Турция ищет выход из политического кризиса

То, что Турция под руководством правящей Партии справедливости и развития (ПСР), возглавляемой ныне турецким президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом, проделала огромный путь, является неоспоримым фактом. В течение 11 лет страна, став примером для ближневосточных государств, являясь самым близким союзником США, наладив отношения с Россией и проделав огромные шаги для того, чтобы обоснованно стучаться в двери Европейского союза, готовилась вступить в клуб одних из передовых держав мира.

При этом, наверное, Анкара именно со стороны ЕС получала самое большее одобрение, будь то развитие демократии или экономики. Однако совершенные за последние восемь лет такие шаги, как отказ от обещанной новой Конституции, отклонение от евроинтеграции, политическое вмешательство в судопроизводство, ограничение ряда прав и свобод, демонстрация предоставления даже основных прав как «милость», реформы по введению единоличной формы правления, вызвавшие в 2013 году волнения в парке Гези, наконец, коррупционный скандал 17 декабря 2013 года — всё это, по сути, вернуло Турцию на 18 лет назад.

Проекты, отягощающие бюджет, начали тормозить экономику. Финансовый анализ и дисциплина были проигнорированы. На такие идеи, как третий мост через Босфор в Стамбуле, новый аэропорт Стамбула и автомагистраль Гебзе — Измир, не удалось получить кредитов из международных банков. Финансирование были вынуждены взять на себя государственные банки. Несмотря на обещание потуже затянуть пояса, чтобы облегчить бюджетный дефицит, был построен дворец в 1150 комнат, изначально предполагавшийся для премьер-министра и совета министров, но после переданный президенту. Стоимость его составила 1,7 миллиарда долларов. Только годовые расходы дворца на электричество составляют 14 миллионов турецких лир (2 млн долларов).

Политические риски в Турции увеличились, как никогда ранее. Нарушение свободы прессы и слова, прав на собственность, беззаконие против оппозиционных партий, «охота на ведьм» привели к тому, что в индексе рисков (CDS) Турция стала занимать 296-е место. Можно догадаться, насколько рискованным государством представляется она для инвесторов, если учесть, что показатель Германии составляет 22, а индекс Италии — 170. В те дни, когда Анкара фокусировалась на реформах ЕС, ее индекс CDS был ниже 200. Теперь же в связи с распространившейся коррупцией и политической неопределенностью Турция стала восприниматься, как Бразилия. Среди развивающихся экономик мы стали одной из двух самых рискованных стран.

Ранее на ИА REX: Китай перестанет разбрасываться деньгами — «Пояс и путь» под угрозой

Показатели настолько плохие, что лишают правительство возможности проводить фискальную политику. Если получится снизить политические и геополитические риски, то доверие инвесторов может постепенно подняться до прежнего уровня. Турция сможет выйти из этого кризиса, только если исчезнет антидемократический климат в стране. Но остается и вопрос «неравенства доходов». Чтобы обычный «среднестатистический работник» имел возможность выделить на себя самого время, чтобы помимо работы и семейной жизни он имел возможность внести свой вклад в развитие общества, требуется системное решение.

Есть ли время? Мир погрузился в кризис, который связывают с пандемией коронавируса. Страны идут своим путем, разрабатывая различные новые комбинации. А Турция? Традиции впустую растрачены, растратили образованных людей, не строятся учреждения, способные воспитать человека должным образом… Вряд ли мы сможем выбрать правильный путь в будущем. Кризис идентичности переживает недозрелый «новый средний класс». Это создает серьезные проблемы: одна из них заключается в необходимости воспитания «буржуазной культуры». Суть консервативной элиты, существующей ныне в Турции, заключается в том, что, перейдя в полное подчинение воле лидеров, она сломала позвоночник «среднего класса». Будущее теперь зависит от того, кто будет руководить властью и правящей партией.

Если Эрдоган не выйдет за пределы Конституции и проявит уважение к демократическим процедурам, никаких проблем не будет. Но если он захочет произвести какие-либо изменения за счет ПСР, то вопрос о реставрации будет отложен в долгий ящик. Мы станем свидетелями усиления внутренних конфликтов и ослабления сил правящей партии. Народ, отдав предпочтение Партии справедливости и развития, мечтает о стабильности и становлении демократии. Тем более на фоне огромных проблем в экономике. Провал во внешней политике сигнализирует о том, что требуются серьезные изменения. «Напряженная линия» продолжается, если все заострится только на выборе того, кто будет стоять во главе властной вертикали, страна не сможет решить накопившиеся проблемы.

Люди ищут альтернативы. По этой причине увеличилась популярность Али Бабаджана (бывшего вице-премьера, одного из основателей ПСР, который в марте сего года создал Партию демократии и прорыва — DEVA). Бабаджан выглядит не коррумпированным, он безупречный лидер, которого ни на чем не ловили. И, наверное, держа курс на демократию, желает содержать страну в чистоте. Он поклялся освободить заключенных диссидентов в качестве первого шага, если его партия завоюет власть. Освобождение критически настроенных журналистов и других лиц, которых он назвал «преступниками по мысли», является вопросом политической воли и может быть достигнуто по «щелчку пальцев».

Отметим вот что еще: каждый государственный переворот в Турции приводил к созданию новой партии или подготавливал почву к появлению нового лидера. Например, после Меморандума 12 марта 1971 года Бюлент Эджевит занял место Исмета Иненю, а 12 сентября 1980 года, несмотря на попытки предотвратить переворот, Тургут Озал создал Партию Отечества (ANAP). Без всякого сомнения, Партия справедливости и развития и Эрдоган, правящие страной на протяжении 15 лет, обязаны своим появлением результатам «постмодернистского переворота» 28 февраля 1997 года. По итогам путча на следующий день в Турции было ликвидировано много политических партий, многие значимые лица ушли из политики. Помимо сложившейся политической конъюнктуры, царящий в стране тяжелый экономический кризис и потери существующих партий поспособствовали выходу Эрдогана и ПСР вперед.

Сейчас шанс получает DEVA. Ее программа направлена на вовлечение всего общества в работу. Идет речь о возвращении к парламентскому строю, разделению властей, верховенству закона, делается акцент на правах человека, борьбе с коррупцией и другие заявления, привлекающие внимание общества. Партийный план построен таким образом, чтобы указать на все допущенные ПСР под руководством Эрдогана ошибки, а также объяснить, что нужно делать во избежание их повторения. Может ли Али Бабаджан и его Партия демократии и прорыва быть надеждой? Время покажет.