региональных вопросов в данный момент. По традиции черногорские оппозиционные партии каждый раз перед выборами пытаются объединиться, и каждый раз эта попытка проваливается. Благодаря этому Мило Джукановичу удавалось обеспечить себе пусть небольшое, но политически необходимое большинство. Получится ли у него сейчас — это большой вопрос, потому что против Джукановича сошлись несколько обстоятельств.
Первое — это его непопулярная политика гонений на церковь, которая почти год вызывает мощную мобилизацию населения, превосходящую все прочие оппозиционные поводы. К тому же Джуканович получил сильный удар со стороны своего беглого партнера Душко Кнежевича, который разоблачил его коррупционные схемы. Сильно пострадала и экономика страны во время нынешней эпидемии. Джуканович годами делал ставку на туризм, но в этом году из-за пандемии коронавируса Черногория, как и все южные европейские страны с большим весом туристической отрасли, получила тяжелейший удар. Здесь против Джукановича играют и испорченные отношения с Россией, и то, что «Аэрофлот» отказался до конца года от возобновления рейсов в Черногорию. Российские туристы в последние лет 15 составляли очень значительную часть туристического потока в страну.
Посмотрим, сможет ли Джуканович за счет административного ресурса и поддержки внешних спонсоров успешно сманипулировать выборами. В прошлый раз ему это удалось за счет имитации госпереворота. Интересно, что будет на этот раз.
Кроме Черногории, протестная волна в этом году прошлась и по другим балканским странам. В Болгарии протестовали недовольные работой правительства Бойко Борисова, в Сербии протесты были вызваны попыткой повторного введения очень строгих мер борьбы против коронавируса. Существует ли какой-то общий знаменатель для всех этих процессов?
Ситуация в балканском регионе, с одной стороны, предсказуема. Это всё государства, которые сталкиваются с массой структурных проблем. При этом во всех этих странах в той или иной степени прослеживается тенденция к авторитаризму, независимо от того, входят ли они в ЕС или нет.
Мы видим, что в Болгарии, которая является частью ЕС, существует вполне «балканский» политический режим премьера Бойко Борисова. В абсолютно натовской и прозападной Черногории существует авторитарный режим Мило Джукановича, который устроил в начале XXI века средневековые гонения на церковь, вызвавшие для маленькой Черногории сверхмассовое сопротивление. Мы видим ту же самую ситуацию в нейтральной, стремящейся в ЕС Сербии, где довольно авторитарный режим президента Вучича также смог вызвать массовые недовольства непродуманными решениями в области борьбы с эпидемией коронавируса. Нестабильная ситуация и в соседней Албании.
Все эти страны страдают от экономических и социальных пертурбаций и в условиях кризиса являются самыми слабыми звеньями европейской политической системы. Они болезненнее всего реагируют как на собственные проблемы, так и на проблемы в Западной Европе. Раньше люди могли уехать на Запад на заработки, сейчас эта возможность существенно сокращена. И если раньше Евросоюз они воспринимали как источник надежды на какие-то инвестиции, то сейчас, несмотря на самые разные заявления, видно, что реальной помощи от ЕС гораздо меньше, чем странам региона этого бы хотелось. Понятно, что в этой ситуации Балканы — самая чувствительная зона во всей Европе, где кризисы могут вспыхивать по самым разным причинам. При этом там существует огромная социальная база для того, чтобы эти кризисы были острыми.
Комментарии читателей (0):