Потомки великого теоретика стремятся добиться того же самого: побить США в Южно-Китайском море без единого выстрела, пишет Майкл Влахос в статье, опубликованной 19 мая в The American Conservative.
Председатель КНР Си Цзиньпин придерживается классической стратегии, в рамках которой врага, как ни странно, покоряют с помощью демонстрации военной силы. Благодаря такой демонстрации силы можно добиться гораздо более внушительного успеха, нежели в результате прямого военного столкновения. Достигается это тогда, когда с помощью символических военных действий врага убеждают «покориться» без вступления в прямую конфронтацию. Для успеха такого подхода должны сложиться определенные условия.
Стороны в конфликте должны быть равными по силе конкурентами, которые в прошлом уже имели опыт столкновений друг с другом, из-за чего ни та, ни другая сторона не жаждет очередной войны. Конфликтующие стороны должны стремиться избежать эскалации противостояния, благодаря чему стороны могут согласиться на неформальные руководящие принципы, в рамках которых их военное состязание не будет достигать уровня войны.
Агрессору будет сопутствовать успех потому, что он понимает, что другая сторона более мотивирована избежать прямой конфронтации. Из-за ряда факторов такая сторона будет готова подчиняться. При этом необходимо, чтобы были возможности для сохранения лица, чтобы подчинившаяся сторона могла замаскировать или смягчить факт своего подчинения требованию агрессора.
Такая стратегия может быть иметь столь же значительные последствия, как и любая война. Тому есть три исторических примера. В частности, поддержка Великобританией Конфедерации и уничтожение ею торгового флота Севера в 1861—1872 годах. Когда США раскололись, Лондон стал поддерживать Конфедеративные Штаты Америки золотом и поставками оружия. Они построили современные крейсеры, управляемые Джеком Тарсом, которые поставили крест на торговле северян.
Стратегия премьер-министра лорда Генри Пальмерстона была направлена на то, чтобы задержать появление США как равного с Великобританией по силе конкурента. В этом плане она стремилась достичь трех целей. Во-первых, Лондон обеспечивал Конфедерацию оружием, необходимым для победы над Союзом и получения независимости южан. Во-вторых, если этого добиться не получится, нужно было сделать противостояние Севера и Юга как можно более длительным, чтобы процесс объединения обездвижил нацию на целое поколение. В-третьих, уничтожить американский торговый флот, который на тот момент представлял наибольшую угрозу британской морской мощи.
В результате по США без прямой конфронтации был нанесен сильнейший удар. В этом случае достигались вторая и третья цели. Почему тогда это получилось? Президент США Авраам Линкольн не мог позволить себе вторую тяжелейшую войну или появление независимой Конфедерации. Кроме того, Великобритания была готова нести издержки, поскольку любые затраты были мелочью по сравнению со стратегическими приобретениями.
Вторым таким примером стало недопущение Великобританией захвата Константинополя Российской империей. В феврале 1878 года русские войска наступали на этот желанный для них город. Казалось, ничто не могло остановить замысел российского императора. Затем, в День святого Валентина, появившись из ослепительной снежной бури, шесть линейных кораблей бросили якорь в Мраморном море. Шесть устаревших броненосцев с устаревшими пушками остановили тогда ход истории.
Стратегия премьер-министра Бенджамина Дизраэли состояла в том, чтобы удержать Россию от провозглашения новой Византии на Балканах. Британцы были разгневаны резней, устроенных башибузуками — «Болгарскими Ужасами» — и не пошли бы на войну с Россией, спасительницей Болгарии. И всё же все британское «темное государство» хотело, чтобы планы России были сорваны, а Османская империя спасена. Поэтому броненосцы и появились в Геллеспонте. Почему тогда это получилось? Дизраэли знал, что Романовы захотят избежать еще одной унизительной войны с Великобританией и не рискнут пойти на захват Константинополя. Он сумел дать и своему обществу, и правящему истеблишменту то, что те хотели. И всё с помощью элегантной демонстрации: железный кулак в бархатной перчатке. И всё же он дал России возможность сохранить репутацию: соблазнительная конференция великих держав в Берлине.
Наконец, третий пример — это превращение Третьим рейхом обездоленной Германии в хозяина Европы с октября 1933 года по март 1939 год. За это время Адольф Гитлер организовал десять молниеносных демонстраций силы, которые изменили баланс сил в Европе. Назидательные речи, военные показы, драматические посольства и срочные переговоры — всегда завершающиеся, как победоносная война, военным триумфом: без выстрелов.
С помощью этой стратегии Гитлер достиг большего, чем все кровавые войны Бисмарка. Успех зависел от оценки нацистским лидером реакции противника. Из 11 церемониальных кампаний, начатых Гитлером, десять были успешными (Муссолини заблокировал попытку австрийского Аншлюса в 1934 году). Гитлер демонтировал порядок европейской безопасности, восстановил немецкую мощь и обеспечил западным союзникам позорное поражение. Почему тогда это получилось? Гитлер знал, что союзники в условиях экономического кризиса не готовы к конфликту. Он также понимал, что их общества не могут даже начать думать о новой великой войне. Союзникам потребовалось шесть лет, чтобы преодолеть сложившееся после Первой мировой войны непринятие вооруженных конфликтов. Гитлер еще больше откладывал это преодоление, настаивая на том, что каждая уступка является шагом к миру.
На этом фоне уместен вопрос, сложились ли условия, благодаря которым Си Цзиньпин смог бы принудить США пойти на его требования в Южно-Китайском море. Так, США и Китай в целом находятся в одной весовой категории. Они с 1950 года провели две войны друг с другом. Более того, стратегически позиции Вашингтона, как и у палмерстонской Британии, находятся в упадке. В 1861 году США находились на подъеме, как сейчас Китай, и дважды сражались с Великобританией. Американская и китайская экономики переплетены — точно так же, как и в случае с США и Великобританией в 1861 году. И Вашингтон, и Пекин опасаются, что споры могут перерасти в катастрофическую войну. В стремлении установить свой контроль за Южно-Китайским морем ни одна сторона своими шагами не нарушила правила в такой степени, чтобы нельзя было найти компромисс. Во всяком случае, пока.
В 2009—2017 годах США стремились замирить Китай. Сегодня пандемия COVID-19 угрожает сковать американское общество так же, как было в Великобритании и Франции в 1933—1939 годах. Китай может предложить Вашингтону несколько вариантов спасения лица. Однако у него есть целый ряд вариантов того, как он может «подкупить» региональные государства в случае эскалации напряженности с стороны США.
Соответствуют ли цели китайского лидера в Южно-Китайском море параметрам такой стратегии демонстрации силы? Он, безусловно, хочет превратить Южно-Китайское море в китайское озеро, так же, как США это сделали с Карибским морем в 1890-х годах. Он хочет подкупить и запугать местные государства, чтобы они признали морской суверенитет КНР и его ведущую роль в принятии решений в регионе и в конечном счете подорвать возглавляемую США коалицию, сдерживающую контроль Китая над морями Восточной Азии. Наконец, он хочет поставить крест на англо-американском глобальном морском порядке, подрывая сложившиеся в его рамках международное право и институты.
Китай с высокой долей вероятности сможет достичь первой и второй целей и, возможно, с большим риском — третьей, достижение которой потребуется ухода США с мировой арены, что возможно лишь в отдаленном будущем. Благодаря историческим примерам, опять же, можно найти важные подсказки относительно того, какие шансы на успех у американской и китайской сторон.
Из-за того, что Вашингтон не стал с самого начала оспаривать агрессивное строительство островов Китаем, США при президенте Бараке Обаме фактически признали легитимность выбранного Пекином курса. США также не стали оспаривать милитаризацию этих островов. Китай сейчас перешел ко второму этапу, в рамках которого его флот и береговая охрана стремятся обеспечить суверенитет по всему морю. Такая демонстрация силы и китайского контроля могут привести к насилию и кризису.
Однако Китай может предложить экономические преимущества — по сути, откаты — в обмен на «формальное» принятие суверенной власти Китая. Если США не смогут эффективно защитить территориальные претензии Малайзии, Филиппин или Вьетнама, не рискуя начать войну, то единственное, что смогут сделать эти страны, — это согласиться с китайским подкупом. Безусловно, американские военные корабли могут вмешаться в этот спор. Тем не менее испытывать нервы и решительность друг друга можно лишь до тех пор, пока нет риска выхода ситуации из-под контроля. Смогут ли граждане США перенести ежедневное насилие на море?
Коалиция, возглавляемая США, вступает в период большого риска. Если Вашингтон не сможет в полной мере представлять интересы своих союзников и обеспечить их безопасность, они могут решить заключить мир с Китаем на условиях Пекина. Это означает, что американские эсминцы могут исплавать хоть весь регион вдоль и поперек, осуждая агрессию Китая сколько им угодно. Но горькая реальность будет состоять в том, что все остальные будут отныне уведомлять китайскую береговую охрану о том, что тот или иной корабль будет проходить транзитом через Южно-Китайское море в такой-то день и по такому-то маршруту, и предоставлять любые официальные документы, которые будет требовать такой проход. Как тогда США смогут заверить Японию, Южную Корею и особенно Тайвань в том, что Вашингтон их не бросил?
По правде говоря, у США остается всё меньше вариантов того, как сопротивляться курсу Пекина. Продолжение операций по обеспечению свободы судоходства и символическая военная помощь местным государствам — это демонстрация более слабой позиции. У ВМФ США нет того козыря, который был у Дизраэли. Оккупацией островов Китай, по сути, заложил фундамент своего суверенитета над регионом.
США всегда могут уйти и позволить своим союзникам постоять за себя. Однако если Вашингтон хочет сохранить в регионе стратегические позиции, ситуация не столь безнадежна. Тем не менее из-за того, что США упустили возможность с самого начала дать отпор Пекину и мобилизовать мировые институты против китайской стратегии, сейчас у Вашингтона остались лишь те варианты, которые сопряжены с очень большим риском.
США могут признать неизбежность морского столкновения, которое может произойти в случае кризиса, и подготовиться к нему. Вашингтон также может начать готовить друзей и союзников к тому, чтобы выступить единым фронтом, когда это произойдет. Американскому командованию следует также активнее развивать филиппинские и вьетнамские военно-морские силы. Совместно с властями Тайваня Белый дом может сделать всё возможное, чтобы остров не оказался в окружении КНР. Наконец, США могут существенно нарастить сеть защиты суверенитета Японии и Южной Кореи над островами в Южно-Китайском море.
С исторической точки зрения положение США больше всего напоминает положение Англии и Франции в конце 1930-х годов. Вашингтон проиграл первые раунды, но теперь страна более подготовлена к тому, чтобы рассматривать Китай как стратегическую угрозу. Если Белый дом будет активнее демонстрировать свою готовность давать отпор Китаю, китайский лидер осознает, что он неправильно понял США: не они должны предпринимать больше усилий для предотвращения конфликта, а Пекин.
Комментарии читателей (0):