Сегодня мы переживаем переломную эпоху, когда к концу подходит целый огромный этап развития человечества, который марксисты справедливо называли «стихийным». Как мне представляется, этот тип развития основывался на трех древних новациях (прошу прощение за такое противоречивое словосочетание): разделении труда, появлении классового общества и торговле.
Когда-то в первобытном обществе не было ни первого, ни второго, ни третьего. Однако в процессе своего развития человечество неминуемо обзаводилось этими тремя стихийными элементами. Чуть позже философы и власть оформляли их встроенность в общество, появлялись концепции разделения труда, классового деления и правила торговли.
Фридрих Энгельс увязывает формирование классового общества с появлением разделения труда как следствие и причину. Он пишет:
«Из первого крупного общественного разделения труда возникло и первое крупное разделение общества на два класса — господ и рабов, эксплуататоров и эксплуатируемых».
Таким образом, мечта коммунистов о бесклассовом обществе прочно была связана с преодолением разделения труда. В «Критике Готской программы» Маркс писал:
«На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своём знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям».
Что же касается самой Готской программы, которую тут критикует Маркс, то это была программа будущей объединенной германской рабочей партии, которая намеревалась строить социализм «эволюционным» путем, без революций.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Одна из претензий Маркса к этой программе заключалась в том, что ее составители не собирались преодолевать разделение труда. Ведь любой социализм, который не посягает на эту отмену, станет в итоге лишь новой формой рабовладения. Может быть, господа и будут делиться со своими рабами большим количеством излишков, как это делалось, прежде всего, в европейских странах. Но тогда у господ Европы был весомый повод так поступать — существование СССР, перед лицом которого надо было держать гуманистическую мину. Сегодня же, когда СССР нет, и капитализму не с кем вести миропроектную конкуренцию, он постепенно отказывается от дарования излишков своим рабам, ибо нет более никакой причины это делать.
Таким образом, стихийно сформировавшись в древности, торговля, разделение труда и классовое общество стали необходимыми условиями процесса стихийного развития. Однако, принеся, помимо бед, очевидные позитивные изменения, без которых не было бы никакой современности, сегодня эта стихийность пришла к своему завершению и более не порождает своего позитива — развития. Остается лишь негатив, который в случае если человечество не перейдет к развитию сознательному, то есть к коммунизму, само по себе уничтожит человечество тем или иным способом. Поэтому коммунизм, это не некое «пирожное», мол, хорошо бы было жить еще лучше, а единственная возможность, чтобы просто жить…
Однако почти все концепции общества, власти, живые люди и структуры естественным образом «заточены» именно под стихийность. Силу этой колоссальной инерции пытался сдержать СССР — единственное государство, предложившее альтернативный путь развития. Но не до конца осознав себя таковым, отказавшись от коммунизма и заявив о построении «социализма в отдельно взятой стране», СССР рухнул, ибо его система «проектировалась» под коммунизм, а не под социализм, который мог быть лишь этапом. И теперь мы в переломный момент истории оказались без плацдарма, с которого можно было бы противостоять этому колоссальному вызову.
Разделение труда порождает в человеке определенные устремления, а главное, непонимание и отчуждение конечной цели трудового усилия. За эту цель отвечает власть, ибо неотменяемое свойство любой власти — интегративность. Господа ведают целями и дают направление. Управленцы, в соответствии с указанным господами направлением, дают приказания рабам, которые просто их исполняют, радуясь повышению зарплаты и социальных благ. Такова, примерно, грубая модель, построенная на разделении труда.
Эта модель — не мой «самопал». Это — Аристотель. В своей «Политике» он писал:
«Все подобного рода науки (науки о домашнем хозяйстве — прим. авт.) — рабские, господская же наука — как пользоваться рабом, и быть господином вовсе не значит уметь приобретать рабов, но уметь пользоваться ими. В этой науке нет ничего ни великого, ни возвышенного: ведь то, что раб должен уметь исполнять, то господин должен уметь приказывать. Поэтому у тех, кто имеет возможность избежать таких хлопот, управляющий берет на себя эту обязанность, сами же они занимаются политикой или философией. Что же касается науки о приобретении рабов (в той мере, в какой оно справедливо), то она отличается от обеих вышеуказанных, являясь чем-то вроде науки о войне или науки об охоте. Вот наши соображения о рабе и господине».
Удел господина — политика и философия, то есть целеполагание и смысл. Удел раба — домашнее хозяйство и исполнение указаний управленца. Так Аристотель оформлял политическую систему в условиях рабовладения. И все бы ничего, если бы этот «двигатель» был нескончаемым, машины бы не начали вытеснять людей с рабочих мест, а господа по-прежнему хотели бы куда-то вести вверенных им рабов и развивать их. По большому счету, на это рассчитывал Маркс, считавший, что господа стихийно разовьют рабов настолько, что они, вооруженные «передовой теорией», осуществят революцию, после которой «владыкой мира будет труд». Но не тут-то было.
Казалось бы, существенный урон рабовладельческому строю нанесло христианство, наделив каждого человека душой и запретив относиться к рабам, как к вещи. Спору нет, если бы не было христианства, никаких разговоров о народной демократии человечество бы никогда не услышало, да и, честно говоря, уже бы, скорее всего, перестало существовать. Однако вот что мы читаем у идеолога Священной римской империи Данте Алигьери в его философском трактате «Пир»:
«Более всего украшает человеческую деятельность и более всего для нее похвально, а также лучше всего направляет ее к доброй цели способность овладеть теми свойствами, которые необходимы для достижения желаемого, подобно тому как рыцарю для достижения его цели необходимы смелость духа и выносливость тела. Равным образом человек, предназначенный служить другому, должен обладать качествами, которые соответствуют этой цели, как-то умением подчиняться, пониманием и послушанием, без которых никто не пригоден к хорошей службе; в самом деле, если он при любых обстоятельствах не умеет подчиняться, он всегда выполняет свою службу с трудом и неохотно и редко когда остается в услужении; и если он [не понимает потребностей своего хозяина и ему не повинуется], он никогда не будет служить иначе как своевольно и так, как ему вздумается, что будет скорее услугой друга, чем слуги».
Данте — большой поклонник Аристотеля и тут целиком воспроизводит его рабовладельческую модель, но уже в христианские времена. Он говорит, что раб должен стремиться к самосовершенствованию, наращиванию своих способностей, которые позволяют ему более эффективно исполнять свое предназначение — служить господину. Он не должен думать о цели — это не его дело. Если же он начинает понимать смысл, тогда он из «слуги», превращается, либо в плохого слугу, либо в «друга». То есть становится равным господину. Но для Данте такая возможность и мало вероятна, и нежелательна. Ведь (еще раз вчитаемся внимательней!) «способность овладеть теми свойствами, которые необходимы для достижения желаемого» не только позволяет, собственно, овладеть этими свойствами — что понятно, но и направляет деятельность «к доброй цели». Это как так?! Чем больше я качаю мышцы, тем больше я направляюсь к «доброй цели»?
Данте продолжает:
«Каждая вещь добродетельна по своей природе, когда она делает то, для чего она предназначена; и чем лучше она это делает, тем более она достойна. Поэтому мы именуем добропорядочным того человека, который живет жизнью созерцательной или деятельной, ежели к таковой он склонен от природы; мы называем отменным того коня, который обладает ходом сильным и продолжительным, — такова цель его создания; мы считаем добрым тот меч, который хорошо рассекает твердые предметы, — в этом его назначение».
То есть быть человеку рабом или господином — определяет природа. Его же задача быть «добродетельным», то есть делать то, для чего он этой природой «предназначен». Ну так сегодня наивные идиоты и занимаются «саморазвитием». Один язык выучил, второй мышцы подкачал, еще в чем то продвинулись. И все это хорошо. И даже грех это ругать, ибо все равно это лучше, чем водку пить или вместо коллекционирования компетенций, заниматься коллекционированием шуб. Но в чем цель? Как в чем?! В получении удовольствия от работы и хорошей зарплаты!
Если посмотреть на это упоение «саморазвитием» с политической, властной точки зрения, то оно делает раба-вещь более высококвалифицированным рабом-вещью. Если же такой высококомпетентный раб еще и остается глух к зову смысла и «передовым теориям», то это гарантирует его вечное подчинение. А на вещи, даже очень хорошие, господа смотрят соответственно.
Учитывая эту естественную человеческую склонность и понимая, что ею непременно будут пользоваться господа, Маркс в «Капитале» писал следующее:
«В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т. е. идеально. Человек не только изменяет форму того, что дано природой; в том, что дано природой, он осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю. И это подчинение не есть единичный акт. Кроме напряжения тех органов, которыми выполняется труд, в течение всего времени труда необходима целесообразная воля, выражающаяся во внимании, и притом необходима тем более, чем меньше труд увлекает рабочего своим содержанием и способом исполнения, следовательно, чем меньше рабочий наслаждается трудом как игрой физических и интеллектуальных сил».
Обратим особое внимание на последние строчки про наслаждение «игрой физических и интеллектуальных сил». Чем больше этой игры — тем в меньшей мере это труд, направленный на достижение цели. Чем ее меньше, тем в большей степени это настоящий труд, меняющий реальность в соответствии с идеалом того, кто трудиться. Но сегодня, если кто-то и стремится к чему-то позитивному, то это позитивное выглядит именно как стремление к наслаждению этой «игрой», которое ведет к стихийному характеру труда, который в таком стихийном виде будет подвластен господину.
Такую ставку на упоение раба «саморазвитием» в условиях разделения труда и его глухоту к смыслу, открыто делают и более современные политические системы, наследующие предыдущим.
В своей книге о Британском содружестве наций «Civitas Dei: The commonwealth of God» (что примерно переводиться как: «Град божий: содружество Бога»), основатель королевского института международных отношений Чатем-Хаус Лайонель Кертис, писал:
«Фактор, позволивший англичанам создать commonwealth в национальном масштабе, — это чувство того, что правительство не надо демократизировать выше той точки, когда теряется качество управления».
Ну и что же это за «чувство»? Не та же ли глухота к смыслу пути? Ведь не про демократию тут речь, а, опять же, про то, что рабу не следует интересоваться тем, чем ему по природе интересоваться не полагается. Демократия же — это лишь одна из форм подчинения будущему мировому правительству. Кертис пишет:
«Я думаю, что, когда однажды протестантские церкви научатся рассматривать создание всемирного commonwealth как важнейшую цель своей работы в деле построения Царства Божия, международный commonwealth в англоговорящих странах будет воплощен в жизнь за несколько поколений».
В курсе ли светские любители саморазвития, что они помогают строить мировой порядок под началом некоего бога, который гораздо древней христианских представлений об оном? Нет. Не в курсе. Это не их дело, а дело господ…
Комментарии читателей (0):