Российские самопровозглашенные «аналитики и ведущие специалисты по Балканам» продолжают поражать воображение своей фундаментальной безграмотностью и эпическим непониманием происходящего в Сербии, теперь дополненным методологическими провалами. Речь идет о статьях Елены Пономаревой «Александр Вучич и искусство невозможного» и Петра Искендерова «Кто сдает в косовской партии?».
Пономарева совершенно правильно констатирует тот очевидный факт, что отношения между сербами и русскими имеют «общий цивилизационный код, романтику культурно-исторических связей и почти религиозный культ В. Путина, опирающиеся на энергетический и военно-технический фундамент, позволяют Москве при минимальных финансовых затратах оставаться значимым игроком в регионе». Отметим также тот не менее очевидный всем, кроме Пономаревой, факт, что цивилизационный код и романтика культурно-исторических связей относятся к именно к категории сакральных, духовных, «внеинтересных» ценностей. Если именно духовные ценности — это то, что безусловно отличает отношения России и Сербии, то какой единственно возможный логичный вывод следует сделать из этого? Что именно необходимо сделать с сильнейшей стороной, уникальным явлением и единственной на данный момент опорой России на Балканах? Усилить и развить? Нет. Немедленно прекратить! «Чувства-с», по Пономаревой, надо отбросить и перейти к «реал-политике». Казалось бы, почему? А потому что лорд Пальмерстон сказал, что негоже в международных отношениях руководствоваться соображениями дружбы и союзничества, следует основываться исключительно на интересах.
Этот тезис — не просто нарушение логики и здравого смысла. Призыв к отсечению самого главного содержания двусторонних отношений — это полный методологический провал. Но, как говорится, «усилить хотелось бы»: в этом же тексте Пономарева прогнозирует, что если на выборах в Сербии победит оппозиция, то «они будут продолжать «предписанный обстоятельствами» курс на евроатлантическую интеграцию. Причем личное знакомство с многими из них позволяет утверждать, что они будут это делать с ещё большим рвением». Т. е. Пономарева предлагает сформировать мнение о сербской оппозиции на основе ее личных впечатлений, ощущений, «чувств-с».
Российские лоббисты Александра Вучича повторяют муссируемые в Сербии пропагандистские клише: «Всё сдала предыдущая власть, умело балансирующий между Западом и Востоком Вучич спасает то, что еще можно спасти». Однако в Скупщине и госаппарате окопались участники прежней правящей гарнитуры — столь страстно шельмуемого экс-президента Бориса Тадича. И их там не единицы, а примерно 90%. Структура правящего большинства в сербском парламенте более чем примечательна. Помимо Сербской прогрессивной партии Вучича, она состоит из части Демократической партии (ДП) прежнего лидера Бориса Тадича, части Г17+ Младжена Динкича и части Сербской радикальной партии (СРП) Воислава Шешеля. Весь госаппарат — это кадры ДП и Г17+, именно они определяют государственную политику. Новым элементом является лишь криминальный сегмент из Косово. В правящее большинство также входит СПО Вука Драшковича (именно он в бытность министром иностранных дел заключил первое соглашение с НАТО (СОФА) в сентябре 2006 г.) и СДП Расима Ляича — одного из самых близких соратников бывшего лидера боснийских мусульман Алии Изетбеговича. Возникает логичный вопрос: если 90% госаппарата Вучича представлены людьми прежнего режима Тадича, то почему «те» — плохие, а «эти» — хорошие?
Будьте в курсе: «Раздел» Косово — совместный проект властей Сербии и спецслужб США
Пономарева утверждает, что это Тадич заключил соглашение СОФА, а Вучич — лишь дополнение к нему. Очередной провал, в корне не соответствующий действительности. Тадич заключил рамочное соглашение, которое без технических протоколов к нему остается мертвым словом на бумаге. Вучич подписал именно технические протоколы к соглашению СОФА, что предоставляет военную и гражданскую инфраструктуру страны в полное распоряжение НАТО. После подписания технических протоколов к рамочному соглашению СОФА стране не нужно вступать в НАТО формально — фактически она уже там.
Пономарева в качестве аргумента в пользу «умелого балансирования Вучича» ссылается на «военный нейтралитет Сербии» согласно «Резолюции сербской Скупщины от 2007 г.» Но этот документ не носит обязательного характера (в отличие от международного соглашения, которое имеет обязательную законодательную силу). Это декларация о намерении, которая легко может быть аннулирована другой декларацией, и не более того. Сербская Скупщина может принимать и отменять хоть по сто деклараций в день, это не меняет существующего положения и ни к чему не обязывает внешнюю политику, в отличие от конституционного законодательства. Однако 24 декабря 2019 г. парламентом Сербии были приняты «Стратегия национальной безопасности» и «Стратегия национальной обороны Сербии», где идет речь именно о военном нейтралитете страны. Это, безусловно, гораздо более значимые документы, нежели резолюция 2007 г., которые на первый взгляд подтверждают тезис Пономаревой, однако ею даже не упоминаются. Но в указанных документах нейтральность Сербии формулируется как «неприсоединение к военно-политическим союзам», «военный нейтралитет будет осуществляться и через представление содержательной и всеохватывающей политики сотрудничества в области обороны…», «военный нейтралитет Сербии не является препятствием для ее сотрудничества с другими государствами и военно-политическими союзами», включая «расширение и развития сотрудничества с Организацией Договора о коллективной безопасности (ОДКБ)», и «развитие политического диалога и практического сотрудничества с НАТО», с последним — «на региональном уровне — в рамках Программы «Партнерство ради мира».
Здесь мы снова видим формулу «и вашим, и нашим, и всем спляшем», поскольку не запрещается и не ограничивается ничего: нет гарантий сохранения особых отношений с Россией в случае начала евроинтеграции, остается в силе полная ориентация системы обороны Сербии на сотрудничество с НАТО. С 2006 г. ВС США и Сербии развивают Программу государственного партнерства с Национальной гвардией Огайо, кроме того, у США и НАТО нет и не было никаких возражений против военного нейтралитета Сербии. Лидеры 28 стран НАТО в Декларации Лиссабонского саммита поддержали «выраженное определение Сербии в направлении евроатлантической интеграции» (это декларация также остается в силе), полным ходом достигается «интероперабельность» (боевая совместимость) армии Сербии с НАТО, что усиливает институциональную связь с альянсом. Помимо упомянутых нами ранее мер Вучича по усилению связи с НАТО, отметим и то, что в 2015 г. были отменены ограничения по использованию альянсом воздушного пространства Сербии, введенные еще в 1999 г. В целом принятые документы можно успешно использовать в дешевой пропагандисткой эквилибристике, но это в чистом виде стратегическая дезориентация.
Военный нейтралитет вновь не утверждается как конституционная категория, обязательная для исполнения государственными органами и дополненная статьями Уголовного кодекса, предписывающими уголовное наказание за несоблюдение — только так может быть обеспечена уголовно-правовая защита реального военного нейтралитета. Как, например, обеспечена защита территориальной целостности Сербии: по соответствующим статьям УК РС предусмотрено от 3 до 15 лет тюремного заключения за подрыв территориальной целостности и все действия (призывы) или бездействие, так или иначе способствующие подрыву территориальной целостности Сербии.
Акробатические этюды Вучича, может быть, и интересны цирку дю Солей, но высшая стадия сотрудничества с НАТО для страны-нечлена альянса (стадия ИПАП) и отказ даже в символическом жесте предоставления Российскому гуманитарному центру в Нише (персонал которого составляет несколько человек) статуса дипломатического иммунитета есть совершенно конкретный результат этой эквилибристики.
Что касается Бориса Тадича, то речь идет не более чем о негативной прогрессии: не Тадич лучше Вучича, а Вучич еще хуже Тадича. Тадич незаконно начал переговоры о статусе Косово при посредничестве ЕС. Но его команда лишь парафировала соглашение о границе с КиМ (а создал реальную границу между Сербией и «Республикой КосовА» именно Вучич). Тадич отверг ультиматум Ангелы Меркель из 7 пунктов от августа 2011 г., что привело к победе на выборах уже весной 2012 г. команды, один из членов которой, Александр Вучич, был приведён к руководству неоколониальным режимом. Причем у истоков этой победы стоял «отец-основатель» новой силы в сербской политической жизни, глава кабинета Бориса Тадича Микки Ракич. Микки Ракич являлся руководителем всех спецслужб Сербии и главной опорой американской политики в стране. Депеши «Викиликс» подтверждают, что «Миодраг Ракич, близкий советник президента Тадича, заявил 3 ноября 2008 года, что президент полгода назад уполномочил его поддержать Николича при разделе Сербской радикальной партии (Томислав Николич был сопредседателем СРП, но в 2008 году он создал из её части ныне правящую Сербскую прогрессивную партию (СПП) — ИА REGNUM), чтобы его сторонники были ключевыми на проевропейском пути Сербии», а медиаконтакты посольства США информировали, что «Ракич активно ищет медийное покрытие для Учредительного собрания Сербской прогрессивной партии». Депеша от 24 декабря 2008 года сообщает, что «деликатная центристская позиция ограничивает публичную поддержку европейской интеграции в области законодательства в парламенте»; СПП не будет требовать от правительства поддержки сербов, остающихся в Крайне (Хорватия); по косовскому вопросу «контакты в СПП убеждают нас, что партия поддерживает раздел Косово».
Таким образом, даже Тадич не стал заключать Брюссельское соглашение, предпочтя уйти из большой политики. Оказалось, что Тадич «слишком хорош» для выполнения такой грязной работы. Нужен был другой человек, и он был найден в рядах Сербской радикальной партии. Вучич продолжил переговоры под эгидой ЕС, отдав Приштине всё, что та требовала, без исключений и двойных толкований, подведя полный фундамент под грядущий финал — заключение соглашения о взаимном признании между Сербией и «Косовой».
Пётр Искендеров любит апеллировать к авторитетам российского президента, сербского президента, даже «косовского президента» Хашима Тачи. Что, во-первых, превращает его уже не просто в лоббиста Вучича, но и в лоббиста «Республики КосовЫ». Во-вторых, ссылаясь на российского президента, его главным аргументом является классификация российско-сербских отношений как стратегических. Но на международной арене отношения России с другими государствами все без исключения носят в той или иной степени стратегический характер, поскольку если эти отношения вообще есть, то они в любом случае затрагивают стратегические направления. У России стратегические отношения даже с Турцией, несмотря на убийство российского посла и сбитый российский самолет. Среди европейских стран у Российской Федерации особенно доверительные и стратегические отношения вовсе не с Сербией, а с Италией, и это несмотря на присоединение последней к антироссийским санкциям. США, определяемые в военной доктрине РФ в случае необходимости в качестве главной цели нанесения ядерного удара, является стратегическим партнером РФ. Ничто, в том числе дефиниция российско-сербских отношений, не отменяет того факта, что территориальная целостность Сербии является неприкосновенной, а Косово и Метохия безусловно и навсегда является частью Сербии. Главное, чтобы в стратегические российско-сербские отношения не вписалась сдача Косово и Метохии.
Пётр Искендеров спрашивает автора данных строк, «а согласится ли она возглавить сербский военный отряд, чтобы отвоевать Косово назад?» Ответ таков: возглавить — нет, за отсутствием военных навыков, а вот отстаивать Косово всеми имеющимся в моем арсенале средствами — да. Тезис «а что теперь, воевать, что ли, снова за Косово?» — не новация Искендерова. Эта дешевая манипулятивная уловка из пропагандистского «супового набора» Вучича, крайне бедного на идеи. И можно с очень большой долей вероятности предположить, кого именно встретит тот самый сербский отряд на албанской стороне.
Манипуляция заключается в запугивании войной и искажении реальности. И этим же отличается статья Пономаревой. Признается положение «де-факто» («де-факто утеря контроля над Косово»). Сама логика согласия с изменением положения, достигнутого насилием и преступлением, является не просто ущербной, но и преступной. Третий рейх тоже де-факто существовал определенный период. Любое внешнее нашествие, завоевание — это тоже ситуация «де-факто», которая может длится и 300, и 500 лет. Но вряд ли кому приходит в голову не только соглашаться с произошедшим, но еще и винить пострадавшую сторону, мол, сами же и виноваты, раз «контроль» потеряли. По этой схеме и евреи виноваты в Холокосте — недостаточно боролись, утратили контроль, дали загнать себя в гетто. Точно так же, как Пономарева и Искендеров требуют признания положения «де-факто» в Космете, хорватские неоусташи обвиняют сербов и евреев в том, что те «просто не подчинялись законам и легитимной власти Независимого хорватского государства».
Однако речь идёт не о случайно возникшей ситуации, а о целенаправленных усилиях сербской власти, начиная с установления прозападного режима в Сербии, возглавляемого и Борисом Тадичем, и Александром Вучичем. Это единый процесс в едином направлении: поддержка политики Вучича неизбежно скатывается в одобрение и лоббирование «Республики КосовЫ».
Следовательно, маркером поддержки Вучича и независимости Косово являются следующие параметры. Первое: игнорирование существования Брюссельского соглашения. Его текст носит настолько ясный характер, что не оставляет ни малейшей лазейки для двойного толкования. Как может Вучич «отстаивать Косово», когда он стал единственным в сербской истории, кто передал весь край в руки террористов, что не посмели сделать даже нацисты? До Брюссельского соглашения во всём крае (!) формально и фактически действовали органы сербского государства. Отметим главное: полицейский участок Республики Сербия находится в десятке километров от Приштины, и именно там албанцы должны были получать документы. Но после Брюссельского соглашения этого больше нет. Брюссельское соглашение уничтожило ВСЕ СЕРБСКИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ОРГАНЫ НА ТЕРРИТОРИИ ВСЕГО КОСОВО, включая север (суд, полицию и спецслужбы).
Следующий маркер — перемещение косовского вопроса из плоскости защиты суверенитета и территориальной целостности в плоскость защиты сербского нацменьшинства в другом государстве. Призыв поддерживать косовскую политику Вучича является легитимизацией насилия в отношении Сербии, военной агрессии, что, согласно определениям базовых документов ООН, является преступлением без срока давности.
Еще один маркер — игнорирование результатов переговорного процесса, в котором команда Вучича наделила «КосовУ» всеми атрибутами государственности, не получив взамен абсолютно ничего. Процесс продолжается нон-стоп: в 2019 г. Приштине отошла Трепча, крупнейший горно-металлургический комбинат на севере КиМ, в 2020 — автономная от Сербии энергосистема.
Никакой прозападный Борис Тадич не смог бы выполнить то, что смог «патриот» Вучич. Председатель Фонда открытого общества в Сербии (организация Сороса, финансируется им напрямую) Соня Лихт поддерживает политику нынешнего сербского режима. Вучич регулярно консультируется с Лихт и проявляет к ней ярко выраженное уважение.
Продажа России стратегического предприятия «НИС» была проведена в годы президентства столь шельмуемого Бориса Тадича, причем Вучич публично оспаривал эту сделку, предлагая пересмотреть ее. Что мешает Вучичу вернуться к этому вопросу, когда Косово будет сдано? Какими инструментами будет располагать Россия, чтобы этого не допустить? Уровень внешнеторгового оборота между Россией и Сербией и сейчас примерно на $2 млрд ниже, чем при Тадиче. В настоящий момент нет ни одного реально значимого российско-сербского проекта, но зато подписаны килограммы нереализуемой документации.
Подход российских лоббистов Вучича в духе «те не такие, а эти вот то, что нужно» не просто расходится с действительностью, но является гораздо более серьезным идеологическим шагом. Это оправдание «личностного подхода», выбора личности, на которую делается ставка при формировании внешнеполитического курса. Но это одновременно и есть капкан: для российской политики не существует сербского общества — существует только личность. Поэтому на годовщину окончания Второй мировой войны в США так активно славятся сербы, спасшие многочисленные жизни пилотов-союзников. Вашингтон в итоге перехватит сербский фактор на одной лишь основе уважения к сербам, полностью отсутствующего у лоббистов Вучича.
Политика опоры на личность в условиях оккупационного режима бессмысленна. Потому что на эту личность влияет отнюдь не Россия. Опора России на действующую сербскую власть воспринимается сербским обществом и Западом не как сила, а как слабость. Поэтому у американцев есть все шансы взять сербское направление под полный контроль, так как российская политика в упор не видит именно сербский народ: ни в Черногории, ни в Македонии, ни в Республике Сербской, ни в самой Сербии. Как отмечает российский востоковед Евгений Сатановский, «российская внешняя политика остается грозной, но миролюбивой до состояния невменяемости и пожизненного изумления населения».
Тем самым всё вместе взятое прекрасно работает на западный аргумент: «России не интересна Сербия или сербы, ей нужен только свой узкий материальный интерес, у нее есть только продажные квазиинтеллектуалы и бюрократия». Пономарева так же, как Искендеров, апеллирует ко многим авторитетам, приводя цитаты от Гавела до Фейхтвангера. И мы позволим себе завершить текст цитатой сербского интеллектуала Мило Ломпара по поводу национализма: «Существуют некие обмякшие и немощные чувства, которые пропадают в человеке перед первым же предложением, которое поправляет его материальное положение».
Комментарии читателей (0):