Во время прошлой президентской гонки Москва с помощью хакерских операций и манипуляции мнениями в социальных сетях создавала нужный ей нарратив, застав Вашингтон врасплох. Прошло четыре года, а официальные лица США так и не поняли, что эти нападки Кремля знаменовали собой трансформацию геополитической конкуренции: отныне державы конкурируют друг с другом за контроль не только над территорией, но и информацией, пишет бывший сотрудник Государственного департамента США Лора Розенбергер в статье, опубликованной 9 мая в Foreign Affairs.
Для демократических стран информация — движущая силу в руках людей: совещательная демократия не может без свободного и открытого потока идей, новостей и мнений. Авторитарные же системы видят в этой модели угрозу, считая, что информацию необходимо контролировать и оформлять нужным образом. Используя методы слежки, цензуры и манипулирования информацией, авторитарные режимы укрепляют свою власть внутри страны, одновременно ослабляя демократических конкурентов за рубежом.
США и их демократические союзники не приспособились к этой реальности, лишь реагируя на подобные действия и не разрабатывая собственной стратегии. Борьба за информацию началась как раз тогда, когда демократии стали испытывать все большее как внутреннее, так и внешнее давление, а авторитаризм начал набирать силу по всему миру. Новое соревнование великих держав необязательно будет проходить на полях сражений или в залах заседаний. Оно может развернуться на смартфонах, компьютерах и других устройствах. Из-за своего стремления к невмешательству демократические страны оказываются в менее выгодном положении, перед дилеммой: отказ от активного участия в информационном противостоянии чреват для них неспособностью обеспечить безопасность внутри страны, а также потерей позиций за ее пределами. Если же они выберут неправильное направление, они рискуют пойти по тому же пути, что и авторитарные государства.
При этом ставки в этом противостоянии высоки: в случае успеха авторитарных режимов другие государства начнут все больше контролировать информацию и формировать то, как их граждане воспринимают реальность. Глобальные правила, регулирующие информационную инфраструктуру, будут благоприятствовать авторитарным системам, а не демократиям, ограничивая способность США оказывать свое влияние и проецировать свою силу. В результате мир станет более авторитарным и менее демократичным.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 14.05.20 Как баварские иезуиты и папа Пий XII организовывали покушение на Гитлера
- 13.05.20 Саакашвили врёт о Приднестровье и подставляет Украину
- 13.05.20 Project Syndicate: коронавирус убивает демократию
- 12.05.20 Русский Орден: быть или не быть?
Политики должны защитить демократическое информационное пространство, чтобы демократии могли и впредь функционировать, обеспечивая сложившийся в них образ жизни. Понимание природы этого противостояния, определение того, какие цели должны быть достигнуты, и разработка новой стратегии для их достижения имеют решающее значение для защиты национальной безопасности США в информационную эпоху.
В отличие от США, Китай и Россия сделали информационное противостояние ключевой частью своих стратегий обеспечения национальной безопасности. Москва и Пекин в качестве приоритетных задач выбрали не только воздействие на непосредственную инфраструктуру сети, но и на информационное пространство, то есть сбор и распространение информации, ее восприятие и искажение.
Обе страны подчеркивают свой суверенитет в киберпространстве, стремясь контролировать поток информации в пределах своих национальных границ. В то же время, хотя они используют разные тактики, Китай и Россия разработали методы манипулирования информацией за рубежом. КНР и РФ также стремятся стать лидерами в новых технологиях, таких как искусственный интеллект, которые будут определять эту геополитическую борьбу в ближайшие годы.
Россия, формулируя свой подход к кибер- и информационной войне, неизбежно прибегает к оборонительной терминологии, полагая, что США уже используют информацию для поддержки несогласных с действующими властями сил на ее территории. В своей Доктрине информационной безопасности 2016 года «защита информационного суверенитета России» была официально названа ключевым аспектом поддержания стабильности российского общества.
Вмешательство Москвы в выборы в других государствах составляет лишь часть более масштабной стратегии, направленной на разрушение политических и социальных систем той или иной страны, а также осуществление психологического манипулирования ее населением. Благодаря этому Кремль, как говорится в документе Минобороны России 2011 года «Концептуальные взгляды на деятельность Вооруженных силы Российской Федерации в информационном пространстве», может принудить такое «государство принимать решения в интересах противоборствующей стороны».
Российские спецслужбы обычно манипулируют информацией не для убеждения или продвижения своей идеологии, а для распространения неразберихи и разногласий. Их цель — создать впечатление, что истины не существует. Кремль подрывает доверие к демократическим государствам и их авторитет. Российские манипуляторы в социальных сетях усиливают экстремистские взгляды, теории заговора и сомнения в демократических институтах.
Поддерживаемые государством СМИ также способствуют распространению этих нарративов. Например, после того как российские оперативники были обвинены в отравлении бывшего офицера российской разведки Сергея Скрипала и его дочери Юлии в Великобритании, российские официальные лица использовали Twitter для распространения альтернативных теорий о том, что за атакой могли стоять другие силы, подразумевая, что выявление виновного будет невозможно.
В Китае власти также стремятся жестко контролировать поток информации внутри страны, одновременно используя ее для оказания влияния на общественные процессы за рубежом. Коммунистическая партия Китая призвала к тесной координации всех органов государства в защите киберпространства и информационного пространства в стремлении создать «гармоничный интернет» путем цензурирования инакомыслия, ограничения иностранных поставщиков технологий в Китай и продвижения китайской модели суверенного киберпространства. Это включает в себя создание элементов Великого китайского файрвола в других странах.
Такая стратегия исходит сверху. Председатель КНР Си Цзиньпин подчеркнул важность «силы дискурса»: создания и распространения нарративов, которые служат интересам государства, и подавления тех, которые ему угрожают. Например, китайские организации приобрели независимые средства массовой информации во многих африканских странах, стимулируя формирование благоприятного образа КНР в Африке и удаление нежелательных материалов. В 2019 году силы, связанные с правительством Китая, пытались манипулировать обсуждениями протестов в Гонконге на таких платформах, как Facebook, Twitter и YouTube.
Китайские официальные лица и средства массовой информации также стремились сформировать нужное освещение вспышки нового коронавируса путем подавления сообщений о неудачах Китая, распространяя теории заговора и преподнося принятые в КНР меры как более адекватные угрозе пандемии. Китайские чиновники также стали запугивать иностранные СМИ из-за неблагоприятного для Пекина освещения событий.
Китай и Россия рассматривают кибербезопасность и информационную безопасность как две стороны одной медали, благодаря чему они могут контролировать и манипулировать информацией на разных уровнях. В Китае правительство и частный сектор более тесно сотрудничают в разработке и внедрении новых технологий. И Пекин, и Москва также вложили значительные средства в новые технологии, направляя развитие в стратегических интересах государства.
Китайские и российские фирмы уже начали разрабатывать новые технологии и приложения, которые имеют глобальный охват. В 2019 году из-за популярности FaceApp — приложения, разработанного и распространенного российской компанией, которая поощряла пользователей загружать фотографии своих лиц, — многие задались вопросом о том, сможет ли российское правительство использовать его для сбора данных по распознаванию лиц со всего мира. Кроме того, системы можно настроить таким образом, чтобы одни данные освещались более активно, чем другие.
Помимо цифровой инфраструктуры, Китай и Россия строят традиционные медиасети за пределами своих границ, расширяя охват своих поддерживаемых государством каналов в Африке, Латинской Америке и на Ближнем Востоке, а также развивая партнерские отношения с зарубежными компаниями для распространения своих материалов, способствующих интересам Китая и России.
Например, Китай инвестировал в независимые СМИ в Южной Африке, а принадлежащая Китаю медиагруппа StarTimes ведет свою деятельность в 30 африканских странах. Многие из этих СМИ имеют существенное присутствие в интернете. Китайские государственные медийные компании контролируют некоторые из самых быстрорастущих страниц Facebook, а англоязычный российский канал RT имеет устойчивую аудиторию на YouTube. Государственные СМИ Китая и России все больше работают вместе, повторяя нарративы друг друга, особенно критику в адрес США. Например, российское информационное агентство Sputnik имеет соглашения о сотрудничестве с поддерживаемой государством китайской газетой Global Times и информационным агентством «Синьхуа», в том числе для обмена материалами на арабском и испанском языках, тогда как российская RT и китайская «Синьхуа» вместе обвинили США в разжигании протестов как в Гонконге, так и в России.
Государственный контроль над архитектурой цифровых сетей также позволяет авторитарным государствам ограничивать потоки информации в пределах своих границ. В соответствии с законом о суверенном интернете от 2019 года Россия централизует интернет-трафик в стране и создает контрольные точки, благодаря которым Москва сможет изолировать российский интернет от остального мира. Развитие в Китае отдельной корневой системы интернета может стать ключевым шагом на пути к раздвоению интернета. Развивая контроль над своей частью глобальной сети, Китай может превратить глобальную взаимосвязанность в геополитическое оружие, настаивая на том, чтобы страны подчинялись китайским условиям.
Китай и Россия предлагают альтернативную модель свободному и открытому Интернету, которую США и их союзники защищали десятилетиями. Их видение множественных «суверенных» и контролируемых «интернетов» дало бы обширный арсенал контроля национальным правительствам. Осенью прошлого года Россия совместно с Китаем и другими сторонами добились поддержки Генеральной Ассамблеей ООН международного договора о киберпреступности, основанного на национальном суверенитете и цензуре, который позволил бы усилить государственный контроль над онлайн-материалами.
Во многих отношениях США сильно отстают в понимании современного цифрового мира. Вашингтон рассматривает информационное противостояние в основном с тактической точки зрения и не осознает, что Китай и Россия действуют в трех взаимосвязанных измерениях: на уровне информации (распространение, контроль и манипулирование нарративами), архитектуры (системы и платформы, которые передают, упорядочивают и собирают информацию) и регулирования (законы, нормы и, в некоторых случаях, стандарты для информационных материалов, данных и технологий). Вашингтон еще не до конца осознал то, что уже ясно Китаю и России: киберпространство и информационное пространство все быстрее становятся единым целым.
Хотя в Национальной киберстратегии Вашингтона 2018 года отмечается угроза информационных операций и авторитарный вызов открытому интернету, большая часть текста посвящена традиционному взгляду на кибербезопасность, то есть необходимости обеспечения безопасности сетей, тогда как вопросы регулирования информации и данных не затрагиваются вообще.
США и их союзники не могут просто позаимствовать китайские и русские методы. Они должны определить, как лучше всего участвовать в информационном противостоянии, не искажая информацию и не ставя под угрозу фундаментальную открытость своих обществ. Когда демократии регулируют материалы и усиливают контроль над архитектурой интернета, происходит ослабление демократических институтов. В информационном противостоянии придерживаться демократических ценностей нужно не просто потому, что это правильно, но и потому, что без этого в противостоянии с автократиями не выстоять.
Дело в том, что в основе борьбы между демократиями и авторитарными государствами есть фундаментальная асимметрия. Авторитарные субъекты видят большие преимущества в контроле и манипулировании информацией, но для демократий такой подход чреват подрывом их институтов и ценностей. В то же время зависимость демократий от свободного и открытого политического дискурса дает возможность их соперникам вторгаться в свою информационную экосистему. Из-за этого у демократий оказывает не так много возможностей реагировать на злонамеренные усилия своих противников. Взять на вооружение тактику Пекина и Москвы значило бы капитулировать перед авторитаризмом и начать гонку уступок, в которой демократии могут только проиграть.
Тем не менее свободе и открытости угрожают не только иностранные авторитарные правительства, но и загрязненный и хаотичный характер современной информационной среды, наполненной ненавистническими высказываниями, экстремизмом и дезинформацией. Такое ее состояние привело к ослаблению демократий изнутри и подорвало их притязания на моральное превосходство. Более того, не стоит забывать и о том, что в рамках новой цифровой экономики под угрозой оказались частная жизнь и права личности граждан демократических стран.
В так называемом «капитализме слежки» сырьем экономики становятся человеческие переживания, из-за чего сужается пропасть между применением цифровых технологий в демократических странах и их применением в автократии с той лишь разницей, что в этом случае слежка здесь обусловлена прибылью, а не укреплением государственного контроля. Эти инструменты, если против них не будут введены соответствующие меры, разрушат границы частной жизни.
В этих условиях власти США должны, не уступая главенство в решении этих проблем частному сектору, искать компромиссы между защитой демократических ценностей, поддерживая технологическую конкурентоспособность страны и поддерживая относительно открытые потоки данных, не допуская попадания этой информации в авторитарные руки. Вашингтон должен выяснить, как наладить более тесное сотрудничество с частным сектором, не нанося ущерба способности американских компаний внедрять инновации или подрывать свободный рынок.
США не должны просто сосредоточиться на противодействии дезинформации или техно-авторитаризму, они должны занять более активную позицию в создании информационной экосистемы, которая работает в интересах демократий.
Ранее на сайте ИА REX: Назарбаев уволил свою дочь: борьба казахских элит только начинается
Комментарии читателей (0):