Независимо от того, произойдет новая вспышка коронавируса осенью текущего года, или эта напасть развеется, «как сон и утренний туман», очевидно, что человечество не готово к повторному испытанию. Подробный анализ итогов первого этапа пандемии еще впереди; я же хочу предложить всем неравнодушным переключиться на более актуальные (чем коронавирус) темы, связанные со здоровьем наших граждан.
Но для начала немного статистики.
Так, с момента первого в РФ официально зарегистрированного случая заражения человека вирусом COVID-19 и по июль с. г. (то есть за полгода) всего от коронавируса умерло чуть более 8 тысяч человек. За это же время от ВИЧ-СПИД скончались около 15 тысяч (!) больных, от онкологических заболеваний — более 150-ти тысяч (!), от сахарного диабета — еще примерно 100 тысяч пациентов, от вирусных гепатитов — еще 13−14 тысяч, а всего в течение первого полугодия 2020 года от так называемых социально значимых заболеваний в России скончались по разным данным более полумиллиона граждан Российской Федерации.
При этом хуже всего обстоит дело с больными онкологическими заболеваниями, поскольку помимо значительного количества летальных исходов, цифры как по числу заболевших, так и по объему смертей год от года растут довольно значительными темпами.
Вопрос, который встает в связи с вышесказанным перед каждым нормальным человеком, звучит так: а не целесообразнее ли было в названный период времени бросить все силы государства не на борьбу с коронавирусом (чтобы спасти какую-то часть из названных выше 8-ми тысяч жизней), а на лечение сотен тысяч (!) сердечников, диабетиков, туберкулезников, онкобольных, больных с ВИЧ-инфекцией и т. п.
Однозначного ответа на этот вопрос нет. С моей же точки зрения, мы обязаны были отразить атаки коронавируса, но не должны были забывать и о всех других больных. Не должны были. Но, на самом деле, в некоторых регионах или забыли, или отодвинули на задний план — о чем говорит беспристрастная статистика.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
В России получены первые результаты испытания на добровольцах Минобороны РФ отечественной вакцины против коронавируса, и лично я никогда не сомневался, что эти итоги будут положительными. Как были положительными результаты разработки нашими военными медиками в 2013 году вакцины против «мировой угрозы № 2» (по выражению Барака Обамы) — африканского вируса Эболы.
Однако почему бы нашим медикам - и военным, и гражданским — не навалиться всем миром на изобретение панацеи против, к примеру, сахарного диабета или злокачественных новообразований?
В самом деле: если наши медицинские специалисты победили Эболу и вот-вот одолеют коронавирус, что нам мешает таким же образом одолеть другие и куда более страшные болезни современного общества?
Вопрос этот риторический. Одолеть онкологические и некоторые другие социально значимые заболевания нашей медицине мешает … сама мировая медицина. Да, да, вы не ослышались. Глобальная система здравоохранения устроена так, что когда одна часть медицинского сообщества самоотверженно лечит людей, другая его часть, как это не прискорбно звучит, в основном их калечит.
Большинство врачей и медицинских специалистов, находясь на передовой борьбы за жизнь и здоровье пациентов, руководствуется в своей работе клятвой Гиппократа. Однако есть у медицинской отрасли и другая сторона — коммерческая. Так вот, в платном сегменте медицинской отрасли, в особенности, когда речь идет о некоторых ведущих мировых фармкомпаниях-монополистах, иногда нет места сантиментам.
Никто, на самом деле, доподлинно не знает, чем в действительности занимаются некоторые из этих компаний. Объем производимых ими лекарственных средств и разного рода плацебо таков, что они могут легко обходить любые регламентирующие правила и влиять даже на саму Всемирную организацию здравоохранения (в чем мы убедились в последние месяцы), спонсируя эту структуру.
Могут ведущие мировые фармконцерны контролировать, в том числе, и российских чиновников? Теоретически это вполне возможно. Эксперты фиксируют активности в РФ сотен лоббистов иностранных производителей лекарственных средств.
И чем опаснее и масштабнее то или иное заболевание, чем оно социально значимей, тем, как правило, мощнее давление представителей зарубежных фармкомпаний на чиновников Минздрава, депутатов и российские клиники.
То есть, можно с уверенностью утверждать, что развязанная против нашей страны новая гибридная мировая война проходит сегодня и по фармотрасли.
В чем заинтересованы некоторые зарубежные компании-монополисты? Как правило, в двух вещах. Во-первых, чтобы свободно присутствовать на российском рынке и, во-вторых, чтобы устанавливать монопольно высокие цены на поставляемые в РФ лекарственные препараты.
Однажды потратив огромные деньги на разработку нового лекарства, так называемого «блокбастера», компании-оригинаторы (как правило, это иностранные глобальные игроки фармрынка) пытаются всеми возможными способами вернуть затраченные средства.
Для этого им предоставлены большие возможности: и срок патентной защиты в 20 лет, и защита данных клинических исследований, и возможность устанавливать цены по своему усмотрению (лишь бы государство согласилось платить), и все, что может искусственно продлить все эти защитные и преференциальные меры. В том числе, и получение «вечнозеленых» патентов, которые никакой новизны не несут, но позволяют защищать лекарство от появления более доступных дженериков.
Многие представители «бизнеса на человеческой боли» хорошо понимают, что жизнь человека и его здоровье не имеют предела стоимости, а российское государство, являющееся преемником советского социального государства, не может бросить (во всяком случае — пока) своих граждан умирать за здорово живешь — без лекарств и квалифицированной медицинской помощи.
Для справки: только на государственную закупку препаратов за рубежом для лечения примерно двух тысяч «редких» больных российское правительство ежегодно тратит около 20 млрд. долларов. При том, что Россия — единственная страна постсоветского пространства, выделяющая средства на закупку лекарств для орфанных (редких) больных. И этот факт — лишнее подтверждение того известного тезиса, что государство (в нашем случае — российское) куда более ответственно подходит к здоровью людей, чем многие частные компании. Тем более, когда это касается собственных граждан.
Самым, пожалуй, красноречивым свидетельством названной выше жесткой конкуренции в фармотрасли являются активности зарубежных компаний и их лоббистов в сфере онкологии.
Не секрет, что эта сфера — одна из самых коррупционноемких. Сотни тысяч ежегодно умирающих больных — это бесконечный поток новых пациентов, которым необходимо дорогостоящее лечение. Тем более что сейчас в стране действует так называемый, национальный проект «Здравоохранение», в котором отдельным федеральным проектом является сфера онкологии, и предусмотрены большие деньги на приобретения лекарственных средств для лечения онкобольных.
В 2019 году лоббисты ряда зарубежных компаний чрезвычайно возбудили пациентские организации и медицинскую общественность РФ информацией о низком качестве некоторых препаратов (в первую очередь, дженериков и биоаналогов) для лечения онкологических заболеваний, муковисцидоза и сахарного диабета.
Было даже подготовлено специальное Обращение онкологов в правительство РФ относительно возвращения его к практике закупки преимущественно оригинальных иностранных препаратов. Проблема, однако, в том, что «под раздачу» попали препараты, которые производятся в России, но отнюдь не российскими компаниями.
В результате подобной акции были поставлены под сомнение не так давно принятые правительством РФ нормы и принципы поддержки в данной конкретной сфере отечественного производителя. И если в области социально значимых заболеваний (в онкологии, в том числе) до 2020 года действовали жесткие правила, предполагающие приоритет отечественных фармкомпаний при закупке государством производимой ими продукции, то соответствующим поручением председателя правительства РФ от 14.02.2020 года Минздраву было предписано диверсифицировать свои приоритеты, то есть, по сути, ориентироваться на условия, предлагаемые зарубежными фармпроизводителями.
Поднятая автором этих строк тема настолько актуальна, что каждый час промедления в решении названной проблемы обходится нам (нашей стране) в несколько десятков человеческих жизней. С другой стороны — она настолько объемна, что требует заинтересованного и широкого обсуждения всего медицинского (и не только медицинского) сообщества.
Задача же автора этих строк предельно скромна — привлечь внимание общества, власти и медицинских специалистов к немедленному решению названной проблемы как одной из важнейших на сегодня проблем национальной безопасности страны.
Я призываю читателей выйти из посткоронавирусного состояния и обратить внимание на более важные и масштабные, чем СOVID-19, вызовы: на забирающие ежегодно сотни тысяч жизней наших граждан социально значимые заболевания, на состояние отечественной фармакологии, фармпромышленности и всей национальной системы здравоохранения, на стремление некоторых зарубежных компаний контролировать здоровье и жизни граждан РФ, подсадив нас всех на иглу своих вакцин и других препаратов, качество которых иногда вызывает закономерные вопросы, при этом блокируя развитие российской фарминдустрии и экспорт отечественными компаниями качественных препаратов — тех же дженериков.
Я обращаюсь к Минздраву России с предложением услышать и поддержать президента страны, который бьется сегодня за суверенитет и безопасность нашей страны в области внешней политики: сделайте так, чтобы обеспечить эти суверенитет и безопасность в области защиты здоровья наших граждан.
Комментарии читателей (0):